Нас возвышающий обман

– Ну да, тебе ли не знать! – с излишней злостью сказала Селена.

Ей так хотелось выместить свою обиду на ком-нибудь, а Северус единственный был рядом. Она так устала держать все в себе. Снейп дернулся, как от пощечины, и это привело девушку в чувство. Она схватила его за рукав, стараясь заглянуть в лицо.

– Прости меня! – Голос звучал искренне. – Мы все время говорим не те слова, стараясь избавиться от боли...

– Уж мне ли не знать...

*

Дамблдор не ложился в эту ночь. Несмотря на то, что Хогвартс был погружен в глубокий сон, Минерва МакГонагалл тоже была на ногах и нервно ходила по его кабинету, стараясь скоротать ставшие бесконечными часы ожидания.

– Альбус, вы уверены, что Снейп доставит их сюда?

Директор скрестил тонкие длинные пальцы и посмотрел на Минерву.

– Абсолютно уверен. Северус уже один раз опоздал, он не сможет пережить это еще раз. Не простит себе! А теперь присядьте, Минерва, не тратьте свои силы понапрасну.

Охнув, МакГонагалл опустилась в кресло.

– Но Селена не Лили... Неужели вы считаете, что все настолько плохо? Но если в Министерстве знают, что на дом Блэка должны напасть, то почему...

– В Министерстве не знают, точнее не знали... У меня свои источники, – ответил Дамблдор, но, увидев вопросительный взгляд Минервы, уклончиво добавил: – Любовь порой заставляет людей совершать необъяснимые вещи. Ее магию нам так до конца и не постичь... – Он помолчал, смакуя произнесенные слова. – Но теперь авроры наготове, а Снейп благополучно доставит сюда Селену с малышкой.

Декан Гриффиндора продолжала непонимающе смотреть на Дамблдора.

– Кто-то ради любви к Блэку рассказал вам, именно вам, о готовящемся на него нападении?

– Ради любви к Блэку? – директор рассмеялся. – Минерва, дорогая, даже я не склонен думать, что у него столько поклонников.

– Значит... Кто же вам рассказал?

– Этот человек пожелал остаться неизвестным для всех прочих. Главное, мы знаем о готовящемся нападении, и Грюм будет действовать наверняка. Он так давно ищет Долохова.

– Но как Блэк мог оставить семью сейчас? Почему он не привез их хотя бы сюда, в Хогсмид?

– Как? К сожалению, он видит свое предназначение в служении великой цели — он хочет отомстить за смерть Поттеров. Это мешает ему быть хорошим мужем и отцом. Но я никогда не встаю на пути у любви.

– И вы не попытаетесь с ним хотя бы поговорить?

– Я даже не знаю, где он. К тому же, свое мнение я ему уже давно озвучил. Но Блэки всегда слышат только себя.

– Это ожидание сводит меня с ума... Может, надо что-то сделать? – Минерва снова поднялась из кресла и начала ходить по комнате.

– Уже светает, – спокойно произнес Дамблдор, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла. – Полагаю, уже в течение часа они будут здесь.

– Мы сможем их защитить! – Минерва решительно повернулась к Дамблдору. – Хотя семья Селены и не стремится поддержать ее, хотя Блэк сейчас далеко, но я готова помогать им.

– Не сомневаюсь в вашей решимости, Минерва. Полагаю, в вас больше материнской нежности, чем в леди Селесте, и не меньше отваги, чем у Сириуса, только ваша храбрость разумна. А вот он идет на поводу у эмоций: думает, что защищает Гарри Поттера, хотя единственное, что действительно может уберечь мальчика, это родная кровь. Дом его тетки – самое безопасное для него место...

– Почему он так поступает, Альбус? Разве он не видит, кому он на самом деле сейчас нужен?

– Как жаль, что магия не может управлять нами каждую минуту нашей жизни... Это было бы страшно, но в то же время создавало бы иллюзию надежности. Я в свое время так много об этом размышлял, когда терял и снова терял близких...

Взгляд Дамблдора обратился куда-то внутрь него самого, как будто он забыл, где он сейчас находится. В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь позвякиванием различных странных приборов на столе директора. Минуты шли...

– А... о чем мы говорили? Да, Сириус... Сириус делает то, что он хочет, но, я повторюсь, оправдывает это великими целями — нет, не перед нами, перед собой. Он настолько в это поверил, что теперь живет этими целями, уверенный в своей правоте. А вера, как любовь, порой сильнее любого волшебства...

*

– Защита – дерьмо! Да сюда любой сраный магл вломится, если захочет, не то что Пожиратели!

Внизу хлопнула дверь, и знакомый голос раскатился по всему дому. Селена вздрогнула, на мгновенье замерла над раскрытым чемоданом, но потом быстро закрыла крышку, выпрямилась, держа палочку в руке.

На ступеньках раздались тяжелые шаги и железное клацанье.

– Кингсли! Дери тебя гиппогриф! Ты сказал, в доме никого не будет…

Селена распахнула дверь и шагнула на лестничную площадку.

Высокая, грузная фигура в поношенном походном плаще возвышалась прямо перед ней. В скудном свете раннего утра – светло-рыжие, волнистые волосы, изрезанное шрамами лицо… Огромный ярко-синий глаз. С какой-то жуткой, нечеловеческой скоростью вращающийся по сторонам.

Селена невольно отвела взгляд. Великий мракоборец, настоящий герой, для которого битвы — просто повседневная работа. Но у всего этого есть цена, причем цена немалая. Как же Сириус не понял этого?

– Что, девочка, напугал тебя? Ну, не взыщи!

– Селена! – за спиной Грюма показался Кингсли Бруствер. – Мерлина ради! Мы думали, Снейп давно уже забрал тебя отсюда!

– Мы как раз собирались уходить… Я… – Она растерялась, не зная, к кому обращаться, но потом все же добавила: – Здравствуйте, мистер Грюм…

– Мистер? – мракоборец поглядел на нее здоровым, голубым с длинными рыжими ресницами глазом и вдруг оглушительно расхохотался. – Мистер! Утопи меня кельпи! Ты это слышал, Кингсли? Да меня так уж сто лет никто не величает, кроме сопляков-стажеров! Да и те все больше Грозным Глазом, хоть пока и за спиной. Мистер!

Он прибавил что-то совершенно непонятное, что, как смутно догадывалась Селена, было ирландским ругательством, и повернулся к Брустверу.

– Сгоняй вниз, скажи этим сосункам, пусть сидят тихо и не высовываются. А то я им голову оторву! Чтоб не было, как в тот раз, когда брали Каркарова. Сраный ублюдок стал палить заклятьями направо и налево, – пояснил он Селене. – Хорошо хоть, со страху в штаны наложил и никого всерьез не задел.

Селена чувствовала, как щеки медленно заливаются краской.

– А кому шибко охота погеройствовать, пойдет в Азкабан вести протоколы допросов. Вот там и погеройствует! Пропади все в Анун! Кингсли! Ты еще здесь?

Бруствер, все это время хранивший свою обычную невозмутимость, улыбнулся Селене и не спеша зашагал по ступенькам вниз, в гостиную, где, очевидно, устраивали засаду мракоборцы.

Железная нога скрипнула, Грюм повернулся к Селене, хотя его магический глаз продолжал следовать за Бруствером.

– Мистер Грюм, я не понимаю…

– А что тут понимать, девочка? Пожиратели не дураки. Знают, что ты дома одна. Грим-то твой, поди, опять побежал искать приключения на свою задницу! Нам еще повезло, что Дамблдор вовремя узнал…