Наперекор судьбе
Шрифт:
– А-а, понимаю, – растерянно сказала Адель, хотя ничего не поняла.
Вскоре все выяснилось: Седрику заказали снимки для журнала «Харперс базар».
– Моя нога еще не до конца зажила, и в больнице толку от меня мало. Так что я вернулся к своей привычной работе. Эти новые твидовые костюмы – такая безнадежная скучища. Мне просто стыдно фотографировать девушек в этих нарядах в студии. И тут я вспомнил, что вы рассказывали мне о ваших потрясающих успехах на бабушкиной ферме.
– Седрик, это не совсем так, – возразила Адель, начиная раздражаться.
– Дорогая,
– Седрик, сенокос давно уже прошел. Даже урожай с полей собран.
– Но поля, думаю, никуда не делись. Мне хотелось бы приехать к вам и устроить съемку на природе. Было бы здорово, если бы вы подготовили соответствующие деревенские атрибуты. Плуг и все такое.
Адель ответила, что ей нужно спросить бабушку, но та вряд ли будет возражать.
– Замечательно. Лучшего места, чем ферма вашей бабушки, невозможно придумать.
Они приехали через неделю: три фотомодели, редактор отдела моды, Седрик и его помощник. Адель забронировала им номера в биконсфилдской гостинице.
– Седрик, в другое время я с радостью поселила бы вас в поместье, но сейчас это невозможно, – объяснила ему по телефону Адель. – К нам из Дувра переехала школа, и дом полон малолетних сорванцов…
– Какая ужасная новость! Это надо понимать как завуалированный отказ?
– Нет. Это объяснение, почему вам придется жить в гостинице.
– Наверное, мальчишки будут крутиться возле нас. Из них может получиться неплохой живой реквизит.
– Мальчишки в это время будут на занятиях. Седрик, я очень прошу вас ограничиться неодушевленным реквизитом в виде тракторов и плугов, – довольно жестко сказала Адель.
Только еще не хватало, чтобы мистер Докинз потом сцепился с Седриком!
Наутро к поместью подъехал роскошный бледно-голубой «бентли». Оттуда выскочил ослепительный Седрик в светлых слаксах и блейзере.
– Седрик, где вы ухитряетесь доставать такую одежду? – со смехом спросила Адель, обнимая фотографа. – И кто снабжает бензином вашу прожорливую машину?
– Нашу работу считают важной и выделяют дополнительные лимиты. Скидываемся талонами на бензин. Рад, что вам понравился мой наряд. Правда, элегантные штучки? От Берманса. У меня там есть приятель. Иногда у них бывают распродажи. Эти вещи достались мне считайте что даром. Они были в непотребном виде после бомбежек. Все в грязи. Но мне удалось отдать их в чистку, и теперь они как новенькие. Это их первый выезд на природу. Идеальный наряд для тенниса или для постановки какой-нибудь комедии из жизни обитателей загородных домов. Как вы думаете? Мне эта одежда показалась наиболее подходящей для сегодняшней съемки.
Краешком глаза Адель заметила в окне мистера Докинза. Вид у директора школы был весьма ошеломленный.
– Вполне подходящая одежда, – сказала она Седрику. – А где же ваша редактор отдела моды?
– Бедняжка заболела. Лежит пластом в гостиничном номере. Говорит, что вчера вечером чем-то отравилась в ресторане. По-моему, она просто перебрала. Но когда она услышала, что с нами будете вы, то сразу успокоилась.
– Польщена, – усмехнулась Адель. – Но я целую
вечность не участвовала в съемках.– Это не имеет значения, дорогая. Ваш потрясающий вкус остался при вас.
– Хорошо, буду стараться изо всех сил. А теперь идемте. Бабушке не терпится познакомиться с вами. Она меня даже спросила: «Он не из пикси?» [79] Думаю, она имела в виду эльфов.
– Дорогая, нельзя быть такой жестокой.
Поначалу съемки шли очень успешно. Приехавшие девушки позировали, сидя на тракторе, выглядывали из дверей конюшни, стояли среди деревьев. Адель уже давно не помнила себя такой счастливой. К привезенным нарядам она добавляла то, что хранилось в оружейной комнате: шарфы, пояса, куртки. Одна из девушек влезла на забор, и Адель, почти не задумываясь, удачно дополнила эту сцену шапочкой, позаимствованной у пробегавшего мальчишки. Кадр получился великолепный.
И вдруг случилось то, чего никто не ожидал. Седрик с каждым часом становился все тише и отрешеннее. Потом он и вовсе побледнел и скрылся в кустах, а когда вышел оттуда, его лицо было уже не белым, а зеленым, под цвет травы.
– Тысяча извинений. Напрасно я оговорил Лоретту. Похоже, мы с ней оба отравились. Это мясо в ресторане показалось мне несколько подозрительным. Ничего страшного. Через пять минут я буду в полном порядке.
Напрасно Седрик рассчитывал за пять минут справиться с желудочным отравлением. Еще через полчаса его пришлось отвезти в дом и уложить. Фотографу было так плохо, что он не обращал внимания на любопытных мальчишек, снующих из класса в класс.
– Адель, это ужасно, – стонал он. – Это просто ужасно. Нам сегодня обязательно нужно закончить съемки, а у нас осталось еще три сюжета. Может, через час я приду в норму… О боже, опять. Где тут у вас туалет?
Из туалета он вернулся еще более ослабленным и лег.
– Что же нам делать? Мы и так уже выбиваемся из графика. Зачем я вчера ел это чертово мясо? – Седрик закрыл глаза, провел рукой по вспотевшему лбу, потом снова открыл их и дрожащим голосом сказал: – Дорогая, придется вам заканчивать съемку вместо меня.
– Мне? Седрик, но я не смогу.
– Сможете. Обязательно сможете. Это совсем нетрудно. Джейсон определит вам выдержку. Вам нужно лишь продумать композицию снимков. Придать им шарма. У него напрочь отсутствует художественное восприятие… Боже, я снова вынужден вас покинуть.
Это действительно оказалось нетрудным. Конечно, Адель сама не смогла бы рассчитать выдержку, но ее художественное восприятие не утратило своей остроты. Недаром она столько лет работала с Седриком и другими фотографами и знала, как с помощью обычных вещей сделать необычную композицию. Словом, она обладала тем, что Седрик называл «магией».
Особое удовольствие ей доставил последний снимок, который она сделала ближе к вечеру. Адель намеренно снимала против света. На ее снимке три фотомодели шли за тяжеловозом шайрской породы, тащившим плуг. На всех троих были клетчатые твидовые костюмы от Уорта, подогнанные по фигуре. Их головы украшали фетровые шляпы. Туфли Адель заменила им высокими сапогами, найденными все в той же оружейной комнате. Сапоги никак не гармонировали с твидовыми костюмами, но Адель знала: этот нарочитый диссонанс окажется успешным.