НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ...

В силу обстоятельств, при которых он разрабатывал свою теорию, его подход был технократическим и метафизическим. Сен-Симон не смог сделать следующий шаг, не понял, что вытеснять монотеистическое мировоззрение в состоянии не производство и наука сами по себе, а только новое философское мировоззрение, научное политическое мировоззрение, обслуживающее промышленный интерес в его развитии. Тем не менее, выводы Сен-Симона основывались на гениальном прозрении, которое дало толчок возникновению всех не либеральных идеологий девятнадцатого и двадцатого столетий, идеологий, так или иначе, выстраивающихся на социологических учениях, ставящих развитие отрицающего феодализм общества в зависимость от развития промышленных производственных отношений.

Из теории исторического прогресса Сен-Симона прямо следовало, что вторая ступень развития, метафизическая, в которой происходит постепенное крушение теологического феодализма, является самостоятельной исторической эпохой, которая начинается в каждой конкретной стране с буржуазной революции. В течение данной эпохи идёт непрерывная борьба: в духовном существовании каждой пережившей буржуазную революцию страны пережитков теологического феодализма и нарождающихся признаков позитивной системы научного, не монотеистического мировосприятия, а в материальном существовании угасающей народной формы общественного бытия и возникающей национальной формы общественного бытия. Позитивное мировосприятие и национальная форма общественного бытия в этой борьбе побеждают постольку, поскольку происходит рост научных знаний и наука превращается в движущую силу промышленного развития. И окончательная победа позитивного мировосприятия наступит тогда, когда наука станет неразрывной частью производительных сил промышленной цивилизации. Тогда же воплотится идеал нации, как полностью преодолевшего монотеизм справедливого и процветающего городского общества.

Однако теории исторического прогресса Сен-Симона оказалось недостаточно для появления политической идеологии, защищающей интересы развития промышленного производства и социалистическое видение национального общества. Чтобы связать свою теорию с политической борьбой в интересах промышленного развития Франции, сначала в условиях Конкордата и наполеоновской империи, а после краха империи, при Реставрации королевской власти Бурбонов, Сен-Симон (и независимо от него Фурье) провозгласил социалистический идеал национального общества социальной справедливости. Сутью социалистического идеала Сен-Симона и Фурье было то, что он отталкивался от понятного массам идеала народного общества с христианской общинной этикой и моралью, но разрывал связь с монотеистической идеологией! Это стало возможным потому, что сам христианский идеал общества социальной справедливости вытекал из мифических представлений о “золотом веке” первобытнообщинных отношений белой расы, из её традиций духовной памяти о той родоплеменной общественной власти, которая была до возникновения государственной власти.

Городской социалистический идеал в работах Сен-Симона и Фурье предлагался в качестве основания для разработки идеологии, сменяющей земледельческий католицизм, был дальнейшим шагом в развитии взглядов на будущее устройство нового общества, которое отказывается от средневекового монотеизма. Будущее общество виделось обоими мыслителями социалистами уже не отвлечённым, одинаково возникающим в любой низвергающей феодализм стране, а наследующим христианскому прошлому, – отрицая его, развивающим христианскую мораль и нравственность, христианские воззрения на социальную справедливость. Своё последнее сочинение, изданное в 1825 году, Сен-Симон назвал “Новое христианство”, прямо связав возможность достижения социальной справедливости в будущем обществе, основой которого будет научно и планово организованная крупная промышленность, только на христианских представлениях об отношениях между людьми. Иначе говоря, если протестантизм Лютера, Кальвина и других богословов начала 16 века был первой Реформацией католического христианства, которая происходила, чтобы приспособить христианскую общинную этику и мораль, традиции христианского умозрения католических народностей для развития самых перспективных на то время, мануфактурных производственных отношений. То социалистический идеализм Сен-Симона и Фурье обосновал вторую Реформацию католического христианства, которая должна была приспособить христианскую этику и мораль народного умозрения для развития самых перспективных для начала 19 века промышленных производственных отношений, а именно тех, что зарождались после промышленного переворота, промышленной революции в Англии.

