Нашествие гениев

— Как я тебя достал! — хмыкнул лемур.

— О да, — кивнула черепаха.

Мы дружно рассмеялись, причем смеялся даже Кэль, в голос, и я отметила, что он может быть «своим в доску», если уберет пафос и маньячные закидоны, а вот Дживас смеялся абсолютно беззвучно, в отличие от нас с Мэлло, и это говорило о том, что ему не до состояния «я сейчас от веселья под стол упаду» смешно. Ну да ладно, его проблемы. Главное, я с Кэлем помирилась.

— Держи, горе ты мое луковое! — фыркнула я, отсмеявшись и подавая Майлу чашку с подстывшим чаем.

— О, награда за труды праведные, — съехидничал он, прихлебывая едва теплый напиток. — Остыл, зараза…

— Чем богаты, — развела руками я. — Плюс, каков труд, такова и награда.

— Чем тебе труд-то не понравился? — съязвил геймер.

— Тем самым, за что твою харю, друг мой ситный, сделали похожей на свеклу.

— Зато какой эффект!

— Тоже верно.

Мэлло закатил глаза, продолжая хрустеть шоколадкой и заваливаясь на койку, как Дживас, а я упала обратно на свое законное место и вопросила:

— Ну что, ребята, сходим завтра в полицию?

— Хм, мы довольно многое уже выяснили, — нахмурился Михаэль. Блин, опять это его вечное: «Я сам с усам!» — Ты уверена, что взлом баз многое не показал?

— Стопроцентно, — фыркнула я.

— А твой дядя точно будет с нами общаться? — подозрительно спросил он.

— Он у меня майор, — пожала плечами я, — взяток борзыми щенками никогда не брал и брать не будет. Но он меня до фанатизма обожает, я ему как дочь. У него своих детей нет, а до моего семилетия мы с родителями жили у него, пока батя на ноги в бизнесе становился. Так что если я скажу, что мне это дико интересно, а вы — мои друзья старые, причем ты, Михаэль, собираешься работать начальником охраны, думаю, он расскажет.

— Я не против твоим другом побыть, — с какой-то кривой усмешкой заявил Майл.

Что-то мне как-то обидно и неприятно…

— А мы не друзья? — нахмурилась я, отворачиваясь от мафиози и начиная пристально разглядывать дверцу шкафа.

— Как-то не было случая ими стать. Да и повода тоже, — ответила эта зараза, причем таким тоном, словно была рада этому факту и менять ничего не собиралась.

— А, ну и то верно, — усмехнулась я. А почему мне, интересно, так нехорошо? Что-то горло сдавливает и сердце колет… — Ты как всегда прав, Дживас. Ты ж у нас гений. Ладно, Михаэль, я пойду у L выцыганю твое досье? Надо ж почитать, что дяде о тебе вещать?

— Хорошо, — кивнул Кэль, и я поспешила свалить из этой гадской комнаты. Впрочем, комната-то не виновата, что в неё два гада поселились, вечно мне больно делающие…

— Идиот, — услышала я из-за двери флегматичное заявление Мэлло в адрес друга и поспешила к Рюзаки.

Выклянчив у панды-куна фальшивое досье Мэлло и Мэтта, я вернулась к Риверу, спокойненько попивавшему чай и строившему башенки из конфет.

— Найт, пошли собирать паззл, — заявила я с порога.

— Он тебя обидел? — нахмурился Ниар, не прекращая возводить монумент.

— Не-а, мне просто Дживас сказал, что мы с ним не друзья, причем жутким тоном, а я почему-то обиделась на правду, хоть это и нелогично, — разоткровенничалась я. — Ну так что? Пособираем паззл?

— Конечно, — кивнул Найт, одним глотком осушил чашку (представьте себе — наш прЫнц сам себя обслужил и не развалился) и пошаркал в зал.

Остаток вечера я пыталась, сидя на полу, собрать один из двух абсолютно белых паззлов Ривера, а тот со скоростью пулемета собирал, разбирал и снова собирал второй. Часов в девять я начала зевать, вспомнила, что где-то у меня валялись старые конструкторы «Лего», совершила набег на кладовку и, вручив Найту пять конструкторов и десять мозаик с разным количеством деталей, свалила в душ. Освежившись, я забрела в зал и, найдя Ривера за сбором двенадцати паззлов одновременно, сказала:

— Спасибо, Найт. Ты и правда чудо.

