Наложница огня и льда

После чая нам разрешили удалиться с высочайшего дозволения Катаринны. Валерия проводила меня до крыла, где находились апартаменты для гостей, сказала, что ужин в семь — за городом императорская семья ложилась спать до полуночи, — а пока я могу отдохнуть и подготовиться к вечеру. От любезно предложенной девушкой помощи одной из горничных я отказалась. Не буду выбирать для ужина в неофициальной обстановке слишком вычурное платье, а наряд более простой я вполне смогу надеть самостоятельно. В конце концов, ни в пансионе, ни в храме прислуги не было, и я давно привыкла обходиться без камеристки.

Дрэйка в наших комнатах нет. Выскользнув на балкон, я на цыпочках приблизилась к оставленной открытой двери в апартаменты Бевана. Заходить, естественно, не стала, лишь осмотрела осторожно с порога пустую спальню, убеждаясь, что Бевана тоже нет и можно не опасаться визита нежданного гостя в отсутствие Дрэйка.

Дрэйк вернулся буквально за двадцать минут до ужина, когда я уже начала поглядывать в волнении на часы. Услышав хлопок входной двери, я поднялась из-за туалетного столика, обернулась к стремительно вошедшему в спальню мужчине.

— Извини, задержался. Ты не возражаешь? — Дрэйк указал на дверь, ведущую в ванную комнату.

— Нет, конечно. Я уже готова. — Я вышла в гостиную.

Присела на диван. Несколько минут смотрела на черный чемодан возле кофейного столика. Этикет требует переодеться к ужину, даже к простому семейному, а вещи еще не разобраны, и они все здесь, передо мной. Едва ли Дрэйк намерен предстать перед императрицей в той же одежде, что и днем, а значит…

Я оглянулась на незакрытую дверь в спальню. Встала, вернулась в комнату, прислушиваясь к доносящемуся из ванной шуму воды. Выскочила обратно, чувствуя, как теплеют резко щеки, как мешаются неловкость, стыд, новый всплеск волнения и желание, от которого хотелось не просто провалиться на первый этаж, а сразу исчезнуть с лика земли. Я не могу, я даже думать о подобном не должна. Не теперь, когда я знаю о привязке!

Как, во имя Серебряной, я могу скучать по одному мужчине и думать о том, чтобы зайти в ванную к другому, понимая прекрасно, что он наверняка обнажен?!

Я заметалась по гостиной, то бессодержательно поправляя волосы, то сжимая пальцы. Я не аморальна, я порочна. Если для Лиссет двоемужество естественно, то для меня желать двух мужчин сразу слишком невероятно. Слишком дико. Слишком безумно. И зная на собственном опыте, что происходит между мужчиной и женщиной, прочувствовав каждый момент, я жаждала этого еще сильнее. Нет уже прежнего страха, нет неизвестности и единственное, что пугало по-настоящему, что удерживало от опрометчивого шага, — я сама, мои развратные мысли, неровный стук сердца, предательская сладкая дрожь по телу.

— Айшель?

Вздрогнув, я обернулась к Дрэйку резко, нервно, словно меня застали за чем-то постыдным. Мужчина стоял на пороге, босой, с мокрыми волосами, в синем банном халате. А я и забыла о халатах, висящих в ванной. И вообразила невесть что.

— С тобой все в порядке? — спросил Дрэйк, окинув меня встревоженным взглядом.

— Я… — хотела прикоснуться к щеке, к подбородку. К шее. К ямке между ключицами, что виднелась в распахнутом вороте халата. Провести кончиками пальцев, ощущая тепло кожи. Зарыться в волосы, перебирая влажные пряди. — Просто я… волнуюсь немного. Простите. — Я метнулась мимо мужчины в спальню.

Аромат сандала и лета оглушил на мгновение, воскрешая воспоминания о странных снах, что преследовали меня ночами, проведенными в чердачной каморке. Во снах был огонь, чистый, яростный, поглощавший меня без остатка, но я не боялась, растворяясь охотно в пламени.

Удаляющиеся шаги позади — Дрэйк ушел в гостиную. Я замерла посреди комнаты, спиной к дверному проему, стараясь дышать глубоко и ровно, пытаясь успокоиться. Наверное, все действительно из-за волнения, из-за непривычной обстановки. И подсматривать я не буду.

— Обычный ужин с беседами ни о чем, — заговорил мужчина, шелестя одеждой. — Валерия объяснила, зачем она хотела тебя видеть?

— Она сказала, ей нужна компаньонка на выходные, — я надеялась, что мой голос звучит естественно, без лишних эмоций, а не писком жалким, смущенным.

— И только?

— Да. По крайней мере, о других причинах она не упоминала.

— Что ж, будем надеяться, Валерия не изъявит желания видеть тебя в числе своей свиты постоянно. Освободилось место одной из ее фрейлин…

— Да, Валерия рассказывала, — перебила я и все же позволила себе бросить быстрый взгляд через плечо. Лишь на секунду.

И столкнулась с взглядом обернувшегося Дрэйка. Совпадение или мужчина предугадал неуверенный мой порыв? Уже надел черные брюки и белую рубашку, но только начал застегивать пуговицы и я, вспыхнув, отвернулась поспешно. Однако мой взгляд успел скользнуть по мужской груди, отметив вещь непривычную, привлекающую внимание. Потемневшую от времени цепочку, овальную золотую подвеску с перламутровой вставкой.

Медальон.

— Ты готова, соседка?

На сей раз вскрика я не сдержала. Отшатнулась к проему, ища лихорадочно глазами хоть что-то, что могло подойти для самозащиты.

Балконную дверь я закрыла, но окно осталось распахнутым, и теперь Беван стоял по другую его сторону, облокотившись на подоконник. На мой вскрик в спальню вошел Дрэйк.

— Я готов, даже девушка готова, а ты все копаешься, как барышня, — посетовал Беван.

Дрэйк повернулся и вышел, на ходу застегивая последние пуговицы.

— Ты не представляешь, сколько он на самом деле прихорашивается, — понизив голос, добавил Беван доверительно.

Выпрямился, легко вскочил на подоконник и спрыгнул на пол комнаты. Тоже одет в обычный черный костюм и белую рубашку, без жилета, без бабочки. Упрощенный, негласный, но официоз, дань элегантному внешнему виду светских балов.

— В зеленом и с твоими длинными волосами ты похожа на ундину. — Беван приблизился ко мне, однако я выскользнула в гостиную.

Дрэйк надел пиджак, открыл передо мной входную дверь. И волосы уже сухие. Сам сушит?

— Так ты идешь на ужин или на рыбалку? — уточнил Дрэйк.

— На ужин с рыбалкой, — парировал Беван насмешливо.

Храмовые подвески с ядом были меньше и круглые, но я не сомневалась, что Дрэйк носит именно медальон. У Нордана я не видела ничего похожего, значит, медальон не является символом братства, подобно перстню.

Личное. Память? Но о ком? О члене семьи, о дорогом и близком человеке, о… ней? Той, кто погибла давным-давно, однако не покинула сердца того, кто любил ее?

В столовой Дрэйк представил меня тем, кого я не знала. Кроме фрейлин, в ограниченный круг приближенных входили несколько представителей высшей аристократии, известный в империи драматург с супругой, художник и посол Виатты. Из молодых людей возраста Валерии, не считая фрейлин наследницы, только две юные леди и сын драматурга, худой, застенчивый, отчаянно краснеющий юноша, на которого, впрочем, никто из девушек не обращал внимания. И если Валерия выбрала себе в кавалеры Пушка, то остальные юные леди — да и не столь юные тоже, — одаривали взорами томными, игривыми Бевана.