Нарисуй узоры болью...

Гурий видел, что она достаточно часто падала, хватаясь за голову и пытаясь побороть собственное очередное видение, но никогда не признавалась в том, что на самом деле что-то было.

Она говорила своему этому Ивану, что просто мучается от головных болей и что нет ничего такого, о чём бы она ему не рассказала. Это вызывало определённые вопросы относительно её видений.

Возможно, она узнала что-то такое, что могло бы повлиять на их судьбу, а пока что не стремилась делиться, учитывая, что рядом было много чужих, но почему-то Пупперу казалось, что дело в другом.

Она не доверяла своему этому Валялкину, не доверяла вообще никому и осматривалась до такой степени пугливо, что становилось ещё хуже.

Они уже чёрт знает сколько времени брели туда, откуда пришли – по крайней мере, сам Гурий, который прежде не перемещался вдоль ручья, верил в то, что это было место новое, но и Гроттер, и Валялкин прежде видели всё это. Относительно Лизы он вообще ничего утверждать не мог.

Зализина оставалась достаточно странным и удивительным персонажем в этой компании. С нею не разговаривали, не спрашивали её мнение, но никто и не пытался её прогнать, а очень даже зря.

Теперь их было четверо, и Пупперу не нравилось это число – оно означало смерть в одной из древних культур.

В древних культурах, конечно, он разбирался достаточно плохо, но непонятное предчувствие схватило за горло и ни на мгновение не отпускало, толкая куда-то вперёд, на странные свершения и непонятные грехи.

– Девчонку! – воскликнула Зализина так, что шагающая впереди, достаточно далеко, надо сказать, Таня оглянулась и посмотрела на неё своим пристальным взглядом пронзительных зелёных глаз.

Пуппер содрогнулся.

Каждый раз, когда Татьяна смотрела вот так, ему упорно казалось, что она собирается сделать шаг на опережение.

Зализина же не стремилась замолкать. Она ринулась к Пупперу, словно собираясь сказать что-то, но предчувствие редко обманывало Гурия.

Он сам не ожидал от себя подобного, но оттолкнул Лизу с такой силой, что та заточилась и упала.

Она падала поразительно долго и прямо на острые камни в ручейке – может быть, у неё и был шанс выжить, но, пожалуй, она потеряла его, сильно ударившись головой. Вода сразу же покраснела от её крови, а Гроттер, вновь оглянувшись, быстрым шагом направилась к тому месту, где упала Лиза.

Она смотрела на неё молча, спокойно, но руки у девушки явно дрожали – она что-то предчувствовала, словно должно было случиться такое, что этот мир рухнул бы куда-то вниз.

А может…

Может, это уже случилось, пока они с этим узколобым, глупым Валялкиным пока ещё ничего не заметили.

Гроттер же была куда чувствительнее.

– Падальщики! – закричал Иван, своим громким воплем перебивая все размышления. Он подскочил к Тане и потянул её за руку, заставляя бежать, а девушка, едва ли не падая, ринулась следом за ним.

Гурий успел, впрочем, заметить птиц, которые кружились уже над трупом Лизы, медленно снижаясь.

Он когда-то видел таких – огромные, с лысыми шеями и длинными чёрными перьями, словно у ворон, те могли разорвать жертву за минуты.

Конечно же, они предпочитали мёртвых, но, тем не менее, живых тоже могли убить, а стая оказалась просто огромной.

Сначала Пуппер молча смотрел на острые, словно специально заточенные клювы, которые будто бы были сделаны из металла, а после сорвался с места, стараясь бежать как можно быстрее.

Он сам не понимал, откуда взялся этот животный, не свойственный нормальному человеку страх, но выбора не было.

Приходилось мчаться и надеяться на то, что Зализина будет достаточно вкусным блюдом для того, чтобы они отвлеклись на неё хотя бы на несколько мгновений и не особо стремились убить ещё нескольких.

Чтобы не успели.

…И только в последнее мгновение Пуппера внезапно посетила глупая мысль – а что, если Лиза на момент их прилёта всё ещё была жива?

***

Шурасик шёл всё быстрее и быстрее. Кузя уже давно перестал успевать за ним, но ничего не говорил, словно переживая, что его моментально пошлют куда подальше, не желая связываться и иметь с ним какое-либо дело.

Может быть, это была глупая опаска, а может, требовалось наоборот убежать как можно дальше от этого парня, но он придерживался компании учёного, чувствуя себя так немного более защищённым.

По правде говоря, это было глупо.

Александр каждый день бросал на него достаточно странные, подозрительные взгляды, в которых Кузьма не видел совершенно ничего хорошего, а порой мрачный взор заставлял содрогаться и немного ускорять шаг.

Ему постоянно казалось, что Шурасик уже заносит нож или ещё что-то, стремясь его убить, но это ни разу так и не случилось, и Тузиков убедил себя в том, что просто принялся слишком бурно фантазировать.

Давно пора было успокоиться и перестать задумываться над такими вопросами, которые постоянно лезли ему в голову, вот только страшное и странное предчувствие ни на мгновение не оставляло его.

Пока не догнало окончательно.

– Может быть, мы не будем идти так далеко в лес? – наконец-то подал голос Кузя. Он видел впереди странное скопление скал, которое показалось ему опасным, но, тем не менее, продолжал шагать следом за своим спутником, содрогаясь от каждого дерева, которое посмело шелестеть, вообще от всего, что окружало их.

От природы никуда не сбежишь, но Тузиков этого пока что не понимал. Он всё ещё упрямо верил в то, что появится кто-то, кто спасёт его, просто заберёт с собой и позволит не находиться тут.

Как можно скорее!

…Странный звук заставил его содрогнуться и оглянуться как раз вовремя, чтобы увидеть разноцветноволосую некромагиню, которая сбросила с себя какой-то странный плащ. Может быть, она шагала за ними уже достаточно давно, но только теперь Кузьма осознал, что за ними могли следить.

Всё оружие – точнее, то, которое вообще у них было, лишь один допотопный нож, от которого толку было, пожалуй, достаточно мало, - хранилось у Шурасика.

– Сзади! – завопил громко Кузя, чувствуя, что вновь впадает в странное чувство бесконечной апатии.

Теперь надо было бежать, а он не мог, просто стоял, глядя на достаточно привлекательную, как ему вдруг показалось, девушку, и пытаясь заставить себя успокоиться и перестать так сильно дрожать.

Шурасик оглянулся, но вместо страха на его лице появилась едва заметная улыбка. Некромагиня кивнула, а после сделала несколько уверенных шагов вперёд.