Напряжение

— Ты это так шутишь, что ли? — вытянулось костистое лицо «полковника»: — Тут из пулемета расстреливали безоружных, трактор весь в пулевых отверстиях! С крыши, белые убийцы стреляли из пулемета по людям, а ты тут улыбаешься! Я сейчас же позвоню вашему прокурору, и ты завтра уже останешься без погон!

При этом «полковник» машинально покосился на свои плечи, видимо сабли и пальмы на погоны, как и сами погоны, он получил совсем недавно, и эти знаки ему очень нравились.

— Я не знаю, про какой расстрел ты тут говоришь, возможно имеет место плохое знание тобой языка, но я буду очень тебе признателен, если ты покажешь мне трупы, или раненых, или просто, пятна крови, ну хоть что-то!

«Полковник» огляделся, очевидно в поисках безмолвных трупов или стонущих раненых, после чего поманил Новицкого к забору и стал тыкать куда-то, на бетонную дорожку.

— Видишь дырки в асфальте? Видишь?

— Ну, вижу. — согласился Новицкий.

— Это след от пулеметных пуль!

— Не знаю. — Владимир Алексеевич присел на корточки, разглядывая дорожку, расположенную за забором: — У нас в доме пару лет назад председатель жилищного кооператива проворовался, очень тонкий слой асфальта уложил, меньше положенного по ГОСТу. Так там такие же дырки эксперты сверлили…

— Слушай мент, я не понимаю, ты что, смеешься надо мной? Там человек умер! — палец террориста ткнулся в сторону обгоревшей туши бульдозера.

— Сейчас, погоди. — полицейский достал из кармана обычную шариковую авторучку, что продается в любом киоске за рубль и подойдя к трактору, принялся тыкать ручкой во все следы и отверстия, похожие на пулевые. Через пять минут, обойдя трактор по периметру, Новицкий вернулся к террористу и торжественно демонстрируя измазанную в жирной саже ручку, громко заявил: — Сквозных пробитий не обнаружено, а значит тракторист умер либо потому, что за техникой не следил, либо потому, что поперся хрен знать куда.

— Скажи мне Зияз Поль, зачем этот трактор, очень напоминающий шайтан-повозки твоих братанов из «Всепожирающего огня» рвался во двор жилого дома? — Новицкий принялся тщательно оттирать ручку листом лопуха, бросая на «полковника» испытывающие взгляды: — И вообще, что ты и все эти люди здесь делаете? Может быть ты опять за старое взялся и машину с бомбой сюда пытался загнать, а?

— Мне не надо сейчас направлять братьев по вере на служение Небесному отцу…- гордо подбоченился «полковник»: — И машину с бомбами мне теперь не надо. Я теперь сам власть, и вот эта бумага открывает любые ворота лучше самой мощной бомбы…

— И что это за цидуля? — Новицкий ткнул пальцем в бумагу с багровыми печатями, как из исторического фильма, которую террорист важно поднял над головой.

— Что такое цидуля? — подозрительно спросил Зияз Пол.

— Документ, как вот это. — пожал плечами Новицкий.

— А, буду знать. Это решение высшего судьи города о том, что жители этих домов должны прекратить произвол и беззаконие, открыть ворота и пустить жителей, которых незадолго до этого, силой и обманом выгнали из их жилищ, лишив дорогостоящего имущества.

— А! А судья, надо полагать, из ваших? Не подумай ничего плохого, просто вижу, что цидуля на решение наших судов не похоже. И не на нашем языке написано…

— Этот документ написан священными буквами, которыми писал Небесный Отец!

— Так я не против, только, видишь ли, в чем дело…- Новицкий задумчиво почесал подбородок: — Боюсь в этих домах нет ни одного человека, который бы мог прочитать этот текст…

— Я им зачитал решение судьи громко и на понятном им языке…

— Возможно, но мы, сибиряки, народ недоверчивый, а ты, как и твоя бумага, честно говоря, доверия не вызываешь…

— Ты…- в ярости брызгая слюной, заорал «полковник»: — Да я тебя…

— Ну вот, а я только тебе помочь собрался…

— В чем помочь? Говори, в чем твоя помощь?

— Ну как же?! Помочь вселению законного жильца на место регистрации — это прямая обязанность полиции, прописанная в законе. Пусть твои все потерпевшие и пострадавшие, в очередь выстраиваются, показывают паспорта с пропиской в этом доме, или свидетельства о регистрации права собственности, и милости просим — всех вселим в их квартиры и поможем разыскать имущество. Ну, а у кого документов нет — прошу вас господин полковник оказать полиции практическую помощь и разогнать тот незаконный митинг или как еще назвать ваше сборище?

— Ты, Володья, с огнем играешь…- оскалился в волчьей усмешке террорист: — Сегодня или завтра у вас отберут ваши автоматики и тогда мы придем за всеми вами. И не думай, что вы успеете удрать! От возмездия не уйдет никто! А ту девочку я лично заберу себе, хоть узнает, что значит настоящий мужчина, а не тупой баран, типа тебя…

— Все сказал? — Новицкого захватил приступ бешенства, и он снял автомат с предохранителя.

— И что ты сделаешь, мент? — террорист поднял руку и его воинство, недобро щурясь, разошлось полукругом и дружно взяло детектива на прицел.

Новицкий «отзеркалил» жест своего визави и башня БТРа, чуть довернувшись, произвела одиночный выстрел из «крупняка» в сторону Реки. Толпа, с криками, кинулась врассыпную, а террорист придвинулся поближе к детективу, стараясь закрыться телом своего врага.

— Если твоя консервная банка начнет стрелять, ты тоже умрешь…

— Значит, я, как мученик, попаду в рай, а ты просто сдохнешь…- пожал плечами Новицкий: — Ты готов просто сдохнуть? Ты же даже новенькие погончики не обмял, «полковник».

Глава 15

Глава пятнадцатая.

Год «ч-1,75», территория бывшей России

Иванов Александр, школьник, страдающий раздвоением личности.

Дядя Володя Новицкий ждал нашу делегацию, замерев в паре шагов от перекошенных ворот.

Когда мы приблизились, он сделал шаг навстречу, покосился на меня и широко улыбнулся:

— Здорова, мужики. И что тут у вас произошло? Нас подняли по тревоге, велели прибыть максимально вооруженными, а то у вас с крыши мирных жителей расстреливают…

— А вы кто, простите? — сухо ответствовал Орлов Виталий Ефимович, мой преподаватель ОБЖ, который, как я понял, незаметно, стал вторым, после председателя ТСЖ, по значимости, человеком в системе выживания дома, вернее домов. Ну и правильно, я считаю — можно сказать, человек по специальности работает, безопасность жизнедеятельности обеспечивает.

— Я извиняюсь, что вмешиваюсь…- влез я в разговор взрослых дядек ломким юношеским баском: — Но, разрешите, я вас взаимно представлю…

Пока я представлял стороны переговоров, заодно давая всем представляемым краткие, но лестные характеристики, мужики стояли молча, буравя друг друга глазами.