Нагибатор на танке

– Здравия желаю, товарищ майор!

– И вам, капитан, не хворать! Где наши шоколадки?

– Вот... Держите!
– и капитан с улыбкой протянул мне и Жанне по плиточке - Пожелания, просьбы?

– Да есть такие, записывайте!

– Готов...
– капитан вытащил планшет и приготовился набивать в заметки.

– Первое! Бронебойные с завтра все - кумулятивные. Сегодня, вижу болванки - потерпим. Не нравятся они мне тут, «Штуги» и «четверки» не с первого попадания гробят. Может сами снаряды такие, не знаю. Но лучше заменить.

– Записал!

– Кумысов [3] и фугасок - поровну!

– Понял...

– Пробейте по архивам саперный батальон дислоцировавшийся в Радехове и, в частности, интересует ефрейтор Артур Ваулович Гаваза. Заодно там же, но в другой части, пехотный комвзвода лейтенант Косенков Алексей Петрович и его боец Болталов Петр Ильич.

– Записал. А где они сейчас?

– В охранении метрах в ста в каждую сторону.

– Хм... Хитро придумали...

– А, вот еще! Душ нам нужен типа дачного складного. Качалка у него такая резиновой лягушкой. И к нему шампуни всякие. Не подумали мы там что-то...

– Будет!
– улыбнулся капитан.

– Ну и спросите кому чего, я пока шоколадкой счастлив.
– и тут же хрупнул вкуснейшую плитку.

– Хорошо. И, смотрю, уже повоевали?

– Точно так! Утречком совместно с нашими из 317-го полка больше батальона немецких танков раскатали. Три самолета заземлили...

– Круто вы тут! Молодцы! По машине есть нарекания?

– Пока нет... Хотя... Радиопередатчик бы помощнее. Будет неплохо.

– Озадачу. Завтра вряд ли, но напрягу.

– Спасибо!

Техники уже заканчивали свою работу. Теперь наш «Чапай» снова был готов к бою, а завтра будет еще лучше. Жанна предложила капитану кофе. Тот кочевряжиться не стал и с удовольствием принял из ее рук стаканчик.

– Как тут вообще?
– явно из чистого любопытства спросил капитан.

– Да, жопа у них... Ну, кино видели, книжки читали. Все так, только без прикрас.

– Понимаю... Дальше куда?

– Попробую северо-западнее километров пятьдесят-сто. Там лесов побольше и болот еще пока мало. Мосты пощипаю, станции. Аэродромы...

– Принял. Передам...

Техники, наконец-то, закончили свою работу. Каждый доложился, встал в строй. Затем мы попрощались с капитаном и залезли в свой танк. На наших экранах было видно, как вначале сверкнув исчезли техники, а после с голубым свечением схлопнулся купол...

– Ну, чего там, Мишаня?
– спросил я остававшегося на своем мехводском месте Никулина и имея в виду не только общую обстановку, но и поведение нашего "охранения".

– Так-то все спокойно, но один тихой сапой к поляне подбирался. Понаблюдал чуть и вернулся...

– Дай угадаю... Гаваза?

– Неа... Лейтенант!

– -----

[1] Первые автоматы ППС (модель ППС-42) появились только осенью 1942 года на Ленинградском фронте. Уже через полгода в серию пошел доработанный вариант ППС-43, который выпускался (в условиях блокадного Ленинграда, на минуточку) до конца войны (снят с вооружения Советской Армии в начале 1950-х годов). Здесь в 1941 году на четвертый день войны ППС-43 быть не могло, конечно же, но так и экипаж «Чапая» вместе с ним самим вовсе не из этого времени. А объяснить что за это такое можно всегда.

[2] В самом начале Великой Отечественной войны почти все бойцы и младшие командиры (сержанты, ефрейторы) не имели при себе удостоверения личности.Такие были у командного состава начиная с младших лейтенантов и то не у всех. Обеспечение красноармейскими книжками рядового состава, сержантов и ефрейторов началось лишь с принятием соответствующего указа 7 октября 1941 года. Все военнослужащие РККА были обеспечены личными документами только к лету 1942 года.

[3] У кумулятивных снарядов в среде танкистов есть разные жаргонные именования. Например, «кумуль» или «кумыс».

Глава 9. Кто ж они такие эти красноармейцы?

Наутро я позвал лейтенанта на поговорить. Вот не чувствовал, что он не наш человек. Абсолютно. Но то, что ночью он оставил пост, что уже является грубым нарушением Устава, и ходил не куда-то там, а к танку, к нам, меняло многое. Может быть... Вот и поспрошаем... Вместе с Жанной, которая «просто поприсутствует рядом». И отошли мы опять к все той же реке...

– Ну, Алексей... Рассказывай...

– Что именно, товарищ майор?
– сделал круглые глаза лейтенант.

– Зачем ночью пост оставил?
– ух, какой я сердитый на вид...

– Какой пост?
– вначале не понял он, но быстро сообразил о чем речь и...
– Простите, товарищ майор. Просто странные вы какие-то. Подумал, что вы нас на посты отослали это как предлог удалить нас с поляны. Услышал шум с этой стороны и подумал, что вы что-то делаете не то.

– Хм... Странные значит? Объясни!

– Танк странный. Оружие странное. Говорите как-то...

– Как?

– Раскованно, что ли... Взгляды слишком уверенные у всех троих, а не только у вас одного командира. Даже вон товарищ Рысева смотрит будто не простой боец, а, как минимум, комполка.

– Сам-то что думаешь кто мы?

– Либо англичане, либо поля...
– договорить лейтенант не успел! Я заржал так, что после в цирк и на «Пельмени» можно уже не ходить, будет не смешно. Жанна таки умудрилась сдержать себя, чтобы не засмеяться в голос, но улыбку скрыть она никак не смогла. Это ж надо нас за англичан принять! В самом начале войны, в окружении немцев у которых у самих с 1939 года состояние войны с Англией. И отсмеявшись я спросил:

– Ну, поляки - понимаю. Ты их видеть мог. Вон они полста верст на запад. Но где ты англичан-то видал, чтобы сравнить?

– Так мама и отец у меня в НКИД [1] служили в Англии. Я маленький с ними там был [2]. Насмотрелся на их нравы.

– И ты такой красивый в пехотном учился?

– Так точно! В Казанском.

– При том, что родители у тебя дипломаты и все у тебя было?

– Это мой выбор, товарищ майор!
– при этих словах в глазах лейтенанта проскочили какие-то аж прям горделивые д'артаньянские чертинки.

– Хорошо, лейтенант! Принято. Но впредь запомни, что излишний интерес к нашему танку, и к нам вообще, проявлять не надо. Усек?!