Однако даже в разных христианских церквах и странах представления об идеальных отношениях между людьми имеют существенные различия, обусловленные разным историческим опытом налаживания религиозных и народных государственных отношений. Социалистический идеал, заявленный после краха империи Наполеона I, во время Реставрации королевской власти Бурбонов, был привязан к историческому развитию католической европейской цивилизации вообще, а французского государствообразующего этноса в частности, был продуктом этого исторического развития. Для других стран этот идеал уже в самом себе содержал зародыш французского идеологического мессианизма и политического европоцентризма.

Превращение социалистического идеала Сен-Симона и Фурье в политическую идеологию продолжалось несколько десятилетий и только в тех связанных с интересами развития промышленного производства социальных слоях французских горожан, в которых пробуждались традиции родоплеменных отношений, первобытнообщинных представлений о справедливости в условиях рыночной борьбы за существование. Такими слоями были слои мелкой ремесленной буржуазии и пролетарского плебса, который в условиях рыночного капитализма существенно возрастал в численности вследствие быстрого обезземеливания крестьянства, вытесняемого на городской рынок труда. Дешёвый наёмный труд пролетарского плебса позволил осуществить поворот Франции к капиталистической индустриализации, которая происходила в особых условиях острых социально-политических и экономических противоречий эпохи Реставрации королевской власти. А непрерывная индустриализация одновременно с увеличением численности пролетариата рождала его самосознание и потребность во взаимодействии для отстаивания собственных интересов, вдохновляя историческим примером Парижской Коммуны.

Поражение наполеоновской империи в войнах с Россией в 1812-1814 годах и захват Франции союзом враждебных ей держав Европы привели к тому, что у власти вновь оказались бывшие дворяне, аристократы и король. Они и начали проводить политику Реставрации навязывать пережившей буржуазную революцию стране старые феодальные порядки, частично возвращать феодалам земельную собственность с выплатами компенсаций за потерянную собственность, а также восстанавливать для себя некоторые привилегии. Католическая церковь вновь превращалась в оплот идеологической борьбы за народное, земледельческое и антибуржуазное мировоззрение. Для воплощения своих реакционных целей церковь требовала от королевской власти проведения неконституционной политики идеологического террора против идей эпохи французского Просвещения и Великой революции, в том числе против сторонников идеала национального общества. Однако, соглашаясь с этими требованиями, король и аристократия были не в силах их осуществить. Вся раскрепощённая революцией и эпохой наполеоновской империи энергия городских предпринимателей и мелкобуржуазных слоёв населения, насильно отстранённых от политики, направилась на внутреннее развитие, и ставить им в этом преграды, когда они тревожились за сохранность своей собственности и конституционных прав от посягательств аристократии, было равносильно подготовке новой буржуазно-демократической революции. Их бурная деятельность вела к тому, что вне зависимости от намерений церкви, дворянства и аристократии, Франция, так или иначе, двигалось по пути Национальной Реформации, по пути постепенного укрепления влияния политических сил, которые полагали, что их материальные интересы получат полное развитие только в национальном обществе.

Главные интересы городских предпринимателей коренным изменились в сравнении с теми, какими они были во время правления Наполеона I. Тогда городские предприниматели поддерживали военно-политические завоевания внешних рынков, в которых императором вводились запреты на ввоз английских товаров. Наиболее яркое выражение такая политика защиты французских товаропроизводителей проявилась в Континентальном блоке европейских стран, провозглашённом Бонапартом в захваченном им Берлине в 1806 году. Поражение империи и роспуск Континентального блока лишили французских предпринимателей возможностей беспрепятственно сбывать товары в других европейских странах, что вызвало существенный спад производства во Франции. Восстановление французского городского производства при Реставрации впервые происходило в условиях отсутствия регламентирующей поддержки со стороны государственной власти. Новые интересы промышленных предпринимателей были обусловлены борьбой за выживание промышленного производства как такового. Они нацеливали на достижение высшей, по мировым меркам, культуры предпринимательской активности и к выведению буржуазных производительных сил до такого мирового уровня, который обеспечил бы приносящий капиталистическую прибыль сбыт французской товарной продукции в условиях открытой рыночной конкуренции с английскими промышленными товарами. Вызванная этим внутриполитическая консолидация политических сил, связанных с промышленным производством и выражающих представления о национальном самосознании, позволили переходить к новому качеству производственных отношений, как отношений сугубо рыночных. Тому же способствовало и накопление опыта внутриполитической борьбы за влияние на внутренние и внешние цели государственной политики между представителями коммерческих и промышленных интересов, борьбы, которая велась ради получения наибольшей прибыли и за рост частных и корпоративных капиталов.

