Нарушая правила

— Что-то знакомое, но про бомжа не слышала, — задумчиво бормочет Дина.

— Вот прямо напомнила мне ту песню моя исповедь, — иронизирую над собой.

— А мне другую. Только она на английском, — Дина с жалостью смотрит на меня. — "Смайл" называется.

Дина продолжает вязать, но ее слова выбивают из легких весь воздух.

Как она это делает? Разве можно так чувствовать другого человека?

— И откуда ты взялась такая, а? — подкалываю Дину, чтобы хоть как-то скрыть свое замешательство.

— Из Дубовников, — уголки ее губ озорно приподнимаются.

— Точно, — я тоже улыбаюсь, словно кретин. — Дин? — вытянув ногу, касаюсь пальцами ее босой ступни.

— Да? — Арсеньева обращает на меня взгляд.

— Ты должна знать, что я по уши влюблен в тебя. Остальное все не имеет значения.

— Хорошо, — бормочет она еле слышно, опуская голову.

— Значит есть надежда, что ты передумаешь на счет моего перевода на твой факультет? — я наклоняюсь, пытаясь заглянуть ей в глаза.

Дина сразу же вскидывает голову.

— Нет. Нет! Забудь об этом!

Откинувшись на спинку дивана, я смеюсь над ее реакцией, пока мой взгляд вновь не задерживается на странной расцветке шарфа, длина которого заметно увеличилась за этот вечер.

Не дает он мне покоя.

— Блин… — наконец меня осеняет. — Я понял! Это же шарф Четвертого Доктора!

Дина кокетливо улыбается, ловко перебирая спицами.

— А я все думала, когда ты догадаешься.

— И для кого он?

— Ни для кого. Просто я люблю делать всякие вязаные штучки из фильмов.

— Я все ещё жду свои домашние кеды, — напоминаю ей о своей хотелке.

— Извини. У меня нет на них вдохновения.

— А на шарф есть?

— А на шарф есть.

— Клянусь, ты ненормальная, — меня разбирает смех. — Какая-то Спицеманьячка. Значит этот шарф будет моим! — заявляю я.

— Зачем? Ты же ни за что его не наденешь, — Дина с сомнением смотрит на меня.

— Давай поспорим?! — возражаю я.

— Давай. Ты будешь ходить в нем неделю, не снимая.

— А как тебе такая идея: на мне будет только он, — я двигаю бровями, как последний извращенец, — и все.

— Смотря, где ты его повяжешь, — невозмутимо произносит Дина.

— Вокруг шеи, конечно!

Ее глаза вспыхивают озорством.

— Тогда нет, я аннулирую наш спор.

— Ханжа, — обзываю ее.

— Эксгибиционист, — Дина не остается в долгу.

— Эй, у меня нет плаща, чтобы делать им вот так! — вскочив с дивана, я растопыриваю руки.

Глядя на меня, Дина покатывается со смеху, а я продолжаю дурачиться, то распахивая, то запахивая воображаемый плащ.

— Хватит, я сейчас живот надорву! — утирая слезы, жалобно стонет Дина.

Я мысленно благодарю ее за то, что она не стала дальше мусолить тему моего плохого настроения, и наклоняюсь к журнальному столику, где стоит коробка с огрызками пиццы, чтобы взять пульт.

— Глянем еще серию?

— Давай. И спать, — Дина потирает глаза и убирает шарф Доктора Кто в специальную корзинку для рукоделия.

— Хорошо, мамочка.

Запустив новый эпизод, я плюхаюсь обратно на диван, устраиваю голову на коленях своей девушки, вытягиваю ноги, закрываю глаза и сразу расслабляюсь.

От Дины по-прежнему пахнет маршмеллоу, аромат которого уносит меня на много лет назад. У моей матери были духи с такой же яркой нотой, напоминающий зефир. По идее, этот запах должен меня бесить, ведь он пробуждает во мне то, что когда-то чувствовал один маленький человечек, на которого все забили, но я не психую. Наоборот, встреча с ним спустя столько лет пошла мне на пользу. Ведь я не шутил, когда говорил, что Дина меняет меня. Ей каким-то образом удалось рассмотреть во мне того самого мальчугана, и я теперь не знаю, как показать ей, насколько для меня это важно. Я не очень хорошо толкаю серьезные речи. В итоге вся моя признательность сводится к тому, что я, как Хатико, только виляю хвостом и преданно смотрю в глаза Дине.

Прежний Тим понятия не имел о том, что такое бывает. Да и нынешний еще в шоке. Но одно я знаю точно — это лучшее, что со мной когда-либо происходило.

— Тим? Что с нами будет? — печальным тоном спрашивает Дина.

— А что с нами будет? — распахиваю глаза.

— Так же не может продолжаться вечно. Рано или поздно мне придется переехать, — неловко бормочет Дина, перебирая мои волосы.

— Зачем? — таращусь на нее.

— Потому что так будет правильно.

— Насекомыш, ты умная девушка, но несмотря на это иногда говоришь какие-то фантастически глупые вещи. Тебе не надо никуда переезжать, это все тупые условности! Черт возьми, как же они меня бесят! Неужели нельзя просто быть рядом с тем, с кем хочешь?

— В моей семье считают, что нет, — ее пальцы замирают у меня в волосах.

Как и в моей. Да и пошли они все.

— Значит мне стоит познакомиться с твоей семьей, — я перехватываю руку девушки и крепко сжимаю ее. — Мою-то ты уже видела. Вот это будет правильно.

— Наверное, — Дина осторожно освобождает свою ладонь. Заметно, как она нервничает, обсуждая тему моего знакомства с ее братьями. — Только давай не будем спешить. Мне нужно подготовить Костю. Я поговорю с ним, рассажу о тебе, а потом мы поедем ко мне. Может быть, на зимних каникулах?

— Идет, — пожимаю плечами. — И что бы я больше не слышал ничего о переезде.

— Хорошо.

Я смотрю на Дину с каким-то ненормальным умилением, не собираясь больше думать о разных дерьмовых вещах, которые отравляют мне жизнь.

Отвалите все.

Сейчас я собираюсь наслаждаться тем, что у меня есть девушка.

— Иди ко мне, — обвив Дину руками, помогаю ей оседлать себя. — Доктор со всем разберется, — нащупав пульт от телика, убавляю громкость.

— Откуда ты знаешь? — Дина оглядывается на телевизор.

— Прочел описание эпизода. Там короче… — нарочно дразню ее.

— Молчи! — Дина затыкает меня громким воплем. — Если вздумаешь спойлерить, я придушу тебя во сне, понял?

Затем она обхватывает мою шею и угрожающе смотрит мне в лицо.

Вместо ответа я тянусь к ее губам и жадно целую. Дина с пылом подхватывает эту тему, ее руки мягко скользят по моим плечам и шее, а мои везде, до куда только могут дотянуться. А потом я сам офигеваю от того, что шепчу ей в губы:

— Хочу тебя. — Дина сразу отрывается о меня и замирает, а я соображаю, что сболтнул лишнего. — Извини. Мысли вслух, — опускаю руки ей на бедра. — Я не специально.