Нарцисс, Звезда и Ветер
Шрифт:
Рюзгар хмыкнул: Сефев специально не сдержал язык, уколол в самое сердце, а теперь изобразил испуганный взгляд, играя покорного раба, ожидающего побоев от владельца.
Отсюда, из сада, через большое окно прекрасно просматривалась комната, в которой Рахим уплетал за обе щеки свежие сочные груши, отвергнув медово-приторные сладости. «Красотки» суетились и квохтали вокруг мальчугана, но тот, жуя, всё поглядывал в окно, следя за своим воспитателем. Рюзгар заметил, каким интересом зажглись зеленые глаза при виде клейменого раба, который вел себя и смело говорил, словно свободный человек.
— У мальчика глаза Зарифа, — произнес Сефев. — Удивительно! Это
— Его, — подтвердил очевидное Рюзгар.
— Как у него получилось зачать с женщиной? — не унимался Сефев. — Неужели Нарциссу впрямь пришлось напиться вина до беспамятства, чтобы спутать женщину с мужчиной?
— У Рахима острый ум и крепкое здоровье, слава Богу, — сказал Рюзгар. — Зариф не мог рисковать твоим наследником, поэтому в ночь зачатия он был совершенно трезв. Я был там и могу свидетельствовать.
— Я догадывался, что ты причастен к этим тайнам, господин Рюзгар. И всё-таки это удивительно! — с искренним чувством повторил Сефев. Оживился: — Но если мальчик здесь, то и его чадолюбивые родители должны быть рядом. Где они?
— Остались в гостинице.
— Проделали столь длинный путь, но раздумали в самом конце? — кивнул Сефев.
— Им непросто решиться на встречу с тобой.
— Но они разрешили тебе показать мне своего сына.
— Нашего сына, — поправил Рюзгар. — Ты тоже причастен — ведь ты дал ему свое имя. В будущем мальчик исполнит твою заветную мечту: без войн и кровопролитий объединит под своей рукой три государства, что достанутся ему в наследство от тебя, Зарифа и Нилюфер.
— Просто удивительно, — покачал головой Сефев. — Мне лишь жаль, что я не увижусь с ними, с двумя прекраснейшими цветками двора Великого халифа… юного халифа Рахима.
— Ты не можешь их винить.
— Я давно уже ни в чем их не виню, — печально улыбнулся Сефев. — И тебя, Рюзгар. Напротив, сделав меня рабом, вы подарили мне свободу. Теперь я сплю крепко, не вздрагивая от шорохов. Ем с аппетитом, не опасаясь, что еда отравлена. Я обучаю красивых юношей, и они привязываются ко мне пылкими сердцами, как к внимательному и доброму наставнику. Я счастлив теперь, Рюзгар. Я действительно счастлив! Благодаря вам троим впереди меня ждет спокойная старость и чинная смерть в собственной постели.
Они оглянулись оба одновременно: на шорох и приглушенный смех. Хихикали «красотки», они не удержали мальчугана, который вылез в сад через окно.
— Дядя Рюзгар! — властно окликнул воспитателя Рахим. — Кто этот презренный раб, что смеет тебе перечить?
Сефев забыл свою роль, не поклонился юному господину, застыв с очарованной улыбкой на лице, чем вызвал новую волну гнева у мальчика. Рахим топнул ногой и сверкнул зеленью глаз, снизу вверх окинул раба таким взглядом, какой может быть только у прирожденного правителя.
— Рахим, — мягко произнес Рюзгар. — Никогда не спеши с суждениями. Не называй человека презренным так просто. Ведь тебе не известно, кем он был до клеймения. Может статься, этот человек был равен тебе по положению, а ты не проявил к нему и его возрасту должного почтения.
— Почтения? — округлил глаза Рахим. — Ты хочешь сказать, что этот старик раньше был Великим халифом? Дядя Рюзгар, ты слишком странно шутишь!
— Он не шутит, Рахим.
На неожиданно прозвучавший голос обернулись все трое: раб, владелец борделя и юный правитель.
