Нарушитель сделки

— Здравствуйте, Майрон.

— Здравствуйте, миссис Калвер.

— Джессики нет дома.

— Знаю. Я хотел поговорить с вами, если вы сможете выкроить минутку.

Улыбка никуда не делась, но по лицу женщины пробежала тень.

— Входите, — пригласила Кэрол. — Выпьете чего-нибудь? Может быть, чаю?

— Это было бы весьма кстати.

Майрон переступил порог. Он редко приходил сюда, пока жил с Джессикой. Раза два, по большим праздникам. Дом ему не нравился: здесь его что-то душило, воздух казался слишком тяжелым, и приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы дышать им.

Майрон сел на кушетку, жесткую, как садовая скамейка. Комната выглядела весьма внушительно и благочестиво: многочисленные портреты мадонн и распятия, образа в окладах из золотых листьев, нимбы и лики святых, обращенные к небесам.

Спустя две минуты появилась Кэрол, уже без передника и перчаток, зато с чаем и домашним печеньем. Она была довольно привлекательной женщиной, и Майрон, бывало, замечал в ее дочерях те или иные черты Кэрол, хотя внешне Джессика и Кэти не очень походили на мать. Джессика переняла у нее горделивую осанку, а Кэти — застенчивый смех.

— Ну как поживаете? — осведомилась хозяйка.

— Прекрасно, благодарю вас.

— Давненько мы вас не видели, Майрон.

— Уж это точно.

— А вы с Джессикой… — Она осеклась в притворном смущении. Это был ее коронный номер. — Простите, я сую нос в чужие дела.

Она разлила чай, Майрон сделал глоток и отломил кусочек печенья. Хозяйка последовала его примеру.

— Поминальная служба завтра, — сообщила она. — Как вы знаете, Адам завещал свои останки медицинскому колледжу. Для него имела значение только душа, а тело он считал вещью не более ценной, чем обрывок туалетной бумаги. Думаю, такой точки зрения придерживаются все патологоанатомы.

Майрон кивнул, прихлебывая чай.

На лице Кэрол застыла рассеянная улыбка.

— Ну и погодка, прямо не верится, — невпопад продолжила она. — Такая жара на дворе. Если в ближайшее время не будет дождя, лужайка перед домом непременно сделается бурой, а мы только в прошлом году засеяли ее заново. Отвалили такие деньги…

— В ближайшее время здесь будет не дождь, а полиция, — перебил ее Майрон. — Полагаю, нам стоит побеседовать до их приезда.

Она прижала руку к груди.

— Полиция?

— Они захотят поговорить с вами.

— Со мной? О чем?

— Им известно о ссоре, — ответил Майрон. — Ваш сосед выгуливал собаку и слышал, как вы ругались с доктором Калвером.

Кэрол напряглась. Майрон ждал ответа, но она так ничего и не сказала.

— Тем вечером доктор Калвер вовсе не был болен, верно?

Ее лицо побелело. Поставив чашку на стол, она промокнула уголки рта холщовой салфеткой.

— Он и не собирался ехать на совещание врачей в Денвере, не так ли, миссис Калвер?

Она опустила голову.

— Миссис Калвер?

Кэрол не шелохнулась.

— Я знаю, это непросто, — участливо проговорил Майрон. — Но я пытаюсь разыскать Кэти.

— Вы и впрямь думаете, что сможете это сделать, Майрон? — спросила Кэрол, не отрывая взгляда от пола.

— Такое возможно. Не хочу внушать вам ложных надежд, но думаю, что кое-какая вероятность еще сохраняется.

— Значит, вы склонны считать, что она жива?

— Возможно.

Кэрол наконец подняла голову. Глаза ее были мокрыми от слез.

— Сделайте все, что можно, Майрон, — на удивление ровным и сильным голосом сказала женщина. — Она моя дочь, мой ребенок. И должна вернуться, а все остальное не имеет значения.

Майрон ждал продолжения, но Кэрол опять умолкла.

— Доктор Калвер только делал вид, будто собирается на это совещание врачей? — спросил он.

Кэрол перевела дух и кивнула.

— Тем утром вы подумали, что он уехал.

Еще один безучастный кивок.

— А он вернулся, и это стало для вас полной неожиданностью.

— Да.

Казалось, воздух в комнате сотрясается от мягкого голоса Майрона. Тиканье старинных часов сводило с ума.

— Миссис Калвер, что он увидел здесь, когда возвратился? Кэрол снова расплакалась и понурила голову.

— Он застал вас с другим мужчиной?

Молчание.

— Это был Пол Дункан?

Она подняла глаза.

— Да, я была с Полом. Адам устроил нам ловушку, и мы попались. — Голос Кэрол опять зазвучал ровно. — Он уже давно что-то заподозрил, не знаю уж почему. Вот и сделал вид, будто едет на совещание в Денвер, как вы верно заметили. Он даже попросил меня заказать билет на самолет, чтобы я была совершенно уверена в его отъезде.

— Что произошло, когда муж застал вас?

— То же, что происходит со всяким мужем, который видит свою жену в постели с лучшим другом. Адам впал в бешенство. Он вернулся домой в изрядном подпитии, и это еще больше все усугубило. Он кричал на меня, страшно обзывал. И поделом мне. Вообще-то я заслуживала гораздо худшего обращения. Он угрожал Полу. Мы пытались успокоить его, но это, разумеется, было невозможно.

Она снова взяла свою чашку. Похоже, с каждым словом Кэрол понемногу набиралась сил, и ей становилось легче дышать.

— Адам в ярости выскочил из дома. Я испугалась. Пол бросился за ним, но Адам уже отъехал. Потом ушел и Пол.

— Как давно вы с Полом Дунканом?.. — Майрон не договорил: голос замер сам собой.

— Шесть лет.

— Кто-нибудь еще знал?

Выражение ее лица мгновенно переменилось, словно его разрушило взрывной волной от какой-то маленькой бомбочки. Черты исказились, и Кэрол заревела в голос. В этот миг Майрон все понял. Он почувствовал, как в его жилах стынет кровь.

— Кэти, — прошептал он. — Кэти знала.

Кэрол зарыдала.

— Она узнала об этом, когда была в выпускном классе.

Кэрол попыталась успокоиться, но на это потребовалось время. Майрон вспомнил, что Кэти боготворила мать, безупречную женщину, умело сочетавшую приверженность проверенным веками ценностям с восприимчивостью к новым веяниям. Кэрол Калвер свила уютное гнездо, хранила домашний очаг, вырастила троих замечательных детей, многое дала им. Очень многое — нечто гораздо большее, чем просто представление о «семейных ценностях», как их нынче понимают в народе. Набор ценностей, проповедуемых Кэрол, являл собой жесткую доктрину, и мать требовала, чтобы дети неукоснительно следовали ей. Джессика взбунтовалась. Восстал и Эдвард. Только Кэти удалось посадить под замок. Но это было сродни заточению львицы в птичьей клетке. И в конце концов Кэти вырвалась на волю.