Нагибатор на танке
Шрифт:
Но все равно - не надо нам пока от самолетов бегать. Не убежим. Так что немцы в количестве тройки "Штук" прожужжали и повыли почти над нашим "Чапаем" и... бомбанули те две рощи с нашими танками. Судя по паре черных дымов, поднявшихся оттуда, кого-то и накрыли.
А я ведь предупреждал! А он не верил!
– Давай по старым ориентирам оба снаряда. Интервал десять секунд.
– Есть интервал десять секунд.
Бах!!! Снаряд ушел в ночь. И через пяток секунд в расположении немцев - Бух!!! Не очень удачно, но беготня там случилась. Жанна скорректировала прицел и снова - Бах! Ждем... Бух!!! Уже лучше. По бензовозам
– Все! Возвращай дрон...
И через десять минут дрон вернулся. Прошло еще семнадцать минут и вокруг танка возникло голубоватое свечение довольно большого полупрозрачного купола. Причем, свечение было видимым только изнутри купола, а туда наружу, на его же внешнюю поверхность транслировалось изображение одиноко стоящего замаскированного в ветках "Чапая". Точно-точно! Проверяли до того, я видел. Показывается то, что можно увидеть со стороны в этом месте и никакого шевеления. Пройти сквозь купол нереально, отбросит ударом электротока. Пробиться на, скажем, танке... Наверное можно, но где ж взять вражеский танки ночью, чтобы он пытался нас таранить? Так что процесс дозаправки машины и пополнения его БК снаружи не был заметен вовсе.
Внутри же купола, чуть сверкнув, как из воздуха возникли фигуры техников, сразу же бросившихся выполнять свои задачи. Кто занимался проверкой ходовки, кто диагностикой движка, проверялось электрооборудование, системы управления - все, что требовалось по регламенту обслуживания этой машины. Пятеро техников пополняли боезапас, появившийся тут же вместе с ними. Причем, появился полный штатный боезапас, а там они укладывали столько сколько надо по штату.
Старший прибывших капитан Васильев подошел ко мне:
– Здравия желаю, товарищ майор! Будут какие-нибудь пожелания? У экипажа?
– Пожелания? Жанна! Миша! Вам надо чего-нибудь?
– Шоколадку...
– это Жанна. С улыбочкой так...
– Будет завтра.
– улыбнулся в ответ капитан и посмотрел на Мишку.
– Не... Мне ничего пока...
– тот немного смущался.
– А вам, товарищ майор?
– Дрон со сбросом.
– Масса сброса какая нужна?
– До полкило хватит. Можно чуть больше. Обязательно ночная камера. Дальность десять-пятнадцать километров. И про зарядку рядом со штатным подумайте.
– Принял. Завтра доставим.
– И шоколадку тоже...
– Вам? Будет!
– и капитан весело рассмеялся.
Дрон мне был нужен не бомбочки сбрасывать, а для малозаметности связи. Чтобы не выходя в эфир передать какую информацию нужному адресату. Вот прям чую, что должен пригодиться. Причем, довольно скоро...
Технари, однако, закончили свои работы и построились возле танка. Каждый доложил старшему о выполнении своей задачи и старший отрапортовал мне, что они все положенное сделали и пожелал нам удачи. Я поблагодарил и скомандовал своим занять места в машине. Ну и сам туда же. От греха подальше...
А потому что по инструкции в моменты накрытия и схлопывания защитного купола мы должны быть там. А иначе есть расчетный риск, что находящегося вне танка может утянуть вслед за куполом и последствия того еще до сих пор не изучены. Вот поймаем какого немца в плен и изучим. А пока что лучше поостеречься. Что мы и сделали. И посмотрели на своих обзорных экранах как вначале сверкнув исчезли техники, а через пять секунд схлопнулся купол.
И до утра еще оставалось время. Которое и нужно было использовать не только для отдыха,
но и для попытки установить нормальный контакт с командиром этого 317 полка.– Мишка! Знаешь куда рулить.
– Так точно!
– Жанна! Радио полкану мол ехаем к ним.
– Есть радио... козлу... вонючему!
– Он там на истерике и без того. Прости ты его. А Мишка потом ему морду набьет...
– А ты?
– А что я? А я помогу ему... полкану. Немцев победить, ты не думай!
– Ш-ш-ш-ш-ш-...
– что Жанна мне ответила я так и не разобрал. Но ничего ласкового, что уж точно.
До 317 полка мы доехали споро. Бояться нам было некого. Немцы в ночь не совались. Не потому что боялись, а по потому что не видно нифига. Впрочем, они могли, кончно же, т.к. пока не боялись. Ведь партизанское движение еще себя пока никак не проявляло - всего-то третий день войны, ни о каких партизанах еще и речи нигде нет. Бьются пока регулярные части, которые немцы гробят только в путь. Увы...
По пути мы увидели три разбитых мотоцикла и через тепловизор заметили, что неподалеку от них есть два теплых, т.е. вполне себе живых тела. Тела нырнули в укрытия и замерли.
– Командир, проверим?
– это Жанна.
– Нет. Незачем.
– Можно было пулеметом.
– А если это наша разведка?
– Ну, да... Не подумала, извини.
– Бывает...
По мере приближения к расположению 317 полка, на экране постепенно стали возникать пятна горячих моторов и теплых живых людей. Моторы не двигались, а люди бегали и их тепловые следы быстро скрывались либо в танках, либо за кочками и в ямках. Я скомандовал остановку.
– Жанна, сделай мне радио с полканом...
В наушнике щелкнуло, зашуршало, зашипело и захрипело буквально сразу все и одновременно...
– Комбат три семнадцать! Ответь "Чапаю". Повторяю: комбат три семнадцать ответь "Чапаю".
– Хрш-я-шрх-комба-шлр-щщщ-пш...
– это, я так понял, и был ответ на мой вызов.
– Ну и связь у них тут...
– и тут же в эфир - Машина остается на месте, я выхожу для встречи. Прошу выслать делегата.
– Хшш-пошещщ-хрщьь-безым-хррр...
– Серегу посылает что-ли? Ну, посмотрим. А тебе, Жан, он так же хрипел?
– Понятнее было...
– Хм... Походу рацию повредило, или питания шибко много.
Я выбрался из танка, спрыгнул на землю, оправил комбинезон. И пошел в сторону танкистов. Уже начинало светать. Нет, это не потому что я на свежий воздух соизволили выйти, а время подошло. Так что я тут совсем не причем, оно само. А навстречу мне из леса шел человек с черным от копоти и грязи лицом от которого пахло соляром и дымом. Я даже не сразу узнал его.
– Андрюха, ты?
– раздался знакомый голос.
– Я. Кто ж еще-то?
– Да, точно ты.
– это был майор Безымянный, действительно посланный вперед для опознавания.
– Давай, веди к своему полкану.
– сказал я и протянул руку для пожатия. Безымянный так и пожал ее. Так и поздоровались. Причем даже в темное было заметно, что он очень рад нас видеть. Особенно после такого встречного боя, когда мы совместными усилиями накидали немцам хороших люлей.
Но идти не пришлось. Загоруйко, увидев, что мы опознались, вдруг сам вышел к нам. И был это такой коренастый человек с удивительно русским лицом. Правда, тоже чумазым, как и у Безымянного. А тут я такой весь чистенький и умытенький. Аж самому тошно и чисто по-пролетарски в морду дать хочется.