Напряжение

Меня наспех обыскали, не найдя оружия, после чего, крепко держа за руки, заволокли на второй, начальственный этаж, завели в кабинет, который видимо, только начал обставляться под вкусы нового начальника, во всяком случае, стол руководителя и приставной стол были выполнены в разных стилях и даже отличались цветом, а шикарное кожаное кресло, мне кажется, даже со встроенной массажной установкой, резко дисгармонировало с потертыми стульями, стоящими вдоль стены.

— И что ты мне можешь предложить. — Зияз Поль прошел к столу и упал в кожаное кресло: — Мне твои жулики не интересуют, а базу вашей налоговой мне уже принесли. Хочешь, тебя найду, посмотрим на твои счета, машину и недвижимость? Нет? Тогда что ты хочешь?

— Простите уважаемый господин генерал… -я низко поклонился: — Могу ли я подойти к вашему креслу и посмотреть, не обманули ли вас, подсунув обрезанную версию базы налоговой службы…

— Что? — «генерал» удивился: — Да нет, они бы не посмели… Ладно, подойди, посмотри. Если ты прав, и меня попытались обмануть, то твоя смерть будет более легкой, чем я запланировал.

Я почтительно подошел, склонился к экрану изящного ноутбука, после чего подхватив девайс, с силой ударил им по голове развалившегося в кресле «генерала», после чего успел пару раз ударить ноутбуком с важнейшими сведеньями по пластиковому окну, пытаясь разбить хрупкий пластиковый корпус…

Пинали меня, скрючившегося на полу, под широким окном, выходящим на проспект, минут пять. Причем, Зияз Поль, стерев салфеткой со лба, текущую из рассеченной головы, кровь оттолкнул топчущих меня охранников и сам врезал несколько раз остроносой лаковой туфлей по ребрам. Опытный террорист единственный и почувствовал неладное — что-то пробормотав, раздвинул жалюзи и стал вглядываться через, чуть запыленный, стеклопакет, пытаясь разглядеть, что его тревожит…

Внезапно, покрытая дорогими обоями стена и пятикамерное пластиковое окно взорвались обрывками бумаги, крошевом стекла и осколками кирпича… Я свернулся на полу в позе эмбриона, молясь Богу, чтобы тот, кто сидел в башне полицейского бронетранспортера не занизил прицел… Грохот, рвущих комнату пуль калибром в четырнадцать с половиной миллиметров, оборвался, так же внезапно, как и начался. Я полежал еще немного, скорчившись калачиком на полу, потом заставил себя открыть глаза. Ухоженный, со свежим ремонтом, кабинет, за несколько секунд превратился в филиал Брестской крепости после немецкого штурма. В воздухе висела кирпичная пыль, стены зияли дырами и багровыми пятнами, шкафы превратились в кучу дров, а пинавшие меня охранники валялись на полу разодранными кусками мяса. От террориста и «бригадного генерала», неизвестно какой армии, Зияза Поля остались только ноги и плечо с рукой. Ноги я опознал по узконосым лаковым туфлям, которыми он пинал меня по ребрам, ну а плечо по новенькому, необмятому, погону.

Я вытащил из кармана смартфон, сделал несколько снимков остатков своего врага, макнул салфетку в кровавые ошметки, некогда бывшие тазом ублюдка, которую завернул в лист бумаги, сунув туда-же и погон с пальмой и саблей. Надеюсь, что американцы официально не отменили вознаграждение за голову этого злодея, и мне что-то получится с них стрясти.

Подобрав валявшийся в углу кабинета пистолет- пулемет, я нашел флажок предохранителя, взвел затвор и крадучись двинулся к выходу из помещения. Судя по приближающимся звукам автоматных очередей, мои опера и присоединившиеся к ним добровольцы из сотрудников нашего отдела полиции, смяли немногочисленную охрану службы безопасности, и сейчас настойчиво рвались наверх…

— Это Новицкий! У меня чисто! — гаркнул я, когда за, неплотно прикрытой двери приемной, перед кабинетом «генерала», раздался шорох осторожных шагов.

Через пару секунд из-за косяка выдвинулся ствол автомата и настороженное лицо детектива Миши Клюева.

— Спасибо, что вытащили…- я облегченно привалился к стене: — Как дела?

— Ниязов и Алтынов пошли наверх, чистить кабинеты, а Базилевич повел пацанов шмонать подвал, там пару раз стрельнули. Остальное все норм.

— Хорошо. — я с трудом отлип от стены — ноги почему-то плохо держали: — Сейчас надо обыскать все здание и все интересное изъять. Оружие, компьютеры, смартфоны — все. Делать все под камеру, раз понятых у нас нет и не предвидится. Когда зачистку здания закончите, БТР загоните во двор, мордой к выезду, а двух человек наверх, пусть наблюдают. Главная задача — не дать нас здесь зажать, пока мы отсюда сами не ушли, и не дать спалить «броню». Там два джипа во дворе, найдите ключи и грузите все изъятое с собой. Будем уходить — джипы возьмем с собой. Все, я пошел. Где, кстати моя рация и снаряжение?

