Наперстянка

Голос Ангела смерти превратился в низкое рычание, но Сигне не удалось услышать ответ. Вместо этого ее тело напряглось, когда голос, явно не принадлежавший Ангелу смерти, спросил:

– Что, черт возьми, заставляет тебя так ухмыляться?

Сигна широко раскрыла глаза, когда Блайт взяла ее за плечо и наклонилась вперед, чтобы всмотреться в лицо кузине. Она прижала ладонь к ее щеке и нахмурилась.

– Да ты вся горишь! Может, ты заболела?

Рука Блайт была горячей, хотя у Сигны было всего мгновение, чтобы заметить это, прежде чем в удивлении отпрянуть назад.

– Я в полном порядке!

Должно быть, она покраснела еще сильнее, потому что Блайт ненадолго прищурилась, прежде чем ее лицо озарилось восторгом.

– Боже мой, ты мечтала о мужчине, не так ли? Кто это был? Ты должна мне рассказать!

Низкий, рокочущий смех Ангела смерти прозвучал в глубине ее сознания.

– Давай, – веселился он, – расскажи ей.

– Это был не мужчина…

– Со мной это не пройдет, – усмехнулась Блайт. – Ты с кем-то познакомилась на балу? Учитывая, что ты и глазом не моргнула в присутствии принца, это был точно не он.

Как бы ей ни хотелось сказать, что она кого-то встретила, Сигна была так взволнована, что с трудом вспомнила бы собственное имя, не говоря уже о гостях на приеме. Зная Блайт, назвать имя было все равно что дать разрешение следить за беднягой и выяснить все до мельчайших подробностей о нем, его семье, его самых сокровенных секретах и о том, насколько он достоин Сигны. И вот, не слишком задумываясь, она назвала первое имя, которое пришло ей на ум.

– Это Эверетт Уэйкфилд.

Блайт закрыла рот и грациозно сложила руки на коленях, изо всех сил стараясь казаться непринужденной.

– Ну, он… я имею в виду, полагаю, он достойная пара. Но, боже мой, Сигна, как вовремя. Я гадала, интересен ли он тебе после случившегося. Мне показалось, что в последние месяцы ты перестала обращать на него внимание. И я не хотела совать нос в чужие дела. Ему не помешает компания, учитывая все, через что он проходит, – хотя ты видела, как на него смотрит Шарлотта? Интересно, что бы она подумала, если бы вы поженились.

– Полагаю, мне стоит спросить. – Когда показались высокие шпили и железные ворота Торн-Гров, Сигна вздохнула с таким облегчением, что окно запотело. Чем скорее она выберется из кареты, тем лучше.

В конце концов, ее ждал Ангел смерти.

Глава 14

Блайт не потрудилась постучать, ворвавшись на следующее утро в комнату Сигны, раскрасневшись и запыхавшись, сгибаясь под тяжестью цветов. Букет вистерий в окружении зелени был всего вдвое меньше ее роста.

– Осмелюсь уточнить, какими уловками ты так быстро завоевала расположение принца? – Блайт поставила букет на чайный столик, стараясь не наступить на свисавшие до пола цветы.

Едва рассвело, но Сигна уже проснулась. Она сидела за письменным столом в своей гостиной и внимательно изучала список приглашенных в Торн-Гров в ночь убийства лорда Уэйкфилда. Пока она спала, некоторые фамилии кто-то вычеркнул, и целых десять минут девушка разглядывала пергамент, прежде чем поняла, что это дело рук Ангела смерти. Это открытие заставило ее обшарить стол, пока она не нашла письмо, вложенное в список с именами. Между листами лежали полевые цветы, и при виде них у нее замерло сердце.

Пусть Рок судьбы ограничил их общение, но не мог помешать переписке. Она только развернула письмо, в котором подробно описывалось все, что они будут делать, когда все закончится, и те места, которые они посетят, как в комнату влетела Блайт, заставив Сигну спрятать письмо за корсаж платья и подняться со стула. Девушка пересекла комнату и, нахмурившись, осмотрела цветы.

– Они прекрасны, – отметила Блайт, потягиваясь и разминая мышцы после тяжелой ноши. – Учитывая то, как ты с ним разговаривала, и твои мечты о лорде Уэйкфилде, я решила, что они для меня, пока не увидела твое имя. Понятия не имею, как тебе удалось приручить такого отвратительного мужчину, но я впечатлена.

Сигна наклонилась и лично убедилась, что Блайт права – в центре композиции лежал позолоченный конверт, адресованный ей. Она вытащила его из цветов, в спешке уронив несколько лепестков на стол.

– Я думала, принц тебе безразличен, – заметила Блайт. Она прищурилась и подошла ближе, чтобы рассмотреть конверт.

– Для человека, которому он также безразличен, ты проявляешь к его письму слишком большой интерес, – буркнула Сигна. Она не хотела показаться такой враждебной, но любопытство Блайт действовало ей на нервы, и, что бы ни говорилось в письме, девушка хотела скрыть это от Блайт.

– Разве любопытство – это так плохо? – Блайт смахнула опавшие лепестки. – Не сомневайся, я презираю этого человека настолько, что он должен был прислать мне цветы в качестве извинения за то, что обременяет меня своим существованием. Они довольно милые.

К сожалению, так оно и было. К тому же букет казался дорогим, а это означало, что любой, кто увидит их доставку, сразу поймет намерения принца. Сигна могла только догадываться, какие планы уже строил Байрон.

– Ты не собираешься прочесть записку? – Блайт приподнялась на цыпочки, пытаясь еще раз заглянуть Сигне через плечо. – Если ты завоевала расположение принца, то должна ответить!

Сигна подавила стон, вскрыла конверт и отодвинулась от Блайт, которая с каждой секундой все теснее к ней прижималась. Сигна не хотела читать послание Рока судьбы, но не сомневалась, что он узнает, если она просто бросит письмо в камин. И, проклятье, ей самой было немного любопытно.

Дрожащими пальцами Сигна вытащила из конверта листок пергамента. На нем было одно простое предложение, написанное изящным почерком:

Дайте мне шанс доказать, что не я здесь злодей, мисс Фэрроу.

Сигна почувствовала слабость.

– Что там написано? – спросила Блайт, когда Сигна прижала записку к груди.

– Ничего. Просто благодарит за танец.

Губы Блайт скривились в усмешке.

– Я тоже с ним танцевала. Дай-ка посмотрю…

Сигна увернулась, когда Блайт попыталась выхватить письмо, а потом вспомнила, что Элайджа сделал с листком бумаги в тюрьме, и сунула записку в рот. Когда Блайт выжидающе протянула руку, Сигна проглотила пергамент.

Только тот оказался намного толще маленького листка бумаги, который она передала Элайдже, и Сигна поперхнулась.