Народ
Шрифт:
Дафна застонала, услышав над головой частый стук. Ещё одна птица-панталонник отрыгнула остатки своего вчерашнего ужина, мелкие кости забарабанили по крыше и палубе. Пора вставать.
Дафна развернула полотенце и села.
Мау стоял рядом с гамаком, глядя на неё. Как он пробрался внутрь? Как прошёл по палубе, ни разу не наступив на краба? Она должна была услышать! И почему он так на смотрит? Боже, ну почему, почему она не надела свою единственную чистую ночную рубашку?!
– Да как ты посмел пробраться сюда, словно…? – начала она.
– Женщина ребёнок, - поспешно
– Что?
– Ребёнок скоро!
– Да что с ним опять не так? Ты раздобыл молоко?
Мау задумался. Как там это слово звучит, которое она использует, чтобы обозначить одно следующее за другим? Ах, да…
– Женщина и ребёнок! – сказал он.
– Что с ними?
Он понял, что идея не сработала. Тут его посетила новая мысль. Он растопырил руки, словно удерживая перед собой большую тыкву.
– Женщина, ребёнок, - он сложил руки и сделал вид, будто что-то укачивает.
Девушка-привидение уставилась на него. "Если Имо создал весь мир, отчего мы не понимаем друг друга?" – злился Мау.
"Это невозможно, - думала Дафна. – Он что, про ту несчастную женщину? Но у неё не может быть второго ребёнка так скоро! Или он хочет сказать…?"
– Приплыли новые люди?
– Да! – воскликнул Мау с глубоким облегчением в голосе.
– Женщина?
Мау снова изобразил тыкву.
– Да!
– Она… в интересном положении? – это означало "беременна", но бабушка говорила, что воспитанная девушка никогда не должна произносить такие слова в приличном обществе.
Мау, которго бабушка вряд ли отнесла бы к "приличному обществу", явно не понял, о чём речь.
Отчаянно покраснев, Дафна в свою очередь изобразила тыкву.
– Гм, вот такая?
– Да!
– О, прекрасно, - сказала Дафна, ощущая, как внутри нарастает ледяной ужас. – Надеюсь, она очень счастлива. А теперь мне пора пойти умыться…
– Женская половина, ты идти, - сказал Мау.
Дафна покачала головой.
– Нет! Я тут ни при чём, ясно? Я ничего не знаю о… деторождении! – что было не совсем правдой, но она хотела, о, как она хотела, чтобы эта ложь обернулась истиной! Закрыв глаза, она всё ещё слышала… нет! – Я не пойду! Ты меня не заставишь! – Дафна попятилась.
Он взял её за руку, осторожно, но крепко.
– Ребёнок. Ты идти, - голос был таким же твёрдым, как захват на её руке.
– Ты никогда не видел маленький гроб рядом с большим! – выкрикнула она. – Ты не знаешь, каково это!
И тут её ударила мысль: "Он знает. Я же видела, как он хоронил тех людей в море. Он знает. Я не имею права отказаться".
Она расслабилась. Ей уже не девять лет, и она не сидит, скрючившись, на лестнице, и не отодвигается в сторону, чтобы дать дорогу поспешно взбегающему по ступеням доктору с большим чёрным саквояжем в руках. А если уж искать верхнюю точку в бескрайней горной цепи несчастий, то хуже всего тогда была её полная беспомощность.
– В сундуке бедного капитана
Робертса есть медицинская книжка, - сказала она. – И коробка с лекарствами. Я схожу, принесу, ладно?Братья ждали у входа на Женскую половину. Когда Мау и Дафна подошли к ним, мир снова перевернулся. Он перевернулся, когда старший брат заявил:
– Это штанишница!
– Да, её принесла волна, - ответил Мау.
А потом младший брат сказал что-то по-штанишному, отчего Дафна чуть не уронила коробку, которую несла с собой, и быстро ответила на том же языке.
– Что ты ей сказал? – спросил Мау. – И что она ответила?
– Я сказал: "Привет, юная леди…" – начал младший брат.
– Какая разница, кто что сказал! Она женщина! Скорее ведите меня внутрь!
Это вмешалась в беседу Кэйл, тяжело опиравшаяся на своего мужа и деверя. Она была очень большой и очень сердитой.
Братья посмотрели на украшенный каменными столбами вход.
– Э… - начал Мило.
"А, боишься за свой винго", - подумал Мау.
– Я помогу ей, - поспешно сказал он вслух. – Я не мужчина и могу войти туда.
– У тебя правда нет души? – спросил младший брат. – Это жрец так сказал…
Мау огляделся в поисках Атабы, но у того явно вдруг появились важные дела где-то в другом месте.
– Я не знаю. Как она выглядит? – спросил он.
Потом обнял женщину за плечи, и при помощи обеспокоенной Дафны, повёл её на Женскую половину.
– Спой ребёнку хорошую приветственную песнь, юная леди! – крикнул им вслед Пилу. Потом повернулся к своему брату: - Ты ему доверяешь?
– Он молод и у него нет татуировок, - ответил Мило.
– Но выглядит он… старше своих лет. И у него, возможно, нет души!
– Ну и что, я свою тоже никогда не видел. А ты свою? Что касается штанишницы в белом… Помнишь тех жриц, которых мы видели, когда помогали нести боцмана Хиггса в большой дом исцеления? Они тоже были в белом, и они зашили порез на его ноге очень аккуратно. Она из таких, готов поспорить. Наверняка прекрасно разбирается в медицине.
Глава 6
Дафна в отчаянии листала книгу, опубликованную в 1770 году, ещё до того, как люди научились нормально писать. Книга вся была покрыта пятнами и рассыпалась в руках, словно старая колода карт. В ней были грубо исполненные картинки, например: "Как Отпилить Ногу" – аххх, аххх, ооххх – и "Как Вправлять Кости" – фу – а ещё изображённый в разрезе… - о, нет – ой-ей-ей!
Книга называлась "Медицинский Справочник Моряка" и предназначалась людям, чьим единственным лекарством было касторовое масло, чей операционный стол представлял собой скользящую по палубе скамью, и чьими инструментами были пила, молоток, ведро смолы и моток бечевки. Насчёт деторождения в книге содержалось совсем мало информации, а то, что было – она перевернула страницу - оххх! Лучше бы ей и вовсе этого не видеть. Дела с медициной в те времена обстояли так плохо, что даже хирург не мог слишком сильно навредить пациенту.