Намбандзин

47

Бесцельное стояние, видимо, сильно подрывало моральный дух вражеского войска, поэтому вскоре после моего триумфа оно снялось рано утром и пошло на север. Я даже потешил свое тщеславие мыслью, что внес заметный вклад в его разложение, хотя все оказалось сложнее. Наши разведчики проследили за врагами и, вернувшись к ночи, доложили, что армия разделилась на две неравные части и пошла разными дорогами: большая на северо-восток, к столице провинции, а меньшая на север, чтобы, как предположили отцы-командиры, дробиться дальше и расползаться по своим замкам. К вечеру обе остановились и начали обустраиваться на ночь.

Меня пригласили на совещание, которые всегда проходили в шатре Токугавы Иэясу. Киносита Хидэёси считал себя круче, как полководец, но всегда оказывал почтение даймё. Всех приглашенных угостили зеленым чаем, к которому были пироги тогаси разной формы, приготовленные из пшеничной муки с добавлением размельченных бобов и сухих цветков лотоса и обжаренные на кунжутном масле, которые я в свое время часто ел в Китае, откуда, наверное, и позаимствованы, а кому-то — не буду показывать пальцем — подали большое блюдо сушеных каштанов. Собравшиеся решали, погнаться за отступающим врагом или остаться на месте? Токугава Иэясу был за первый вариант, соответственно Киносита Хидэёси за второй.

— А ты что думаешь? — обратился даймё, надеясь на поддержку, ко мне, потому что прекрасно знал, что остальные старшие командиры воздержутся, не желая портить отношения с обоими влиятельными людьми, а мне пофиг.

— Не делай то, что ждет враг, — процитировал я Сунь Цзы, трактат которого — настольная книга каждого порядочного самурая. — Преследовать их нет смысла. Победить малыми силами, как Ода Нобунага на Окэхадзамэ, у нас вряд ли получится, потому что все теперь готовы к такому нападению, не допустят его. Оставаться здесь, вдали от своих земель, тоже неразумно. Наша задача — задержать врага, а лучше это делать на границах своих провинций, где будет поддержка с тыла. Так что давайте отступим после восхода луны.

Поскольку каждый из полководцев хотел, чтобы было по его, но еще больше не хотел, чтобы было не по его, оба согласились. В итоге где-то после полуночи, с восходом полной луны, которая светила на удивление ярко, читать можно было, наша армия двинулась по дороге в сторону Киото. Шли неторопливо. Преодолеть нам надо было всего километров двенадцать. Там была долина, такая же удобная для обороны, как и та, которую покинули.

Я ехал на коне во главе асигару-тэппо, которые, готовые к бою, замыкали колону. Разведка доложили, что враг далеко, но береженого и бог бережет. Мне почему-то по ночам Япония нравится больше, что сейчас, что в будущем. Разница только в том, что в Средние века она, можно сказать, одноцветная, из пятидесяти оттенков серого, а в двадцать первом веке раскрасится рекламой, как дряхлая старуха косметикой. Впрочем, надо признать, что иногда световая реклама была интересна и даже, не побоюсь этого слова, красива.

Мы добрались до места в утренних сумерках, выставили дозоры и завалились спать. Бодрствовали только мои подчиненные, делали заграждения из заостренного бамбука, благо строительного материала здесь вдосталь. У каждого народа свой повод для счастья: у кого-то березки, у кого-то кедры, у кого-то пальмы, у кого-то тростник, а у японцев — бамбук.

Я тоже прилег покемарить, пока не жарко и не полил проливной дождь, что в июле здесь частое явление. Выспаться помешала тревога. Прискакал разведчик-синоби и доложил, что приближается вражеская армия. Потом примчался второй и уточнил, что с другой стороны идет еще одна колонна. Третий сообщил, что обе соединились километрах в пяти перед нами. Если бы мы остались на прежней позиции, враг оказался бы у нас в тылу. Поняв свою ошибку, они расположились на отдых в том месте, где встретились обе части, выставив несколько линий охраны.

Будь у нас больше конницы, можно было бы совершить налет, погонять уставших врагов. С пехотой внезапное, быстрое нападение не получится, поэтому решили не рисковать.

— Как ты догадался, что они попробуют обойти нас?! — воскликнул восхищенно Токугава Иэясу.

— Давно воюю, — скромно ответил я.

