Нарушая правила

И на первых же фотографиях вижу знакомую мне элегантную женщину в темно-синей прокурорской форме. Кликнув по одной из ссылок, нахожу телефон приемной и сразу же звоню. На звонок отвечает женщина, которую я прошу срочно соединить меня с Татьяной Сергеевной, говоря, что речь идет о безопасности ее сына. Похоже, я делаю это так убедительно, что спустя минуту, в трубке раздается уже другой голос — более низкий и властный.

— Слушаю вас!

Я перевожу дыхание.

— Здравствуйте. Это Дина. Дина Арсеньева. Я та девушка…

— Я знаю, кто вы, — мать Тима перебивает меня. — В чем дело? Зачем вы мне звоните?

— Ваш сын… — выдыхаю я. — Я не знаю, где он.

— В каком смысле?! — женщина все больше теряет терпение.

— В прямом! — прилив решительности делает мой голос тверже. — Со вчерашнего дня от него ничего не слышно! Он и дома не ночевал!

Виснет пауза. Я даже слышу тихий вздох в динамике своего телефона.

— Что ж, полагаю, мой сын нашел себе более интересную компанию. А на что ты надеялась? — издевательски интересуется мать Тима.

— Нет… — я трясу головой, рывком вскочив со скамьи. — Вы не понимаете! Он не мог… Какую компанию?! С ним что-то случилось! Ну вы же все можете… Сделайте что-нибудь! Найдите его! Пожалуйста! Мне страшно… — уже безнадежно прошу ее.

— Так, девочка, немедленно прекрати истерику! — сердито обрывает меня женщина. — Тимофей не всегда ночует дома… Уверена, с ним все в полном порядке.

— Да откуда вы знаете?! — ору на нее. — Он уже сутки на связь не выходил! Просто пропал! Это совсем на него не похоже!

— Отнюдь, — хладнокровно возражает мать Тима. — Скорее, это обычное явление. Ты думала, он изменится ради тебя? Как наивно, девочка… Если бы ты только знала, откуда мне приходилось его вытаскивать, — добавляет полушепотом.

— Да что вы за мать такая, господи?! — рычу я на нее.

Татьяна Сергеевна прерывает звонок.

В отчаянии я пинаю скамейку. Меня трясет от злости на эту женщину, пока вновь не пронзает леденящим чувством. И вот уже сердце опять бьется где-то в горле.

Его мать ничего не знает…

Не проходит и минуты, как в моей ладони вновь вибрирует телефон, заставляя подпрыгнуть. Я открываю сообщение с неизвестного номера.

“Красивые губки, ты свободна сегодня вечером?”

Равнодушно смахнув уведомление, щелкаю боковой клавишей, и дисплей гаснет. В отражении темного экрана я смотрю на себя и не узнаю — лицо белое, а взгляд как у сумасшедшей. Я облизываю искусанные губы.

А потом что-то происходит.

Прямо перед глазами вместо снежинок появляются черные мушки, мир вокруг начинает сужаться, пока наконец меня не затягивает в мягкий темный омут.

Глава 26. Дина

Сегодня ровно три дня с тех пор, как я видела Тима в последний раз.

Три дня…

Три дня ужаса и паники, ожидания и надежды.

Я — не человек, а тень, сплошной комок нервов. Вздрагиваю от каждого шороха, а мое бедное сердце словно сжалось в комок.

Это какое-то сумасшествие…

Я не сплю, не ем, на учебу и работу забила. Мой мир сузился до размеров дисплея мобильного. Позавчера и вчера я хотя бы показалась в универе, сегодня же сил не осталось даже на то, чтобы сделать себе чай и бутерброды. Есть совсем не хочется. Ничего не хочется.

Находясь в каком-то трансе, я бездумно брожу по квартире. Без Тима здесь так пусто и одиноко… Думаю о том, что буду делать, если он никогда не вернется…

Не в том смысле, где я буду жить, а как я буду?

Мне стоит не малых усилий отгонять дурные мысли, от которых так и тянет выйти в окно, но я стараюсь, то и дело проверяя телефон, чтобы посмотреть нет ли Тима в сети.

Так глупо…

Ведь я знаю, что его телефон нашли в его машине.

Все, что остается — ждать, когда позвонит Татьяна Сергеевна, если конечно она всё-таки вспомнит о моем существовании и решит поделиться со мной какой-нибудь информацией.

О том, что машину Тима нашли брошенной в Чкаловском районе, мне стало известно вчера.

На этот раз мать Тима звонила сама. Явно встревоженная интересовалась, знаю ли я что-нибудь о том, что мог делать ее сын неподалеку от кадетского корпуса.

Уже потом, заново расспросив Вику о ее разговоре с Тимом, я посмотрела по карте и поняла, что машина Чемезова почти двое суток простояла рядом с домом Фрица. О чем сразу же сообщила матери Тима.

Я тоже звонила Фрицу, выклянчив его номер у Вики, и до хрипоты орала на него, требуя сказать, куда делся Тим. Фриц в ответ что-то беспомощно блеял, даже пытался меня успокоить и приободрить. В итоге я посоветовала ему засунуть свои советы в одно место и бросила трубку.

Остается надеяться, что у матери Тима окажется достаточно желания найти сына, и ей удастся выяснить у Фрица хотя бы что-то, любую ниточку, за которую можно зацепиться.

Пусть трясут Фрица, допрашивают, мне наплевать, что с ним будет, только бы найти Тима.

Сегодня я уже с самого утра звонила Татьяне Сергеевне на мобильный и рабочий, но она не отвечает на мои звонки.

И я пытаюсь себя успокоить тем, что если бы случилось что-то плохое, она бы точно позвонила или ответила…

По пути из гостиной на кухню у меня темнеет перед глазами. Цепляясь рукой за стену, я медленно бреду в ванную, где включаю воду, ополаскиваю лицо холодной водой и стараюсь сконцентрироваться на том, чтобы снова не грохнуться в обморок. В выпускном классе у меня была анемия, пару раз я даже теряла сознание прямо на уроках, но потом мне выписали препарат с сульфатом железа, и уровень гемоглобина пришел в норму. Затем для профилактики врач уменьшил дозу и назначил явку в август, однако я не стала больше пить эти гадкие темные таблетки и на прием не пошла. И, видимо, теперь за это расплачиваюсь.

Конечно я уже размышляла о том, что анемия тут ни при чем. Но я запрещаю себе думать о возможной беременности. Не надо… Не сейчас…

Наконец приступ тошноты и головокружение проходят, и я набираюсь наглости, чтобы снова позвонить Татьяне Сергеевне.

На удивление, она отвечает почти сразу.

— Здравствуйте… Это я… Есть какие-нибудь новости?

— Он в больнице, — произносит Татьяна Сергеевна.

Из моего горла вырывается всхлип.

— Господи… — Меня затопляет чувство облегчения, но тут же волной накатывает новый приступ паники. — Что с ним?!