Нарушитель сделки

Корм для червей. Сначала была овсянка, теперь — черви.

— Ты мне нравишься, Майрон. Я не желаю тебе зла, но ты сам понимаешь…

— Конечно. Дело есть дело.

— Именно это я и хотел сказать.

На пороге кабинета появилась Эсперанса. Аарон одарил ее акульей улыбкой.

— Славно, славно, — сказал он и победно подмигнул.

Эсперанса каким-то непостижимым образом удержала себя в руках и не сбросила одежду.

— Звонок по второй линии.

— Отнесись к этому звонку всерьез, Майрон, — посоветовал Аарон. — Оцени сложность положения и не забывай: корм для червей.

— Корм для червей, — отозвался Майрон. — Постараюсь не забыть.

Аарон еще раз подмигнул Эсперансе, послал ей воздушный поцелуй и вышел.

— Очаровашка, — сказала Эсперанса.

— Кто звонит?

— Чез Ландре.

Майрон надел наушники.

— Алло?

— Эти сволочи побывали у моей матери! — закричал Чез. — Они пообещали отрезать мне яйца и послать ей в коробке! Ты слышал, Майрон? Они напугали мою старушку до смерти!

Ладони Майрона сжались в кулаки.

— Я займусь этим, — медленно произнес он. — Больше твою мать не потревожат.

Игры кончились, наступило время решительных действий. Пора рассказать Уину о Рое О'Конноре.

Уин сиял улыбкой, словно ребенок, услышавший по радио о том, что из-за обильных снегопадов занятия в школе отменены.

— Рой О'Коннор, — повторил он.

— Я не хочу, чтобы он пострадал. Обещай мне.

На лице Уина застыло мечтательное выражение. Майрону показалось, что Уин согласно кивнул, но он не был в этом уверен до конца.

Глава 13

Ресторан «У Баумгартена» на Палисейдс-авеню. Их старое излюбленное местечко.

Питер Чин встретил их на пороге. При виде Джессики его глаза радостно и изумленно расширились.

— Мисс Калвер! — вскричал он. — Как я рад вас видеть!

— И я рада, Питер.

— Вы прекрасны, как всегда. Вы украшаете мое заведение.

— Привет, Питер, — сказал Майрон.

— А, это ты, — отозвался Питер, отмахнувшись от Майрона. Его внимание было приковано к Джессике, от созерцания которой Питера не смог бы оторвать даже крокодил, вцепившийся ему в ногу. — Что-то вы похудели, мисс Калвер, — добавил он.

— В Вашингтоне не сыскать хорошей еды, — ответила Джессика.

— Вот забавно, — вмешался Майрон. — А мне казалось, что она, наоборот, раздобрела.

Джессика сверкнула на него глазами.

— Ты еще пожалеешь об этих словах, — сказала она.

Ресторан «У Баумгартена» был неотъемлемой частью истории городка Энглвуд в штате Нью-Джерси. В течение пятнадцати лет это была еврейская закусочная, славившаяся отменным мороженым, сластями и фонтанчиком с содовой. Восемь лет назад ресторан перешел в собственность Питера Чина, который сохранил старые традиции, присовокупив к ним лучшую китайскую кухню в штате. Результат превзошел все ожидания, и теперь примерное меню выглядело следующим образом: утка по-пекински, кунжутная лапша и жаркое по-французски, а на десерт сливочное мороженое с фруктами, сиропом и орехами. Когда Майрон и Джессика жили вместе, они обедали здесь не реже раза в неделю.

Майрон и поныне еженедельно наведывался к Питеру, как правило, в компании Уина или Эсперансы. Иногда в одиночку. Своих подружек он сюда не водил.

Питер провел гостей мимо фонтанчика с содовой и усадил в кабинке с огромной картиной на стене. Это был портрет не то Шер, не то Барбары Буш, а может, их обеих. В общем, что-то модернистское и загадочное.

Майрон и Джессика сидели напротив друг друга и молчали, подавленные и ошеломленные. Они вновь пришли сюда вдвоем, полагая, что обед «У Баумгартена» сулит одни лишь необременительные ностальгические воспоминания, но их ожидало серьезное потрясение.

— Я скучала по этому ресторанчику, — сказала Джессика.

— Да?

Джессика протянула руку и стиснула пальцы Майрона.

— Я скучала по тебе.

Лицо Майрона раскраснелось от удовольствия, как это бывало всякий раз, когда Джессика смотрела на него таким взглядом, словно, кроме него, никого нет. У него защемило сердце и перехватило дух. Окружающий мир отодвинулся и потерял четкие очертания. Они опять были вдвоем, одни во всей вселенной.

— Не знаю, что и сказать.

Джессика улыбнулась.

— Что я слышу? Майрон Болитар лезет за словом в карман?

— Это из «Рипли», верно?

В кабинке появился Питер.

— На закуску будет утка с хрустящей корочкой и голубь, начиненный кедровыми орешками, — без предисловий сообщил он. — На горячее — краб с мягким панцирем под особым соусом, омар «Баумгартен» и креветки.

— Надеюсь, нам позволят выбрать десерт самим? — спросил Майрон.

— Нет. Тебе — ореховый торт а-ля мод. А мисс Калвер… — Питер сделал внушительную паузу, словно привидение из мультфильма.

Джессика выжидательно улыбнулась.

— Уж не хотите ли вы сказать…

Питер кивнул.

— Банановый пудинг с ванильными вафлями! Остался последний кусок, и я сберегу его для вас.

— Спасибо, Питер.

— Всякий делает то, что в его силах. Вино захватили? В ресторане «У Баумгартена» не держали спиртного.

— Забыли, — ответила Джессика, дразня Питера лукавой улыбкой. Ее глаза лучились искорками, словно лазерный меч в «Звездном пути».

— Пошлю кого-нибудь через дорогу, пускай принесут бутылку шардонне «Кендалл-Джексон».

— У вас отменная память.

— Нет. Я помню только самое важное.

Майрон закатил глаза. Питер чуть заметно поклонился и исчез.

Джессика посмотрела на Майрона, продолжая улыбаться. Майрон чувствовал себя испуганным и беспомощным и вместе с тем испытывал неистовую радость.

— Прости меня, — сказала Джессика.

Майрон покачал головой. Он боялся открыть рот.

— Я никогда не… — Джессика запнулась, не зная, как выразиться. — В моей жизни было немало ошибок. Я глупа и действую себе во вред.

— Нет, — отозвался Майрон. — Ты само совершенство.

— Сними шоры с глаз, и ты увидишь меня такой, какая я есть на самом деле, — театральным голосом произнесла Джессика, прижав руки к груди.

Майрон на миг задумался.

— Ария Дульсинеи из «Дон Кихота Ламанчского», — наконец вспомнил он. — Только там поется не о шорах, а о пелене, застилающей глаза.

— Ну ты даешь!

— Уин крутил «Дон Кихота» в машине, — ответил Майрон. Это была их любимая игра — «угадай мелодию».

Джессика принялась переставлять стакан, оставляя на скатерти отчетливые отпечатки мокрого донышка. Постепенно из них возникла олимпийская эмблема.