Нас возвышающий обман

– Да, – она говорила очень твердо. – Мы все на одной стороне.

*

– Вы уже знаете, что делать, мистер Поттер, – Долорес Амбридж откинулась на спинку кресла, – перо и свиток пергамента перед вами.

Гарри опустился на жесткий стул, взял перо и еще раз обвел взглядом комнату. Тарелочки с толстыми котятами, похожими на пухлых ангелочков, так любимых тетушкой Петуньей, розовые шторы на окнах, кружевные салфеточки... На каминной полочке кованые подсвечники в виде розовых бутонов, несколько фотографий. Амбридж проследила его взгляд и подошла к камину. Одну из фотографий она поставила на стол перед Гарри.

– Я думаю, мистер Поттер, вам будет полезно, если министр Фадж будет следить за тем, как вы отбываете наказание.

Гарри фыркнул, но ничего не ответил. Женщина взяла с камина другую фотографию и с нежностью посмотрела на нее. Гарри вытянул шею, пытаясь разглядеть, кто же там изображен.

– Вам любопытно, мистер Поттер? – пропела Амбридж, ее кукольный голосок плохо сочетался с жабьей внешностью. – Что ж, вам никогда не оказаться в кругу этих уважаемых людей. – Она продемонстрировала ему фотографию. – Это прием в Министерстве.

– Я и не хотел бы оказаться там! – ответил Гарри, разглядев на фотографии улыбающегося Малфоя-старшего. Однако его взгляд тут же привлекла другая фигура – женщина, удивительно похожая на жену крестного. – А кто это?

– Лорд Максимус Мунрок, – выдохнула Амбридж.

– Нет, вот эта дама рядом...

Глаза женщины сверкнули гневом. Она вернула фотографию на место.

– Мистер Поттер, вы забываетесь! – теперь она почти визжала. – Вы пришли отбывать свое наказание, а не на дружескую беседу! И я не намерена обсуждать с вами леди Мунрок! Она слишком много воображает о себе...

Поймав недоумевающий взгляд подростка, Амбридж прикусила язык.

– Берите перо, мистер Поттер! И... ваше наказание будет продлено еще на один день.

Гарри взял перо, бросив на женщину полный ненависти взгляд, и вывел на бумаге “Я не должен лгать”. На левой кисти закровоточил шрам, похожий на вырезанные на коже буквы. Амбридж довольно кивнула и опустилась в кресло.

– Надеюсь, теперь, мистер Поттер, вы уясните, что ложь – это порок, – ее губы растянулись в лягушачьей улыбке, – впрочем, как и чрезмерное любопытство.

– Вы отрицаете очевидное... – пробурчал себе под нос Гарри. – Он вернулся! И вы еще раскаетесь в том, что не поверили мне...

– Вы мне угрожаете? – почти нежно отозвалась Амбридж. – Вы думаете, я вам не верю? Я верю... Но не всему. Я допускаю, что Тот-кого-нельзя-называть пытается вернуться. Только уж точно не тем путем, про который вы говорите, мистер Поттер. Не с вашей помощью.

– По-вашему, я все это придумал?!

– Вы – ребенок, попавший под дурное влияние. В это я верю. – Женщина поднялась с кресла, подошла и положила руку Гарри на плечо. – Вас убедили в вашей избранности... Человек, желающий власти для себя.

– Меня не убедили! Обо мне говорилось в пророчестве!

– О, мой бедный наивный мальчик! В пророчестве говорилось не о вас, а о мальчике, рожденном в определенный день и час. Но почему вы решили, что это вы?

– Но...

– Вот именно, но... Вы не единственный мальчик. И, откровенно говоря, я полагаю, вы вовсе не тот мальчик! – Амбридж еще раз улыбнулась. – А теперь продолжайте писать!

====== Глава 7. ======

Долорес Амбридж откинулась на спинку низенького дивана, удобно устроив тело среди кружевных подушек. Как часто подростком ее дразнили за полноту, гадко так обзывали, обидно – то бочонком, то жирной жабой, то обжорой... Последнее было более чем обидно: она всегда ела как птичка – именно так, как должна есть настоящая леди. Так ее учила бабушка. Этот урок Долорес запомнила на всю жизнь: очень важно быть леди хотя бы по воспитанию, если уж тебе не довелось появиться на свет в знатной семье. Манеры, умение контролировать эмоции, тихий нежный голос, железная воля...

