Напряжение

— А вы, Владимир Алексеевич, не хотите свои семьи, пока у вас есть БТР, сюда эвакуировать? — внес разумное, по-моему, предложение, мой учитель ОБЖ: — Пара-тройка квартир пустых у нас еще есть, чтобы пару дней перекантоваться…

— Я сейчас с парнями переговорю, но, заранее благодарен. Думаю, что это будет разумно. В конце –концов, когда мы проиграем, проще отсюда, действительно, на лодках или на бревнах на тот берег, к китайцам, семьи эвакуировать. В конце концов, небесные братья китайцам точно не друзья.

Родителям по телефону я сказал, что пойду в гости к однокласснику, живущему в соседнем доме, в пределах огороженного периметра, иначе бы, никуда бы меня не отпустили. А теперь я качусь в железном брюхе бронетранспортера, слушая мысли деда, все время всплывающие в голове.

— Почему у нас товарищ Сталин не дал команду делать такую машину? Сколько сюда народу можно запихнуть! Ну-ка, внук, открой вот эту штуку… А вот этот цинк давай откроем и давай-ка вот этот патрончик поближе посмотрим.

Четыре детектива, подчиненные Новицкого, что, после короткого раздумья, с учетом информации, которой поделился с ними их начальник, решили, что семьи и правда лучше перевезти в наши дома, смотрели на мои манипуляции неодобрительно, но молчали. А потом нас, с дядей Вовой, высадили в каком-то гаражном кооперативе, после чего, мягко качнувшись на торсионах, бронетранспортер уехал, а дядя Володя, переодевшись в старую спецовку и выгнав из бокса старенькую «Ниву», посадил меня в салон, после чего начал забивать багажник машины какими-то свертками, железками и ящиками. После погрузки, заперев бокс, дядя Володя сунул мне в руку потертый револьвер, велев спрятать сиденье.

Ездили мы практически целый день, передвигаясь, в основном, между районными отделами полиции и пожарными частями. Один раз мы приехали к воротам воинской части, где Новицкий пропадал особенно долго. Какого-то большого беспорядка на улицах города мы не видели. Патрули в черной униформе также виднелись тут и там, изредка останавливали автомобили и прохожих, кого-то даже били. Неприятной новостью, подтверждающей слова дяди Володи, было то, что кроме полицейских и просто палок, у патрульных появилось автоматическое оружие, незнакомые мне, какие-то корявые, но, вполне грозные, короткие автоматы. А еще, Новицкий обратил мое внимание, что у каждого полицейского участка или части пожарных-спасателей, обязательно стояла неприметная легковая машина с наглухо тонированными окнами.

Когда мы отъезжали от воинской части, из-за какого-то поворота выскочила серая «Тойота- Раннер» и попыталась нас подрезать, но дядя Вова ловко увернулся, после чего, безжалостно раскручивая движок, немыслимыми усилиями, ушел дворами от преследователей.

Высадили меня около дома около полуночи. Я, под внимательным взглядом караульного, перелез через забор по матрасу, оставшемуся после утреннего штурма, и, на подгибающихся от усталости ногах, пошел домой.

Родители смотрели телевизор, очевидно, пытаясь среди трескотни красавицы- дикторши уловить хоть крупицу информации, касающейся нашей судьбы, но судя по новостям, дальше Урала теперь было темное пятно, неинтересное никому. В телеграм –каналах было поинтереснее. Изредка появлялись картинки с улиц нашего и соседнего города, где смуглые люди в черном кого-то били, запихивали в кузова пикапов и куда-то везли с мешками на голове. Но, стоило появиться подобному снимку на канале, как тут-же, появлялась сотня подписчиков, которые поддерживая друг друга, не стесняясь в выражениях уверяли, что снимки — фейки, фотомонтаж и работа китайской разведки, мечтающей вбить раздор между Союзным государством и Европейским Союзом. Каналы же сибирских сепаратистов, неожиданно жестко, стали блокироваться мониторинговыми службами Союзного государства, хотя еще совсем недавно отношение к ни было достаточно лояльным — достаточным считалось наличие специальной пометки, что канал принадлежит иностранному агенту.

— Что, Сашенька в «стрелялки» заигрались? — из зала вышла мама, обняла меня и поцеловала в лоб — Иди, чаю попей на кухне, если хочешь поесть — макароны и сарделька в холодильнике. Я выглянул из-за маминого плеча и встретился с напряженным взглядом отца. Пока мамочка ласково перебирала мои волосы, отец знаками показывал мне что он не рассказал маме о моих утренних приключениях с оружием, и не дай Бог, я сам проболтаюсь.

