Накафельные рисунки
Шрифт:
— Да…, — выказывая восхищение, покачал я головой.
— Не поверите, — она просто впилась в меня взглядом, — но у меня ни в гардеробе, ни в холодильнике нет ни одной купленной вещи. Это правда. Этого нелегко добиться, но у меня получилось. Меня уважают самые искушенные коллеги. Некоторые, правда, завидуют. Сплетничают. Но в целом все признают мои достижения в нашем искусстве. Я ведь могу достать такие вещи или продукты, какие никому из наших заполучить не под силу. Шелковое белье, сапоги на меху, икра, шампанское…
— Как вам это удается?
— Секрет фирмы, юноша… Тс-ссс, —
Воспользовавшись паузой, я потянулся было к карандашам, но она тут же глянула на часы:
— Сколько времени? Увы, увы. Мне, к сожалению, пора…
— Но…
— Может быть, завтра, — сложила она зонт, и, не прищуриваясь, глянула на солнце, — Вы же будете здесь завтра?…
— Буду, — вздохнул я.
— Вот и прекрасно. Значит, до завтра…
Она встала. Прощально махнула рукой. Качнулась было в сторону корпуса, но потом обернулась и, как бы сомневаясь, спросила:
— Нет ли у вас пары сигарет? Мои, к сожалению, стащил кто-то из больных. А сегодня мне взять уже неоткуда…
— Вот, пожалуйста…
— Благодарю вас, — достала она несколько сигарет из протянутой за сетку пачки.
Я предвосхитил ее ответное движение:
— Берите все. Я ведь могу купить, когда выйду отсюда…
— Мне неудобно.
— Ну что вы…
Маленький язычок, выскочивший на мгновение из-за ее губ, быстро лизнул их. Они тут же сжались, как будто женщина решалась на что-то, потом медленно расслабились:
— Я бы никогда не взяла эти сигареты, если бы не знала вас. Но после нашего разговора вы мне кажетесь вполне приличным молодым человеком…
Точным, поглаживающим движением она положила мою пачку в карман. Скользящим шагом унесла гибкое тело.
Я смотрел ей вслед и пытался вспомнить. Никогда не видел ее курящей. И сигаретами от нее не пахло. Только теми дорогими духами…
Мы встретились назавтра. И еще через день. И еще. Я уже понял, что мне не добиться позирования. Однако надеялся нарисовать женщину потом, по памяти. И потому, не взирая на все более утомляющую меня жару, приходил, следил за ее мимикой, пытался зафиксировать в голове жесты лощеных рук, изгибы длинной шеи, покачивания гуттаперчевого тела.
У меня получалось изображать из себя внимательного слушателя — женщина говорила, не умолкая. Интересно, что, увлекаясь, она совершенно переставала обращать внимание на солнце. Могла забыть о зонте и сидеть прямо под жгучими лучами. При этом ни на лице, ни на открытых частях ее шеи, рук не выступало и капли пота. От этой женщины как будто даже веяло прохладой.
Но слова ее были полны страсти, она явно старалась усилить впечатление, произведенное на меня ранее:
— Я могу прорваться абсолютно на любое торжество. Мне ничего не стоит поужинать с трюфелями и знаменитостями. А на этих закрытых вечеринках всегда можно найти кого-нибудь такого, знаете, при интересных возможностях. Познакомишься и без труда, без единой потраченной копейки попадаешь в лучшие салоны, на лучшие места в партере… Один за мной так красиво ухаживал. Несколько месяцев он был просто великолепен. Присылал огромные букеты. Розы, орхидеи… Коллекционные
вина… Приемы в посольствах. Умолял подарить поцелуй. Я обещала…Она сделала паузу и перешла на полушепот:
— Однажды он пригласил меня на ужин вдвоем в царском охотничьем домике. Я как бы наивно согласилась. Было забавно видеть, как он воодушевился, как предвкушал…
И вот представьте: потрескивают дрова в камине. По зеркалам бродят чудные тени. И тут он, дрожа, обнимает меня, тянется губами. А я ему так холодно:
— Разве я давала повод?
— Нет, моя богиня, но… — все сильнее прижимает он меня.
Я знаю, как поступать в таких случаях. Вот так вот, — она показала, — запрокидываю голову и хохочу:
— Ха-ха-ха… Уж не собираетесь ли вы меня изнасиловать, мой друг?
Он тут же сник…
Голос ее вновь набрал силу:
— Как он мучился, бедняжка… И все же через пару часов сделал предложение. Но я отвергла. Хватит. У меня к тому времени уже был опыт семейной жизни. Я уже один раз согласилась, после того, как мне в качестве свадебного подарка преподнесли апартамент и путешествие вокруг света.
Квартира была хорошая, ничего не скажешь. Я до сих пор в ней живу. И путешествие совершенно замечательное. Море, стюарды, тропики, аристократы, шампанское на верхней палубе с видом на Огненную Землю, такой внимательный жених…
Но по возращению он обнаглел. Стал требовать, чтоб я встречала его с работы, провожала. Мечтал, чтоб родила ему двух детей. Вы можете представить? Я — предназначенная для красивой жизни — вынашиваю, корчусь, вожусь… Бросила его через полгода после…
Она, сидевшая до этого свободно, вдруг напряглась и замолчала. Я заметил, что больные потянулись в корпус — заканчивалось время прогулки:
— Вам, наверное, пора?
— Да. Вы правы. У вас не найдется зажигалки?… Благодарю. До завтра…
Я пожал плечами:
— Боюсь, что ни завтра, ни послезавтра мы уже не увидимся.
— Как это? Почему? — в глазах ее мелькнули страх и растерянность пополам.
— Сегодня последний день моей работы здесь…
Она замерла. Задумалась. Но всего лишь на миг:
— Тогда встретимся через неделю.
— Нет. Я же сказал, что больше не смогу приходить сюда. Мой пропуск с завтрашнего дня недействителен.
— Я поняла это. Но через неделю мы можем встретиться в городе. Где-нибудь в кафе… А может быть, вы сводите меня на какую-нибудь выставку? Ведь, вашим друзьям — художникам не сложно устроить это бесплатно. А потом, возможно, вам удастся нарисовать меня…
Я начал терять терпение:
— Но как мы встретимся? Вы, ведь…
— Я ведь… Я ведь здесь не навсегда. Скажу по секрету: я совершенно здорова.
— Да?…
Язычок ее знакомо скользнул по губам. Они как будто улыбнулись:
— Вы скажете, что все больные считают себя здоровыми, не так ли?
— Ну…, — потянул я, не желая отвечать прямо.
— Уверяю вас, — заговорила она, отчеканивая каждое слово, — здесь я по своему собственному желанию. Это несложно устроить. У меня же есть медицинская страховка. Пообщалась на презентации лечебного оборудования со здешним главврачом и, как видите, убедила…