Наши на острове

От прогресса был он далёк. Телефоном пользовался исключительно кнопочным, не желая осваивать смартфон. О соцсетях имел весьма смутное представление.

Почему-то так сложилось, что Борю все и везде оскорбляли, унижали, всячески нарушая его права (в отличие от Петраса). Бывало, даже били в пьяных посиделках. Но он никогда не жаловался, поскольку считал зазорным ходить в полицию и писать всякого рода заявления.

После обоюдного знакомства и разговоров ни о чём вся компания решила, что мой приезд нужно отметить. Почему-то я не был удивлён, что не нашлось ни одного, кто бы воспротивился и сказал: «Да вы что? Завтра ведь на работу» – ну или что-нибудь в этом роде. Точно так же меня не удивило и то, что все вопросы по организации пьянки возложили на того же Борю.

У последнего тоже не возникло лишних вопросов. К подготовке мероприятия он подошёл профессионально и с азартом.

– Я думаю, – сказал он, деловито поднимая указательный палец, – надо взять литра три водочки и три упаковки пива, ну чтобы потом не бегать. А то вон позавчера бухали, аж три раза в магаз гоняли. Только ноги бить.

«Железный аргумент, не поспоришь», – подумал я, и мы весело зашагали в сторону магазина.

Магазин «Балтика» располагался метрах в пятистах от дома, поэтому мне впервые выпала возможность пройтись по улицам города N и подышать английским воздухом, чему я был несказанно рад. Но вновь каких-то особых впечатлений я не получил: ну улицы, ну дома, налепленные друг на друга, грязновато, местами даже очень.

Народ по пути встречался сплошь арабского и африканского происхождения. Изредка попадались представители бледнолицых.

В воздухе пахло нежарким летним днём и солнцем. Почти как в Вильнюсе, где каждое деревце, каждая травинка, каждый лучик отдаёт тебе своё тепло и запах, радуя и лаская душу.

Но здесь, помимо прочего, стоял смрад от испарений, исходивших из забегаловок с быстрой едой, которых здесь, к слову сказать, было несчётное множество. Да и вообще, кроме этих забегаловок, не пахло ничем, и вроде деревья есть, и трава, и птички поют, и солнце светит, ну всё, как у нас, но в воздухе стоял запах какой-то пустоты, чего-то непонятного, неодушевлённого. Даже тёплый асфальт, который у нас издавал специфический, но приятный аромат, здесь хоть и лежал нагретый, как утюг, но ничем не пах, а только выделял невыносимый жар, от которого тело за считаные минуты покрывалось крупным потом.

«Может, просто надо привыкнуть?» – подумал я.

Боря всю дорогу болтал как заведённый. Про работу, деньги, цены. Очень хвалил королеву и своего менеджера Кена. Осудил, правда, по-своему, политику, проводимую США, ну а под конец растрогался, всплакнул и начал жаловаться на жизнь, которая проходит мимо, а он ещё ничего не достиг, и т. д.

Одним словом, разговор ни о чём.

– Спасибо. Очень полезная информация, – ответил я и демонстративно откашлялся в кулак.

Так, болтая, мы добрались до вышеупомянутого литовского магазина, где, по словам Бори, и товар свой (под словом «товар» он, конечно же, подразумевал алкоголь), и цены приличные, и даже сигареты нелегально продают по хорошей цене.

Продавщица, красивая, стройная и молодая, поздоровалась с нами на литовском языке, больше глядя на Борю как на постоянного клиента.

«Однако», – подумал я, услышав в Англии литовскую речь.

– Привет, привет, красавица, – сияя от счастья, отвечал тоже на литовском Борис.

«Привет», пожалуй, единственное литовское слово, которое он выучил за всю свою жизнь.

Продавщица тут же забыла про нас и продолжила общаться со своей коллегой, которая раскладывала товар по полкам.