Во время ночного совещания у меня даже мысли не было о таком маневре вражеской армии, но, видимо, чуйка сработала. Опыт имеет удивительное свойство незаметно подсказывать правильное решение.

48

Замок Одани, резиденция Адзаи Нагамасы, располагался на вершине горы. Это было недавно построенное и довольно большое и сильное укрепление из трех дворов с трехъярусной тэнсю в каждом. Ода Набунага загнал туда армию зятя-предателя и второго августа обложил, насколько это возможно в горах. Призамковый город Кохоку был опустошен и частично сожжен, чтобы никто не оказывал помощь осажденным.

Четвертого августа мы присоединились к главным силам, чтобы помочь им с захватом Одани. Вечером состоялось совещание старших командиров, проходившее в большом доме богатого купца, который, по словам его слуг, пересиживал военные действия в Киото, а по доносам соседей прятался в горной цитадели. Ода Нобунага выглядел уставшим, вымотанным.

— Армия рода Асакура идет за вами, отставая на три дневных перехода. За это время нам надо взять Одани, или придется биться с соединенными силами, — сообщил он, после чего задал вопрос: — У кого есть какие предложения?

Все молчали. В случаях, когда мнение начальства четко не обозначено, подчиненные всех времен и народов страдают удивительной скоромностью.

Ода Нобунага посмотрел на меня.

— За три дня не успеем обрушить даже стену первого двора. Камень очень твердый, — ответил я на безмолвный вопрос и сказал: — Надо выманить их на равнину.

— Как это сделать? — спросил даймё.

— Внизу, на противоположном берегу реки Анэгава, находится замок Ёкояма, предыдущая резиденция Адзаи Намагасы, в которой он вырос. То есть место, можно сказать, священное для него. Если мы осадим Ёкояму, обязательно придет на помощь, — подсказал я и уточнил: — Или не придет. Но нам в любом случае надо отступить на равнину, потому что здесь придется биться на два фронта, мы потеряем свое преимущество в численном превосходстве и асигару-тэппо смогут там проявить себя лучше.

— Тебя послушать, так какие-то асигару-тэппо намного лучше самураев, что именно они решают исход каждого сражения! — раздраженно воскликнул Акэти Мицухидэ.

Он был смелым командиром и, как доказал, умеющим вовремя перебежать на сторону сильного, но на этом достоинства и заканчивались.

— У тебя есть предложение лучше? — спросил Ода Нобунага и после паузы сказал резко: — Тогда заткнись!

Замок Ёкояма был мысового типа и имел двухъярусную тэнсю. При желании мы могли бы захватить его в первый же день, точнее, ночью. Синоби незаметно взобрались бы на стены и подожгли тэнсю, после чего осталось бы только перебить разбегающихся защитников. Мы не спешили сделать это. Более того, соорудив со стороны суши вал с частоколом из бамбука, мы даже не выставили ночью дозоры на другом берегу реки напротив замка, чтобы гонцы могли без проблем отнести Адзаи Нагамасе неприятную весть и доставить его ответ. Видимо, осажденным приказали держаться, ждать прихода помощи, иначе бы утром начали переговоры. Сейчас в Нихоне бытует мнение, что лучше быть предателем, чем мертвым самураем. «Бусидо» («Путь воина»), своеобразный кодекс чести, появится позже, когда прекратятся войны и можно будет понтоваться без риска для жизни.

Мы тем временем занимались подготовкой к сражению. На этот раз я предложил поставить асигару-тэппо, а их под моим командованием было почти три тысячи, не в центре, как обычно, а на фланге, между нашим лагерем, возле которого параллельно берегу реки выстроится армия, и замком Ёкояма. С одной стороны мы будем готовы ударить во фланг наступающей вражеской армии, а с другой — отразить вылазку осажденных, если таковая случится. Во время нашего отхода из провинции Этидзэн враги пару раз пытались атаковать стрелков не конницей, а пехотой, в первую очередь лучниками. На наше счастье, в обоих случаях бросали в атаку небольшие силы, иначе результат мог оказаться неожиданным. Вдруг они сделали правильные выводы?! Поэтому мои подчиненные изготовили четыре линии заостренных, бамбуковых кольев, вкопанных в землю с наклоном в сторону врага, на случай конной атаки, и за ними палисады для защиты от пехоты. Асигару-яри я расположил на флангах. В горячке боя они иногда вставали с колена и получали пулю в спину.