Она росла, взрослела, но ее продолжали обзывать: свиньей – за любовь к розовому, глупой фифой и жеманницей – за то, что ей так нравятся кружавчики, рюшечки, котятки и канарейки в клетках, позднее тетушкой зубной болью – дотошность и неукоснительное стремление соблюдать формальности. Но ей было наплевать на это, почти... Она никогда не страдала от отсутствия поклонников – она училась, работала, строила карьеру в Министерстве. И вот она правая рука Фаджа! Какое блаженство! Теперь можно им всем припомнить унижения прошлых лет и даже не им, нет, их детишкам, чтобы они прошли через то же, что и она.

Долорес подложила под голову крошечную подушечку с золотой бахромой, прикрыла глаза, вызывая в памяти вчерашний вечер в Министерстве. Она стояла рядом с Фаджем, пока тот зачитывал указ о ее назначении генеральным инспектором Хогвартса. На торжественном ужине по этому поводу к ней подходили многие из тех, кто раньше шептался у нее за спиной. Она могла бы позлорадствовать и от души насладиться их заискивающими речами и улыбками, но ей было не до этого. Она не могла оторвать взгляда от высокого крупного мужчины с сединой в густых черных волосах. Лорд Максимус Мунрок сидел на противоположном конце стола вместе со своими старшими сыновьями. Наконец-то он был один, без этой ледяной королевы, которую все считают его женой. Долорес поднялась со своего места, расправила складки на юбке цвета утренней зари и... В очередной раз нежная роза ее надежды замерзла под порывом ледяного ветра. В зал со скучающим видом вошла леди Селеста Мунрок. К ней тут же суетливо поспешил Фадж. Как же в этот момент Долорес презирала своего покровителя!

Равнодушный взгляд леди Мунрок скользнул по залу и остановился на склонившемся над ее рукой министре, тот что-то заискивающе говорил ей. О, Мерлин! Сам министр лебезит перед ней! Да что ж в ней такого? Большинство ее коллег-мужчин забыли о еде и разговорах и уставились на леди Селесту. Задери ее тролль! Словно вейлу увидели.

Но ей было абсолютно безразлично такое внимание: леди Мунрок, вероятно, было невыносимо скучно, ее взгляд продолжал скользить по залу, порой замирая на знакомых лицах, но никогда не оживляясь. Саму Долорес она даже не заметила, хотя именно в ее честь и был организован ужин. Леди Селеста смотрела сквозь нее, как на пустое место. Но не из-за этого смертельная обида резанула сердце Амбридж. Причина была в том, как на свою жену смотрел лорд Мунрок – Долорес бы умерла за один такой взгляд. А леди Селесте было все равно. Она воспринимала все это как должное. Она ничего не замечала...

*

– Гарри, ты должен все рассказать Дамблдору!

– Или Сириусу!

– Вы что, рехнулись? Именно этого от меня и хочет Амбридж! Чтобы я повел себя как слабак, побежал жаловаться. Она тут же доложит Фаджу, что я спелся с директором, чтобы продолжать распространять “небылицы о Темном Лорде”.

Гарри стукнул кулаком по столу с такой силой, что из давно не заживающих порезов на тыльной стороне левой руки брызнула кровь. Она забрызгала пергамент, но ее капли тут же скрылись под разлившимися чернилами.

– Моя работа по древним рунам! – вскрикнула Гермиона.

– Нашла, за что переживать! – Рон вытащил из кармана халата яблоко. – За древние руны!

– Не похоже, чтобы ты так уж переживал хоть за что-нибудь! – Гермиона достала палочку и принялась очищать пергамент. – Только о еде и думаешь, даже по ночам!

– Это от нервов! – искренне возмутился Рон. – У меня здоровый тип нервной системы. Мои нервные клетки нуждаются в восстановлении после стресса.

– Или ты боишься чересчур похудеть, – раздался голос у него за спиной.