— Зариф! — воскликнул мальчик, кинувшись к родителям за объяснением.
— Зариф, — выдохнул Сефев, не смея поверить своим глазам.
— Вы снова передумали, — хмыкнул Рюзгар. — В нашей
стране такие переменчивые правители!Остановку в гостинице Зариф и Нилюфер использовали не только, чтобы набраться смелости перед волнительной встречей. Также они оба решили переодеться: Нарцисс сменил женские юбки на черный мужской наряд, Нилюфер облачилась в неброское, но дорогое платье и надела украшения. Весь путь они оба шутили и смеялись вместе с сыном, но теперь Рюзгар воочию убедился, насколько оба на самом деле страшились этой встречи.
— Нарцисс, ты стал еще прекраснее, — негромко произнес Сефев, лаская взглядом бывшего любовника. — Нилюфер! Ты расцвела, познав материнство.
Принцесса вежливо склонила голову. И с тревогой покосилась на своего супруга. Зариф не сводил глаз с бывшего халифа, словно не узнавал его. Словно не верил, что именно этот человек столько для него значил. Что именно ему, этому седобородому старику, Нарцисс добровольно отдал невинность своей души и тела, с радостью подчинялся его словам и желаниям долгие годы. Неужели Зариф был настолько слеп? Неужели не замечал этих хитрых глаз, прощал телесную слабость, принимал червоточины в холодном сердце за кровоточащие раны, достойные жалости и исцеления безоглядной любовью? Теперь же, смотря на клеймо раба, Зариф видел сидящего на троне безжалостного правителя, мановением руки обрекающего множество подданных на казни. Да, теперь сам Нарцисс сидит на том же троне и сам решает, казнить или миловать, развязать войну или продолжить мирные переговоры. Но… но даже не в этом дело. Рюзгар действительно помог пленённому мороком цветку освободиться от паутины лжи. Действительно помог забыть! Помнить всё, что было, но забыть, что чувствовал. Нарцисс тоже обрел свободу. И лишь теперь, найдя в себе силы встретиться с прошлым лицом к лицу, он понял, что на самом деле давно свободен.
— Рахим, — обратился Зариф к сыну. — Этот человек действительно был правителем.
— Правда, что ли? — округлил глаза мальчуган.
— Сефев дал тебе имя и признал тебя наследником, — продолжал Нарцисс твердо и спокойно. — Поклонись ему и поблагодари за этот дар.
Мальчик выполнил просьбу родителя, он поклонился клейменому рабу с таким сосредоточенным видом, будто бы сам понимает всю важность происходящего. Сефеву не верилось, что его названный сын растет таким умным. Впрочем, от сына Зарифа нельзя было ожидать несовершенства.
— Я бесконечно рад видеть будущего Великого халифа столь великодушным, — в ответ поклонился Сефев, смутив этим мальчугана.
— А я рад видеть моего отца живым и здоровым, — сказал Рахим. — Мне все говорили, что ты умер, когда я был слишком маленьким, чтобы запомнить тебя.
— Нет, Рахим. Твой отец всегда был с тобой рядом, — сказал Рюзгар, выразительно взглянув на Зарифа. Мальчик перехватил его взгляд — и щеки его вспыхнули румянцем:
— Это правда? — осторожно уточнил Рахим у Сефева. Тот кивнул, по-стариковски блеснув слезой в уголке глаза.
— Ты стал достаточно взрослым, чтобы сохранить тайну своего рождения, — произнесла Нилюфер. Мальчик серьезно кивнул:
— Я понимаю.
— Тогда позвольте мне открыть еще одну тайну, — потупив глаза, произнесла Нилюфер. — Рахим, зимой я подарю тебе брата или сестричку.
— Еще одно непорочное зачатие? — выгнул бровь Сефев, с хитринкой взглянув на онемевшего Рюзгара. Однако тот его колючих слов не услышал:
— Ты? Беременна? — севшим голосом спросил Рюзгар, словно сквозь сон подойдя к своей принцессе и взяв ее за руки. Нилюфер кивнула, улыбнулась.