Наперстянка

– Что вы хотите этим сказать? – У него был глубокий баритон, который привлек внимание мужчин, ехавших в нескольких метрах впереди. Это был командный голос. От него исходила властность, которую девушка всеми силами старалась игнорировать.

– Мисс Фэрроу покинула Селадон, – ответила Элиза, стараясь, чтобы ее голос звучал восхитительно мягко. Она выглядела чопорной и невинной, сидя верхом на гладком гнедом жеребце, за которым тщательно ухаживали и чью шею Элиза рассеянно поглаживала.

Хотя Блайт знала, что Элиза просто хотела принять участие в разговоре, она была рада, что именно она сообщила новость. Принц Арис постарался скрыть свое раздражение, но все же оно пронзило Блайт, словно ток. Она переключила внимание на лошадь, внезапно обнаружив, насколько мягкая у нее шерсть.

– Ясно. – Голос Ариса звучал ровно, без эмоций. – И когда вы ожидаете ее возвращения?

– Едва ли скоро. – Элиза выпрямилась. – Она вернулась в дом своей семьи. И думаю, решила осесть там. Никто из нас понятия не имел, что она уезжает, все произошло очень внезапно.

Элиза с трудом скрывала свое удовольствие, и Блайт была удивлена собственным раздражением. Она должна была радоваться тому, что есть кто-то еще, кто не хочет возвращения Сигны. Возможно, совсем по другой причине, но все же.

Не стоило злиться, нужно было радоваться. Блайт должна всей душой ненавидеть кузину и никогда больше с ней не встречаться, вместо того чтобы страдать от глупых, приводящих в отчаяние мыслей о том, как Сигна устроилась в новом доме.

Она не должна волноваться. Не должна постоянно думать о том, что Сигна слишком легко во всем призналась и что во всей этой истории были моменты, которые просто не имели смысла.

Чего ради ей убивать Перси? Деньги ей не нужны. И, конечно, Сигна совсем не казалась злой, просто немного странной. Так почему же тогда?

Только когда лошадь под ней дернулась, Блайт пошевелилась и заметила, что принц буквально сверлит ее взглядом. Она поправила ремешок шляпы и ничего не сказала.

Впереди кто-то выкрикнул что-то нечленораздельное, и гончие бросились врассыпную, а всадники на лошадях ринулись следом. Конь Блайт, не дожидаясь команды, последовал общему примеру. Она ахнула и крепко вцепилась в поводья, когда тот галопом рванул вперед.

Эверетт был во главе группы, возглавляя охоту. Арис должен был быть там, впереди, с ним и другими мужчинами, но никто, казалось, и не вспомнил о нем, когда он разрушил планы Блайт загнать Элизу в угол, держась в стороне от мужчин. Было странно, с какой легкостью он лавировал в обществе. Тысячи людей пытались до него добраться, но он не позволял ни одной живой душе докучать ему. Блайт задумалась, что он сделал, – и каким неприступным его считали все остальные – чтобы заслужить такую свободу.

Дернув поводья, Элиза поехала рядом с Арисом.

– В Верене часто охотятся на лис?

Учитывая, каким суровым стало его лицо, можно было подумать, что она спросила, была ли его мать уличной женщиной.

– Вряд ли. У меня нет склонности к этому спорту. Если для того, чтобы поймать лису, требуется столько людей и гончих, то всем было бы лучше провести время в другом месте.

Блайт согласилась, хотя и не высказала своего мнения или удивления по поводу того, как откровенно он говорил о своем отвращении, особенно в присутствии Уэйкфилдов. Элиза прочистила горло, не собираясь сдаваться.

– Все равно, я рада, что вы пришли. Возможно, вы получите больше удовольствия, чем ожидаете. Семья Уэйкфилдов из поколения в поколение разводит гончих для охоты на лис.

Утро, безусловно, выдалось прекрасное. Было очень рано, птицы еще не спали, а погода выдалась не жаркой и ясной, так что можно было видеть далеко вперед. Тем не менее Блайт не очень любила охоту и предпочитала держаться в хвосте группы, подальше от того места, где могла стать свидетелем неприятных сцен. Ее единственной целью было раздобыть хоть какую-то информацию, и хотя она надеялась застать Элизу одну и засунуть нос в чужие дела, казалось, у нее не было другого выбора, кроме как начать сейчас.

– Полагаю, ему было совсем не до этого, но… Эверетт положил глаз на кого-нибудь в этом сезоне? – спросила Блайт. За чаем она уже задавала похожий вопрос, только на этот раз Элиза так старательно хмурилась, что Блайт вовсе не чувствовала себя виноватой, что снова затронула эту тему. Сплетничать было невежливо, особенно в такой компании, но ей было все равно, что подумает Арис. Во всяком случае, он казался таким же заинтересованным, как и Блайт.

– Пожалуйста, не прерывайте разговор из-за меня. – Улыбка принца была такой застенчивой, что даже Блайт покраснела. Он держался уверенно и чувствовал себя совершенно комфортно, возвышаясь над ними. – Я бы не хотел никому наступать на пятки.

– Конечно, вы бы так не поступили, – любезно согласилась Элиза. – Напротив, поиск жены – главная задача моего кузена. Теперь, когда дядя умер, важнее, чем когда-либо, подумать о наследнике. – Она говорила с ужимкой, и Блайт ничего не оставалось, как надавить.

– Эверетт кого-то нашел? – спросила она, готовая на все, лишь бы помочь отцу.

– Однажды ему приглянулась девушка, но дядя не одобрил его выбор. Эверетт был убит горем; ему потребовалось время, прежде чем он был готов возобновить ухаживания. Однако сейчас он выглядит счастливым, так что, полагаю, у него кто-то есть на примете.

Блайт так крепко сжала поводья, что кожаные перчатки протестующе заскрипели. Шарлотта. Именно это имела в виду Диана, когда спрашивала, по-прежнему ли та крутится вокруг Эверетта.

– Я рада это слышать, – заметила Блайт, стараясь казаться беззаботной, несмотря на то что ее разум лихорадочно работал, а кровь бешено пульсировала в висках. – Но ведь он хотел сделать предложение довольно давно? Я не помню, чтобы он ухаживал за кем-то, кроме Сигны. – Блайт не могла не заметить, как от этих слов Арис нахмурился.

– Сигну выбрал для него мой дядя, – сказала Элиза, махнув рукой. – У нее за плечами целое состояние. Эверетту она нравилась достаточно, чтобы надоумить отца, хотя Сигна никогда не проявляла у нему интереса, а у Эверетта вскоре появилось новое увлечение.

Хмурый взгляд Ариса посветлел. Блайт, однако, изо всех сил старалась унять волнение.

Возможно, она одна из немногих знала, что Эверетт и Шарлотта все еще вместе. Она видела их счастливые взгляды и поцелуй с восторгом юных влюбленных.

Герцог запретил Эверетту жениться на Шарлотте. И если он вернулся к ней сразу после его смерти…

Блайт не могла придумать лучшего мотива для убийства.

Она держала рот на замке, сосредоточив все свое внимание на шее скакуна и боясь наговорить лишнего. И так погрузилась в свои мысли, что едва расслышала вопрос Ариса:

– С вами все в порядке, мисс Уэйкфилд?

Она украдкой взглянула на Элизу, как раз вовремя, чтобы заметить, что та побледнела и покачнулась на лошади.

– Простите меня, Ваше Высочество. – Элиза говорила на редкость оживленно, и когда попыталась ободряюще улыбнуться, то показалась еще более больной. – Кажется, я оставила в поместье кое-что важное.