В это время, искаженный помехами голос Александра Иосифовича Базилевича, искаженный помехами, срочно потребовал моего присутствия в подвале.

Первым кого я увидел, подойдя к лестнице, ведущей в подвал, была младший следователь Екатерина Золотова. Ее ножки, из-за навешанного на ней снаряжения, выглядели тоненькими и трогательными, могли вызвать умиление, если бы не сильнейшие сухие рвотные позывы, которые жестко сотрясали девушку.

Готовясь к самому худшему я спустился вниз и оказался в длинном коридоре, куда выходили с двух сторон, ряды одинаковых, металлических дверей.

В первом справа кабинете, посредине мрачного помещения было закреплено старое зубоврачебное кресло, в котором был зафиксирован полный мужчина старше среднего возраста. Судя по остаткам брюк, что еще держались на бедрах страдальца, до того, как попасть в этот филиал ада, мужчина был состоятелен и вполне успешен. Рот мужчины был широко раскрыт, в него была вставлена металлическая конструкция, которую используют либо зубные врачи, дабы не дать пациенту закрыть рот, либо любители садо-мазо, что, в принципе, одно и тоже.

Рядом с креслом стоял никелированный столик на колесах, на котором были разложены нарочито ржавые клещи, напильники и прочие стамески. В целом картина напоминала декорации к дешевому фильму ужасов с ограниченным бюджетом, если бы не некоторые подробности.

У дальней стены кабинета лежал труп смуглого мужчины, одетого в потертую черную спецовку и длинный фартук из толстой клеенки. В воздухе стоял тяжелый запах крови, мочи и дерьма, а в раззявленном в безмолвном крике рту жертвы садиста-стоматолога торчали пеньки зубов. Картину довершал полевой военный телефон, с ручкой на боку, провода которого с помощью «крокодильчиков», были закреплены в паху у мученика. Приглядевшись к перекошенному лицу связанного, я, с трудом, узнал в нем директора нашего районного рынка и очень богатого человека.

— Шеф. — стоявший на пороге кабинета Базилевич смотрел в сторону: — там еще несколько камер, так там заперты человек десять. Мужики, бабы и один ребенок, мальчик лет десяти. Пойдешь смотреть?

— Вызывайте «скорую» и начинайте работать. Делайте все, что положено. Если люди смогут разговаривать — я посмотрел на бессмысленно вращающиеся зрачки директора рынка: — Хоть коротко, но опросите, как они здесь оказались и что эти сволочи от них хотели? Где Золотова? Хватит ей блевать на свежем воздухе, пусть берет из БТРа папку и начинает осмотр. Она следователь или где? А лучше, пока здесь не началась кутерьма и нас не принялись здесь атаковать, гони БТР с парой человек в наш отдел полиции, грузи в него десяток наших девиц из следствия, что отказались брать оружие, но никуда не разошлись и вези их сюда. Нечего им в кабинетах чай пить, а толпой они за полтора часа всю работу сделают. И эксперта постарайся сюда притянуть нечего ему, при зрении «минус три», с автоматом вокруг нашего здания патрулировать. Автомат не отбирать, но пусть берет свой волшебный чемодан и едет с девками сюда, фиксировать следы. Все, надеюсь на тебя, что ты все организуешь, а мне надо срочно позвонить в десяток мест.

Глава 17

Глава семнадцатая.

Год «ч-1,75», территория бывшей России

Иванов Александр, школьник, страдающий раздвоением личности.

Революция — это весело. Во всяком случае, пока твой враг ошеломлен внезапным выступлением и, в первое время, не понимает, что надо сделать и как поступить.

Утром, того самого дня, откуда-то, из центральной части города, раздалась стрельба, причем, сначала стреляли не автоматы и пистолеты, к звукам выстрелов которых мы вполне привыкли, а что-то большое и мощное, а через двадцать минут в Телеграм-каналах посыпались сообщения, что в Городе полиция ведет штурм новой службы безопасности мигрантов, примерно две недели назад обосновавшихся в трехэтажном особняке бывшей резиденции митрополита, который, бросив свою паству без пастырского слова, умчался в столицу для консультации.

Эти сообщения я просматривал уже стоя во дворе, нацепив на себя все колющее и стреляющее, что у меня было. Старый японский грузовик. С кузовом и кабиной которого мужики возились последнюю неделю, вдруг вздрогнул и завелся, очевидно, сработал дистанционный запуск двигателя, а через пять минут из подъездов потянулись мужики, одетые в разномастный, самых диких расцветок, камуфляж.

— Ты куда собрался? — рявкнул на меня малознакомый мужик, развалившийся на скамейке у борта, в обнимку с навороченным, в камуфляжной окраске, «Вепрем».