Поэтому попытки церкви и наиболее реакционных кругов страны вернуть католицизму прежнее значение единственного идеологического насилия, то есть повернуть историю вспять, были обречены на провал. Какие бы настроения ни господствовали среди дворянской аристократии, но сама эта аристократия ради доступа к капиталистической прибыли и ради сохранения своей собственности вовлекалась в капиталистические отношения, проникалась капиталистическими интересами, волей или неволей способствуя углублению капиталистических преобразований. А большинство населения, французские крестьяне, которые за десятилетия после Великой революции необратимо стали собственниками земельных наделов, хотя и продолжали видеть в католической религии духовный стержень своего народного самосознания, но признали буржуазные отношения собственности лучше всего отвечающими их материальным интересам получения наибольшего дохода. Так что даже в самые мрачные годы реставрационной реакции католическая церковь не смогла вырваться за пределы правовых ограничений, которыми Наполеон Бонапарт обозначил её роль в конституционных государственных отношениях, юридически лишив возможностей осуществлять идеологическое господство, узаконив во Франции рационально понимаемые свободы совести, свободы мировоззрения.

Свободы совести и мировоззрения в обстоятельствах Реставрации на деле означали следующее. Хотя королевская государственная власть de jure откровенно опиралась на иррационально-монотеистическое идеологическое насилие, признавала католическую церковь государственной; de facto постепенно нарастала непрерывная борьба за идеологическое влияние на государственную власть двух политических течений, выражающих рациональные интересы городских слоёв населения. С одной стороны, сторонников рационального либерализма, проникающих во власть по мере того, как в крупную финансовую и коммерческую спекуляцию втягивались представители аристократии и дворянства. А, с другой, ? представителей рационального национализма, которые неуклонно увеличивались в численности среди горожан в связи с рыночным индустриальным развитием Франции. При этом внутренне националистическими оказывались все политические проекты, которые ставили целью борьбу за движение к национальному, не монотеистическому городскому обществу с развитой промышленностью и наукой. Среди крупных и средних собственников производства французский национализм был республиканским, то есть воплощение идеала нации они видели в республиканском обществе. А среди мелкой буржуазии разрабатывались теории демократического и социалистического общественного национализма.

Иначе говоря, во Франции эпохи Реставрации поддерживаемое народным крестьянством и королевской властью привилегированное иррациональное идеологическое насилие постепенно вытеснялось из политики двумя течениями рациональных идеологических воззрений. Сторонники каждого из этих воззрений вели конкурентную политическую борьбу, стремились навязать именно своё воззрение в качестве идеологического насилия конституционной монархии, при которой быстро развивались рыночные отношения собственности. Проповедники идеологического либерализма ставили целью ослабление нацеленной на углубление социального взаимодействия населения политики государственной власти, расширение индивидуальных прав человека вообще, человека как такового, ослабление его связей с конкретным государством и конкретным обществом, возможно большего вытеснения государственной власти и идеи государства из экономических и политических отношений на их периферию. Их идеалом было превращение государственной власти в сугубо исполнительную, призванную проявлять себя лишь в качестве «ночного сторожа» при владельцах спекулятивно приобретаемой собственности. Тогда как разработчики идеологического национализма в любом его проявлении боролись за усиление государственной власти и ускоренное развитие социального взаимодействия французов за счёт становления представительной общественной власти: республиканской, демократической или социалистической.