Нам нельзя

— Не стучат? — зло усмехнулась я и всхлипнула.

Я знаю, что Сонька, после разборок со мной, всем велела Трэшу на звонки не отвечать. Решила что в наши отношения лезть запрещено. Я самая популярная девчонка в школе, для меня на такое пошли с охотой.

— Не в этом дело, — он прокашлялся. Несмело продолжил, — я до Шиши не смог дозвониться. Его сосед ответил, что Шишу вроде загребли. Катя, пожалуйста. Что с вами?

По щекам моим потекли слёзы. В этот момент ту самую «гордыньку» я почувствовала внутри. Эту стену было сложно пробить, но я сумела её обойти. Это тяжело. Словно я себя ломала. Но у меня получилось, потому что я сидела одна, и никого не было, чтобы излить душу.

— Котёнок, ты плачешь. Меня нет рядом, но я с тобой.

Сквозь очередной поток слёз, заикания и всхлипы, я начал с самого начала. Это было важно, рассказать всё. Задействовать Трэша, когда он был обвинён в создании ужасной карикатуры на Маргариту Петровну.

Никита задавал наводящие вопросы. Поддерживал словами. И я вдруг почувствовала, что он действительно рядом со мной.

Приложив трубку к уху, сидела на полу и смотрела в открытое окно на серое небо.

Ведь я знаю, что папа есть. А Трэш и позвонить может. Тяжело, конечно, пережить разлуку. Но я просто затихорюсь, замру и буду жить без него. Иногда, глядя на небо.

— Не плачь, котёнок, — ласково прошептал он в трубку.

— Не хочу жить в таком мире, — призналась я. — Зачем он такой жестокий?

— Мы это всё переживём. Главное знать, что будет хорошее время. Просто потрясающие!

— Ты боишься спрашивать про Ромку, — хмыкнула я.

— Немного…

Я рассказал последние новости. То, что произошло в отделении банка. Ребята так и не смогли догнать Шишкова, и он залетел в банк, перемахнул через стойку к матери Анечки и порезал её ножом. Нет, не убил. Он изуродовал ей всё лицо, выколол глаз, и до прихода охрану успел поджечь волосы.

— У него три залёта с поножовщиной, — после долгого молчания сказал Трэш. — Шишу посадят…

Звонок сорвался. Мы слишком долго говорили. Около часа. За это время я сильно замёрзла. В туалет вернулась уборщица.

— А ты чего здесь? — спросила женщина и прошла мимо, закрывать окно. — Из вашего класса девочку на скорой увезли?

Я не ответила. Поплелась на выход.

Шишкова посадят.

Что вообще происходит?

В гардеробе моя куртка висела одна. Вахтёрша с печалью смотрела на меня, в отличие от уборщицы, ничего спрашивать не стала.

Уже был вечер. Автошколу я прогуляла. Тащилась медленно по школьной дорожке в сторону дома.

На пяточке, возле школы я встретила Васина. Он задумчиво смотрел на школьную дорожку, окружённую ёлками, и глубоко затягивался сигаретным дымом.

— Васин, — позвала я.

Он посмотрел на меня. Самое уравновешенное существительное в нашей школе. Так и не скажешь, что очередной псих.

— Да, Кать, — кивнул, мол что надо.

— Как тебя зовут? — всё забывала узнать.

— Лёха, — улыбнулась он.

— Лёха, хочешь подзаработать в Новый год?

— А что делать надо? — заинтересованно спросил Васин.

— Заделаемся Дедом Морозом и Снегурочкой. Потянешь?

— Запросто, только у меня костюма нет.

— Сошьём, — пообещала я.

Вечером, за ужином, я рассказала Егору, что произошло. Он внимательно выслушал и пошёл курить. Начал, пообщавшись с Тимохой. Ничего хорошего от Ленёва ждать не стоило. Он, как прокажённый, ходит, распространяет заразу, а у отчима сердце прихватывает.

Позвонил Трэш, когда я тщетно пыталась въехать в домашку по физике. Звонил с компа и просил включить видео.

Включила. На экране его лицо. В этот раз побрился, но волосы не убрал. Они обкромсанные спадали на лицо, и он их периодически закидывал назад. Глаза его синие устремились на меня. Не знал, как начать разговор.

Слабак!

— Это был тяжёлый день, — прошептала я, откинувшись на стуле.

— Немного успокоилась? — он внимательно меня разглядывал на мониторе. — Я люблю, тебя, Киска. Ты мне ни разу не призналась в любви.

— Монитору и телефону? Тебя нет, Трэш. Тебя нет рядом со мной.

— Жаль, что ты не чувствуешь, — он улыбнулся во весь рот. — Всё будет хорошо, обещаю. Возьму и сегодня приснюсь тебе ночью

— Да, и что ты будешь делать? — сумел вызвать улыбку.

— Буду обнимать, прижимать к себе, потом поцелую. А потом, Киса, как бы ты не сопротивлялась, я стяну с тебя трусики, и мы будем любить друг друга всю ночь. Я соскучился безумно.

— Пошла спать, — сладко протянула я и отключила комп.

Я ревела по несчастной Анечке в подушку. Она меня так и не отпускала. Хотела ей позвонить, но телефон был заблокирован.

А Трэш меня обманул. Не приснился. Я опять обиделась.

Глава 14

Новый год наступал с невероятной силой. Не знаю, вроде взрослая, а ждала чуда, как ребёнок. Настроение у всех приподнятое. Тридцатое декабря, а мы на уроках прохлаждаемся.

В классе русского-литературы глаза слепило от мишуры и украшений. Мы на славу расстарались, украсили класс Марго. А она нам в ответ — проверочную в последний день.

Куча у меня списала, осталась довольной. А я лопала свой молочный шоколад, одиноко сидела на последней парте.

Анечку увезли в больницу. Я одна из всех одноклассников следила за её дальнейшей судьбой. Её отдали отцу.

Тот развёлся с адской бабой, доведя её изменами до откровенного садизма. Анечка, итак, была скромницей, страдала от одноклассников во всех школах, а тут ещё сверху мама. В общем то, результат мы все видели наглядно.

После уроков, меня встретил отчим и вручил Бахрю.

Я заплатила ему деньги. Соврала, что нашла покупателя, а сама, вызвала такси и уехала в город.

Бахрютка зажалась в машине, льнула к моим ногами и тихо скулила всю дорогу.

Анечка жила в хорошем районе города в просторной, большой квартире. Встретила нас с Бахрей в светлой прихожей. Был отличный ремонт, и девчонка вписывалась в него. Одежда, конечно же, закрывала всё её тело. Легенцы голубого цвета и просторная бежевая туника с золотыми орнаментами. Волосы вроде стали густыми, и Аня их убирала в пучок на макушке. Лицо живое, и глаза ясные.