А в магазине, как говорил Боря, и правда было полно литовского товара. И понадобилось бы десять таких книг, чтобы описать весь предлагаемый ассортимент. Не стану этого делать, лишь замечу, что, если отсутствовала какая-либо вещь, которую ты искал, стоило только заказать это у продавщицы, как через неделю тебе доставляли заказ. Как говорится, любой каприз за ваши деньги.

– Слушай, – говорю я Боре, – а что, если англичанин придёт сюда и начнёт говорить на чистом английском?

– Ну они девки умные, – рассудил Боря, рассматривая полку с заветным алкоголем. – По-английски хорошо говорят, хотя англичане сюда не ходят. Только если местная алкашня за горючим.

Присматривался он недолго, заранее зная где, что и почём. Взял три литра водки «Советская марка» и три упаковки литовского пива с названием «Нокаут», гарантирующим соответствующий эффект.

– Чтобы наверняка, – сказал как отрезал Боря и, потирая мясистые руки, направился к кассе.

– А закусить? – вспомнил я.

Борис немного подумал, помялся и сказал:

– Да не надо, Артурик, у нас всё есть. – И потом добавил: – Ну можешь взять литровую бутылку «Колы» для запивона.

Сказано – сделано. Прикупив горячительных напитков фунтов на сто, мы отправились обратно. Правда, на кассе из-под полы Боря ещё приобрёл сигарет и табака.

Возвращались мы немного другой дорогой, и я снова обратил внимание, как местами тут грязно и намусорено. «А они всё хулят Россию», – подумал я.

Когда мы прошли мимо очередного контейнера, которого из-за мусора и видно-то не было, Боря, увидев моё удивление, с иронией сказал:

– Эмигранты – козлы, что с них взять? – и через секунду добавил: – Англосы так не живут. Впрочем, они вообще здесь не живут. Свалили за город и наживаются на нас, эмигрантах.

Моё прибытие отмечали аж до двух часов ночи. Петрас, который вечером должен был отправиться на работу, и тот успел выпить два чисто символических гранёных стакана водки, запив её крепким и горьким «Нокаутом».

– Больше не могу, ребята, а то унюхают, – заявил он с видом очень делового и ответственного человека.

И ушёл на работу весь раскрасневшийся, как прикуриватель от машины.

Ричка, который также должен был идти на работу вечером, в связи с создавшейся форс-мажорной ситуацией с лёгкостью изменил свои планы и, позвонив в агентство, искусно наврал, что заболел.

Боря заявил, что до утра ещё далеко и что он успеет проспаться.

Ну а у Артура с Мишей вообще были выходные, так что пили всё и по полной программе.

К десяти вечера у всех пировавших развязались языки, они ожили, взбодрились, подобрели. Начали вспоминать разные жизненные истории и заводить разговоры на задушевные темы.

Часам к двенадцати ночи Боря дошёл до овощной кондиции, и Артур с Мишей посоветовали ему идти спать, потому что завтра на работу. Боря безропотно подчинился, напоследок, правда, тяпнув из горла грамм триста водки.

Ричи же, как только Боря уснул, молча удалился к себе на веранду и, закрыв поплотней дверь, погрузился в мир сайтов знакомств.

Таким образом, часам к двум ночи за столом остались я, Артур и Миша. После очередной баночки «Нокаута» ребят потянуло на разговоры о политике. С ностальгией вспомнили жизнь в СССР. Начали признаваться в любви к России и вообще всему русскому. Заговорили о ценах на нефть и что вода скоро будет дороже золота.

Перешли к теме заговоров, рептилоидов и ануннаков, и я решил откланяться. О рептилоидах и ануннаках я знал мало, поэтому, согласившись с ребятами по всем пунктам и договорившись с Артуром, что завтра он меня поводит по агентствам в поисках работы и какого-нибудь жилья, потому что перспектива жить в гостиной с проспиртованным Борей меня не привлекала, я удалился.