А через час, когда я был уже готов нырнуть в глубину сна, скрипнула входная дверь и кто-то подошел к моей кровати, а потом стал устраиваться с краю, поверх одеяла.

— Не спишь? — легкое дыхание коснулось моего уха: — Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь…

— Таня, какого черта, и вообще, как ты здесь оказалась? Сейчас, вообще-то, второй час ночи. — я повернулся на бок, стараясь, чтобы одеяло не свалилось с меня.

— Мамочке стало тоскливо, она вытащила из бара очередную бутылку французского вина, кусок сыра и пошла к своей новой подруге, то есть, к твоей маме. Я сказала своей маме, что одна в квартире не останусь и пошла с ней. Твой папа сказал, что он не может позволить, чтобы твоя мама спилась, и остался с мамами на кухне, пить вино и кушать сыр, а я сказала, что пойду в твою комнату поболтать с тобой. Так что, здесь я совершенно легально нахожусь. Давай рассказывай, что днем делал…

— Да ничего особенного, как и все, смотрел за бульдозером…

— Не ври мне, Иванов. Я видела тебя с ружьем, на лоджии, а потом видела, как ты уехал на этой огромной военной машине. Заметь, я все видела, но никому ничего не сказала. — Таня Белохвостикова, устав теснить меня на узкой кровати, пересела в кресло, где продолжила хвастливо тыкать себя в небольшую грудь: — Потому что я кремень, я скала. Но, если, Саша Иванов, ты мне не расскажешь, что ты делал сегодня днем, я могу, совершенно случайно, проболтаться.

— Я между прочим тут голый лежу…- решил я отвлечь свою подругу от опасной темы.

— Что правда? — девушка скользнула к моей кровати и попыталась откинуть одеяло которое я, с трудом, удержал.

— Ты что творишь? — испуганно зашипел я: — А если кто-то войдет?

— И что? — девушка крутанулась на пятке и хлопнула себя ладонями по аккуратной попке, обтянутой тонкими джинсами-стрейч: — Я то полностью одета, так что никакого компромата нет.

— Ну, малышка…- протянул я: — Ты просто не все знаешь про взрослую жизнь. Поверь, для «этого дела» не обязательно раздеваться…

— Что правда? — Таня сделала круглые глаза и обхватила ладошками щечки: — Какой ужас, а я и не знала, и совершила такую глупость… Саша, расскажи мне пожалуйста побольше про взрослую жизнь!

И тут я понял, что надо мной просто издеваются.

Глава 16

Глава шестнадцатая.

Год «ч-1,75», территория бывшей России.

Старший детектив криминальной полиции Новицкий Владимир Алексеевич.

Я не знаю, как организовывать военные перевороты, тем более, победные перевороты. Да и не рассчитывал я на победу. Слишком мало сил, на которые мы могли, хотя бы теоретически, рассчитывать, да последние шестьдесят лет власти воспитывали из населения непротивленцев злу насилием — если тебя ударили по щеке, подставь другую, и не вздумай сопротивляться, потому что в девяносто процентах случаев прокурор усмотрит в твоем сопротивлении превышение пределов необходимой обороны и вероятность сесть на скамью подсудимых у тебя будет гораздо выше, чем у подонка, что первым напал на тебя. А так как армия и полиция у нас народные, то те и другие несут в себе все отрицательные черты, присущие нашим обывателям. Потом и получается, что офицеров, прошедших горячие точки, по приезду на Родину бьют и грабят таксисты, а полицейского, заступающего на службу, дежурный по участку, со скандалом заставляет получать оружие, потому как полицейский больше всего боится прокурорской проверки по факту применения оружия.

В общем, шансов у нас не было. Единственный шанс остаться хотя бы живыми, а не сгинуть бесследно в этом современном великом переселении народов, было устроить такую бучу, что на нас бы пришлось наконец обратить внимание со стороны властей предержащих.

Весь день, предшествующий мятежу я ездил по знакомым, таким же оперативникам с «земли», делясь с ними информацией, что завтра –послезавтра нас всех лишат оружия, после чего помножат на ноль. Я ни к чему не призывал, не делился планами, просто делился информацией, после чего ехал к следующему знакомому. Ну, а вечером приехал в Прибрежный квартал, где нам с Катенькой Золотовой выделили отдельную комнату в трехкомнатной квартире, после чего лег на несколько часов отдохнуть.