Наномашины, "Шива"! Том 7

Лёша застыл. Натурально завис, глядя на неё как заколдованный. Тридцать секунд… минута…

— Это Ксюша, моя сестра, — вздохнул Лёня, — Ксюш, это…

— Я Алексей! — выпалил Никифоров, заливаясь краской, — Я… ам… я Никифоров, если тебе об этом что-то говорит!

— Ха-ха, ничего не говорит! — звонко и мило засмеялась она, — Приятно познакомиться.

Лёня и Ксюша отошли, начав болтать о своём, и я снова посмотрел на Лёшу. И увидел, как в его голове что-то щёлкает. Как рушится его уютный мирок, где проблемы решаются взмахом платиновой карты. Особенно когда он увидел, как Ксюша, поистине милейший бриллиант в этой пыльной кладовке, аккуратно поправляет заштопанный рукав платья.

Шестерни в его до этого глупой, детсадовской голове начали со скрипом крутиться.

— П-погоди, но я тоже… сирота… же, — он переводил взгляд с брата на сестру, — И я так не живу, я… просто деньги даю, и всё хорошо. Здесь же даже воздуха не хватает! Т-так нельзя жить! Это вредно!

— А как должны? — пожал плечами Лёня, — Это жизнь, Лёш. Привыкаешь.

— Главное — мы вместе! — улыбнулась Ксюша, обнимая брата.

Мы молчали. Что тут скажешь? Я видел, как Никифоров смотрит на них — красивых, умных детей, которые могли бы стать кем угодно, имей они хоть половину его возможностей.

Наверняка он такое видел по телевизору. Но поверьте — не зря Рой не может учиться по фильмам. Я видел, как убивают в кино. И убивать самому — совсем… совсем иной опыт.

У Лёши сейчас ровно то же — видит мир без няни, без платиновой карты, без уютного кокона. И это его ломало.

Его тупое, дебильное выражение пропало ещё с порога, и сейчас я впервые видел Никифорова не как придурковатого «Спанч Боба» из мультика, а как… обычного, хмурого парня с необычной внешностью — рыжими волосами, ресницами и веснушками.

— Как-то… неправильно… — осмотрелся он, — Фигня какая-то, парни…

— Ну вот так, — пожал плечами Леонид.

Лёша глянул на меня. Он понимает, что что-то сделать можно, но не понимает что, как и стоит ли. И если раньше он швырялся деньгами, то со мной осознал — не всегда это работает.

И давно понятно — я для него ориентир. Учитель. И если захочу — смогу внушить ему любое мировоззрение, слепить из него любого человека.

— И что делать?.., — спросил он меня, пытаясь найти ответ, который должны были дать родители.

— А что хочешь? — спрашиваю в ответ.

— Как-то… жалко детей… наверное… вроде. Может денег дадим? Или не надо?.. Не наши же проблемы, няня говорит не лезть в такое… — он хмурится, голова у него кипит, — Но денег дать… чуть-чуть… или… не знаю…

Я вздохнул. И что мне ответить? Кто я такой, чтобы давать советы? Я без пяти минут карапуз, я буквально младше всех здесь.

А с другой стороны… кто если не я научит бороться с Судьбой?

— В мире действует простое правило. Не нравится — исправь. Не поддаётся — разрушь и пересоздай.

Лёша теребил край дорогой рубашки, водя глазами в поисках ответа. А ответа здесь не было.

Здесь сам решаешь, что делать. Ответ — это ты сам.

Лёша — мой персонаж в Симс. И я, чёрт возьми, считаю, что мыслю правильно!

— Можно… помочь, — Лёша нахмурился — У меня же есть деньги. Много. Хотя бы… не знаю, обои поменять? Окна? Это же правда не много! Ну, для меня. Я больше одноклассникам раздал, чтобы Миша со мной общался.

Он говорил всё быстрее, словно пытаясь заполнить словами эту гнетущую пустоту вокруг.

Я же хмыкнул.

Может это испытание судьба не просто так подсунула? Как Катя заставляет меня взрослеть и стремиться к большему, так Никифоров сделает мир лучше после дружбы со мной?

А может… это не Судьба такая, а мои решения?

— Хорошее решение, — улыбаюсь я, хлопая глупого, но, похоже, верного нового друга по плечу, — Тогда пойдём к дирек…

И тут:

— Не выйдет, — Лёня мотает головой.

— А? Почему? — Лёша недоуменно моргает, — Мы же помощь хотим предложить!

— Ну вот так. Не выйдет, — вздыхает Лёня, — Ну, можете попробовать, чё. Но… сами увидите.

Мы неуверенно переглянулись, и всё равно решили попытаться.

Кабинет директора находился на первом этаже — массивная дверь с облупившейся табличкой «Директор». Мы постучались, и женский голос велел войти.

За столом сидела женщина лет сорока — самая обычная, каких тысячи встречаешь на улице. Ни злая ведьма из сказки, ни добрая фея. Усталое лицо со следами дешёвой косметики, потёртый костюм, крашеные волосы с отросшими корнями.

Но что-то в ней было… неправильное. То, как она смотрела — оценивающе, холодно. Как держала руки — будто готовая в любой момент отмахнуться.

В кабинете пахло дешёвыми духами и чем-то затхлым, несмотря на открытое окно. На столе — фотография улыбающихся детей в новой форме. Явно постановочная. Рядом — какие-то грамоты в рамках, благодарности от спонсоров. Всё такое… показушное.

— Здравствуйте! — Лёша выступил вперёд с той же уверенностью, с какой недавно разговаривал в магазине, — Я… мы хотели бы помочь детскому дому! Я Никифоров! Ну, если вам это о чём-то говорит.

— Вот как? — директриса приподняла бровь, разглядывая его дорогую одежду, — И чем же?

— Деньгами! — выпалил он, — Можно отремонтировать здание, купить новую мебель, игрушки… У меня есть возможности! Я мог бы…

— Не стоит, — она качает головой с той самой снисходительной улыбкой, от которой у меня внутри всё переворачивается, — Мы справляемся сами. Спасибо за предложение, но помощь не требуется.

Ха?

Погоди… что? Ха?! Реально?!

— Но…

— Детям не следует лезть во взрослые дела, — её голос стал жёстче, как будто кто-то провёл наждачкой по стеклу, — У нас всё под контролем. А вы… вы просто ещё дети, и впечатлительные.

— Под контролем?! — не выдержал я, делая шаг вперёд, — Да тут всё разваливается! Стены облезлые, дети в обносках ходят!

— Молодой человек, — она поджала губы, сложив руки на столе, — Я повторяю — мы справляемся…

— Да враньё всё это! — вдруг взорвался всегда спокойный Лёня, — Скажите им правду! Скажите, куда деваются деньги от спонсоров! Почему каждый год «ремонт», а ничего не меняется?! Почему зимой в спальнях холодно?! Почему…

— Леонид! — рявкнула директриса, вскакивая. Её маска приветливости слетела, обнажив что-то хищное.