Наказание для вора

— Нападений больше не будет. Их устраивали Дериза Керпетт и Верин Ос. Оба они погибли, как — не спрашивай. Одно могу сказать, к убийству девушки я не имею никакого отношения, но она получила по заслугам за то, что творила с ликанами. Что же касается Верина, то он был колдуном, и Орден не зря подозревает, что целью были не мирные горожане. Но все уже позади, — Лен на мгновение прикрыл глаза. — Это я его убил. Он пытался убить Милу. И я не жалею.

Крейл-старший остался совершенно спокоен после подобного заявления, лишь усмехнулся.

— Хорошо каешься.

— Да ты… Сказал бы я, что думаю, если бы не уважал старость.

— Какую старость?! Мальчишка!

Он еще долго ворчал и простил своего нахального сыночка только тогда, когда он приготовил ему чаю и десять раз извинился. Возможно, если бы Лен не закатывал постоянно глаза, количество необходимых извинений сократилось бы. Но как бы он не ворчал на старика, этот визит принес ему долгожданное облегчение. Признание отцу сняло с души Лена тяжелый камень.

Но был еще один человек, который отнесся ко всему произошедшему прямо противоположно. Мэлу не нужно было покаяние Лена, чтобы догадаться обо всем произошедшем. В отличие от Ордена и Управления, он знал, у кого был зуб на Деризу и кто не обладал высокими моральными принципами. Их последний неприятный разговор произошел в доме Милы, куда Мэл примчался вечером в день убийства Деризы. Дель, Лен и Мила традиционно сидели на кухне, и эльфийка под ехидные комментарии лиса читала Рестанийского вестника.

— Я знаю, что это вы сделали!

— И тебе привет, — с легкой насмешкой ответил Лен, разглядывая стоящего в дверях кухни друга. Голубые глаза полыхают, выражение лица — хоть сейчас на картину. Еще бы меч добавить и в латы обрядить, будет настоящий воин Света.

Мила опустила газету и окинула его надменно-вопросительным взглядом: эльфийка не собиралась прощать человеку хамство и глупость. Она готова была смириться с некоторым недостатками друзей любимого, но у всего должен предел. По мнению Милы Мэл сейчас в очередной раз его перешел. Дель же почти не отреагировал на шумное появление друга. Последние недели он ходил как в воду опущенный. Нет, он не ныл, не жаловался и не плакал на плече у Лена, но взгляд его серых глаз теперь всегда был немного грустным, из него ушел тот свет, который мог растопить ледяные сердца друзей и примирить их в любой ситуации.

— Не притворяйся, Лен, — с чувством произнес Мэл, шагая в кухню. — Ты можешь лгать отцу и дурить окружающих, но я знаю правду. Это ты убил ее.

— Кого? — лениво поинтересовался Лен, подпирая голову рукой и скучающим взглядом рассматривая бушующего друга.

— Деризу Керпетт!

— А, ее.

— Да, ее, Лен.

— Не, я ее не убивал, — чем больше распалялся Мэл, тем спокойнее реагировал Лен.

— Значит твоя эльфийка!

Оранжевые глаза на мгновение сузились, показывая, что слова друга зацепили его.

— И Мила тоже не убивала, — оставаясь внешне невозмутимым, ответил Лен.

— Не ври мне! У нее руки по локоть в крови, ее ничего не остановит перед убийством невинной девушки! А еще светлая эльфийка! Она должна быть нашей сестрой по вере в Свет, а она… — Мэл махнул рукой.

Градус патетики начинал бесить Лена, да и Мила тоже не была рада обсуждению собственной персоны.

— Что-нибудь еще расскажите, господин Остерфальд? — холодно поинтересовалась она. — Что я еще должна и кому?

Однако Мэл не обратил на нее внимание, словно ее вовсе здесь не было. Он обращался только к Лену.

— Ты не видишь разве, что она творит с вами? Лен, ты ведь не такой, не убийца! С тех пор, как она появилась, ты изменился. Посмотри на себя, на нас, Лен! Вокруг нас смерть! Она…

— Еще слово… — Лен взвился из-за стола быстрее урагана.

— Вы забываетесь, господин Остерфальд, — отчеканила Мила, даже не сдвинувшись с места. — Вы находитесь в моем доме и разговариваете со мной — леди Феланэ, так будьте добры соблюдать нормы приличий.

Мэл бросил на нее высокомерный взгляд — так смотрит человек на бродячую собаку:

— Леди? Не вижу здесь леди.

Милу всегда поражало, как субтильный Лен ухитряется на равных драться с такими шкафами, как Мэл и Реб. Однако сейчас он вполне успешно справлялся с защитой чести своей возлюбленной. Миле осталась роль молчаливого наблюдателя, да и Деля она не пустила их разнимать. Пусть лучше на кулаках выясняют отношения, чем ругаются. Только когда они чуть не снесли столик в холле, девушка решила вмешаться. Подхватив вазу, целостность которой только что подверглась нешуточной угрозе, она вытащила из нее букет и выплеснула холодную воду на драчунов.

— Мила, проклятье! — зашипел Лен, вскакивая и тряся головой, как собака.

Мэл тоже поднялся, вода ручьями стекала по соломенным волосам, но взгляд все также горел огнем.

— Смотри, на что она тебя толкает!

Мила застыла с пустой вазой в одной руке и букетом полевых цветов (подарок Деля) — в другой: она не очень поняла, что она опять успела сделать не так.

— Ты готов драться с другом.

— Ну, пожалуй, мы и без леди Амелии готовы друг друга метелить, — заметил Ребор, входя в холл. За ним следовала Соня. У обоих руки были заняты: у дракона — тремя бутылками выпивки, у дриады — коробкой печенья и мясным рулетом, который уже начал протекать через газету. — Дай только повод. А тебя, Мэл, хочется бить и без повода.

— Что ты прицепился к Миле?! — зло спросил Лен, продолжая отряхиваться. Холодная воды капельками падала с волос за шиворот, стекая по спине до поясницы и доставляя не самые приятные ощущения, а из рассеченной губы капала кровь.

— Потому что она влияет на тебя!

— Я сам принимаю решения, Мила здесь ни при чем. Просто жизнь не всегда делится на черное и белое, Мэл.

— Я заметил, — с горькой иронией произнес Мэл. — И мне не нравится, что происходит.

— Не нравится? Что именно?

— Все!

— Все? Что-то я не помню, чтобы ты был против в тот момент, когда мы тебя спасали. Или нет? Может быть, не стоило Ребу тащить тебя в Катакомбах? Или Делю спасать тебя у Аспидов? А во время третьего нападения ты что делал, Мэл, а? В то самое время, когда мы, рискуя жизнями, спасали твою подружку, что делал ты? Ты хоть раз за последний год принял решение сам? Ты плывешь по течению, полагаешься на нас, давая возможность нам принять решения и взять груз ответственности, а потом радостный критикуешь. Ты никогда ничего не делаешь, все, что от тебя можно дождаться — это слепое следование, как у овцы, и громкие, но пустые крики после.

— Ты прав, пора что-то менять, — глухо ответил Мэл. — Прощай, Лен… Дель, Реб.

И ушел.

Они долго стояли в оглушающей тишине. Мила хотела подойти и обнять, как-то поддержать Лена, но у того был такой взгляд, как будто он убьет первого, кто заговорит с ним. Наконец не выдержал Реб.

— Так, хватит сопли жевать, идемте пить. Я тут взял кое-чего, — он поднял руку и позвенел бутылками.

— Завтра экзамен по экономики, — раздался из угла тихий упрек Деля.

Реб сжал кулаки, зажмурился и скорчил радостную мину: