Нас возвышающий обман

– Я, кажется, заплутала... Так устала от этих бесконечных вопросов.

– Так тебя снова вызвали... – он взял ее за руку.

– Не делай вид, что не знаешь, Люциус! – Селена излишне резко отшатнулась от него и тут же пожалела. Ей нужно было усыпить все подозрения. Она снова сделала шаг вперед и сама пропустила руку под локоть Малфоя. – Прости меня... – Смущенная улыбка. Притворство было у нее в крови, хотя она и не любила пользоваться им. – Я на самом деле не понимаю, неужели нужно мучить меня каждый месяц... Проводи меня, пожалуйста.

Малфой накрыл ее пальцы своими. Рука была такой горячей.

– Я поговорю с министром. Постараюсь его убедить, что ты ничего не знаешь. Фадж и сам понимает, что Мунроки более чем достойны доверия.

Наконец-то они были у лифта. Подъем наверх занял несколько минут. Работники министерства постоянно то входили, то выходили – Селена была рада, что они с Малфоем уже не были наедине. А в толчее холла говорить стало еще труднее. Но тем не менее Люциус не спешил отпускать ее. Они отошли с прохода и оказались в нише между каминами.

– Ты редко бываешь у родителей.

– Меня там не жалуют...

– Ошибаешься. Каждый раз, когда я прихожу, леди Селеста переживает, что ты совсем забыла о родителях.

– Неужели... – Селена помолчала, не стала озвучивать, что оа думает о “переживаниях” матери.

– Ты избегаешь встреч со мной? – Люциус пытался поймать ее взгляд. – Поэтому игнорируешь приглашения своей семьи?

– Лорд Малфой, – раздался у нее за спиной сладкий женский голос, – рада, что застала вас здесь. Мне необходимо поговорить с вами как с главой попечительского совета.

Селена обернулась. Перед ней стояла полная низкая женщина с тщательно завитыми локонами, одетая в розовую мантию. Ее губы были растянуты в приторно-сладкой улыбке, но глаза при этом были холодными и оценивающими.

– Инспектор Амбридж, – Люциус с неприязнью смотрел на женщину, – в данный момент я занят. Я должен обсудить с леди Мунрок...

– Леди Блэк, – поправила его Селена.

– Блэк? – Амбридж прищурилась, а потом вновь сладко улыбнулась. – Я полагаю, что студентка четвертого курса Гриффиндора Лили Блэк – ваша дочь. Не так ли?

– Это так.

– С прискорбием должна заметить, что ваша дочь проявляет бунтарские наклонности. Вероятно, сказываются гены отца.

Амбридж внимательно следила за лицом Селены. При последних словах та слегка поморщилась, в глазах отразилась боль. О, как бы Долорес хотелось, чтобы подобные чувства испытывала сейчас леди Селеста, а не ее дочь!

– Я не понимаю, что вы хотите сказать...

– О, моя дорогая, в таком возрасте дети часто бунтуют. Ваша дочь считает, что программа министерства не способна дать ей всю полноту знаний. Она продолжает утверждать, что якобы имевшее место нападение дементоров на мистера Поттера...

– Я думала, это доказанный факт.

– Доказанный? Не для министра! Не для меня! – Тон Амбридж снова стал мягким. – Она хочет научиться вызывать телесного патронуса. – Нежный девичий смех плохо сочетался с ее внешностью. – Это смешно! Далеко не все взрослые волшебники, как известно, могут...

Селена не стала ждать окончания ее речи.

– Экспекто патронум!

Из ее палочки вырвалось серебристое облако, тут же принявшее форму серебристой собаки, которая побежала сквозь снующих туда-сюда посетителей. Рот Амбридж округлился в идеальное “О”, и она прикрыла его пухлой ладошкой в кружевной перчатке. Малфой с ненавистью смотрел на исчезающую призрачную собаку.

– А теперь извините, но мне пора. Я и так слишком задержалась. Люциус, передавай мои наилучшие пожелания кузине Нарциссе.

*

– Гарри пишет, что у него начались видения!

– Видения? – Шевелюра Тонкс полыхнула алым и снова приобрела ярко-розовый цвет детской жвачки. – Он что, наш новый Нострадамус?

– Полагаю, что это всего-навсего подростковая истерия, помноженная на столь заботливо взрощенную в Поттере веру в собственную исключительность.

– Заткнись, Нюниус! Твоя исключительность состоит в том, что тебе здесь не место!

– Если директор освободит меня от необходимости посещать ваши сборища, я с удовольствием покину этот балаган.

– Не понимаю, о чем только думает Дамблдор?!

– Я бы на твоем месте, Блэк, больше бы волновался, о чем, дери его тролль, думает твой драгоценный Поттер! Письма он посылает! И это при том, что Фадж позволяет перехватывать сов и вскрывать любые письма без малейшего повода! Утопи его кельпи!

– Аластор, ради всех фэйри...

– Фэйри нам тут не помогут! – буркнул Грюм, но ладонь нарочито небрежно накрыла лежащие на его локте пальчики Мэгги. – Разве что они вместо сов станут носить Блэку сопливые послания Поттера.

– Твоя паранойя переходит все границы!

Мэгги вспыхнула и бросила на Сириуса хмурый взгляд. Грюм только хмыкнул.

– Параноик или нет, но я до сих пор жив. И, дери меня горгулья, на свободе! А ты уже который месяц отсюда носу не кажешь!

– Он предпочитает смаковать стряпню своей супруги и потягивать виски из фамильных погребов.

– Нюниус, не ровен час...

– Удивляюсь, что ты так сдержан, Блэк.

– Северус, пожалуйста...

Снейп посмотрел на Селену. Что-то в ее глазах заставило его остановиться.

– И что же за видения мучают Поттера? – Все повернулись в дальний угол комнаты, где в полутьме на краешке стула примостился Доусон. – Сны наяву?

– Глянь-ка, от дерева хоть какая-то польза! – усмехнулся Грюм.

Мэгги подавила смешок.

Тонкс с недоумением уставилась на Доусона, словно не ожидала, что он может издавать звуки. Тот под ее пристальным взглядом залился краской.

– Сначала его просто мучили кошмары. Каждую ночь. Гарри пишет, что стал бояться засыпать.

– И после этого меня тут называют параноиком! Ты слыхала, Мэг, Избранный-то наш снов своих боится.

Сириус резко обернулся и прожег взглядом Грюма. От злости его начинало трясти. Селена подошла к мужу и положила руку ему на плечо.

– Сириус...

– Я же говорил, Блэк, это истерия. Ну, и недосып. Поттер не спит, вот и грезит наяву.

– Тебе бы такие кошмары, Нюниус! Вот тогда бы я на тебя поглядел! Как бы ты заскулил.

Снейп вскочил со своего места.

– Да что ты знаешь о кошмарах? Что о них может знать твой драгоценный Поттер?!

– Ну, конечно, тебе-то о них больше известно! – Сириус резко сбросил с плеча руку Селены. Она тихо охнула. – Ты, похоже, решил переквалифицироваться из зельевара в школьного психолога.