Он удивленно на меня воззрился, а я, потрепав этого Церителли по мягким вихрам, умотала баиньки — восстанавливать невосстанавливающиеся нервные клетки. Хотя кто-то где-то говорил, что их яблоки восстанавливают. Так вот почему Рюук все время тыблочки хомячил, с Лайтом наобщавшись! Нервишки подлатывал! Надо бы завтра затариться… Плюхнувшись на койку, я бросила: «Спокойной ночи, L», — и, не дожидаясь ответа, которого, впрочем, вообще не последовало, завалилась баиньки, забыв об обещании посмотреть очередную серию саги о ниндзя.

Проснулась я, как и вчера, в семь утра. Довели — я стала «жаворонком». А ведь была «сова» на все сто: согласная лечь под утро, а встать после двенадцати. И разбудить меня в выходной могла только Грелля: она включала на мобильном гимн Намимори и грозно так говорила: «Не встанешь — камикорос, травоядное!» Да, Глава Дисциплинарного Комитета, обещающий забить вас до смерти — идеальный стимул к пробуждению, а потому я вскакивала и неслась в душ. Вот и сейчас я тоже шла по тому же адресу, но вяло и неохотно. Устала я ото всей этой нервотрепки… Умывшись и приготовив этим оккупантам завтрак в виде творога с ягодами и сметаной, взбитого с сахаром, выложенного в форму на толстый слой печенья и замороженного в морозилке, я уселась за ноут на кухне — смотреть вышедшую вчера серию «Наруто», благо я о ней вспомнила, а то Юлька бы меня точно на фарш покрошила. Серия мне не понравилась, и я с тяжким вздохом взяла томик Байрона. Английский язык, прекрасные рифмы, дивный слог — это успокаивало и приводило в благодушное настроение. Именно в таком состоянии меня и застиг звонок мобильного. Номер был незнакомый, и я удивленно ответила.

— Ну здравствуй, — раздался на том конце знакомый мужской голос, который я не хотела слышать больше никогда в жизни. — Надо бы поговорить.

Я впала в ступор. Слышать этого человека я не хотела, говорить с ним — тем более. «Я больше не твоя марионетка. Ты уже сломал мою жизнь, хочешь доломать остатки?» — пронеслось в голове.

— Не звони мне, — холодно бросила я и нажала на отбой. Настроение тут же махнуло ручкой и унеслось в далекие дали: в гости к пессимизму. Телефон снова зазвонил, и я, нахмурившись и сбросив звонок, внесла этот номер в черный список. Через полчаса мобильный снова зазвонил — на этот раз номер был иной. Я закатила глаза и потопала в спальню. Помнится, я собиралась заюзать L как «мозговой центр»? Вот отличный шанс: пусть оплачивает кормежку, гигабайты траффика и тонны глюкозы спасением от телефонных маньяков.

— L, будь другом, помоги, а? — проканючила я, протягивая ему мобильник. — Можешь сделать, чтобы мне с незнакомых номеров не могли дозвониться?

Рюзаки на меня чуть удивленно посмотрел, а затем вопросил:

— Вообще ни с каких?

— Ага. Можно сделать так, чтобы мне дозвониться могли только те номера, которые в телефонной книге есть? — я с техникой не дружу абсолютно, а посему сама такую операцию провести была не в состоянии. Вот и пришлось заюзать гения. А что ему, жалко, что ли? Он же столько сахара за эти дни смамонил, что наверняка мозги трещат от необходимости логикой блеснуть!

Рюзаки кивнул, взял мой мобильный, потыкал пальцем в сенсорный экран, затем покопался в сети, не возвращая мне трубку, и, наконец, снова поковырявшись в телефоне, вернул мне его.

— Все? — озадачилась я. Операция заняла лишь пару минут.

— Да, — коротко кивнул Рюзаки, и я просияла.

— Спасибо, L, век не забуду! Спас от маньяков телефонных!

Лоулиетт кивнул, и я поскакала на кухню. Настроение было ужасное, но я держалась — не хватало еще этим недо-Фрейдам демонстрировать тоску, печаль и глобальный пессимизм! Нет, я человек оптимистичный: даже если все хуже некуда, продолжаю улыбаться. Впрочем, это не оптимизм — это попытка к нему приблизится. Но что-то меня на философию потянуло! Надо бы развеяться… Я уселась за комп и врубила мозговыносящее аниме «Азуманга Дайо». Как только кот в первый раз тяпнул девочку за руку, мою хату огласил мой же дикий ржач, который, правда, никого не разбудил. Ну правильно, мафия, небось, и под звуки выстрелов дрыхнуть умудрялась, а Ниар… тот вообще герой. Он спать не может, лишь когда его извращенки атакуют. А так он у нас прямо спящая красавица какая-то…