Наши танки дойдут до Ла-Манша!

Это было непредставимо.

Бок, как и большинство его подчинённых, откровенно проморгал подход к Эрмело во время атаки «Ми-24» звена транспортных «Ми-8Т» из всё того же 225-го ОБВП. Подойдя к городку на предельно малой высоте над затопленными полями, четыре «восьмёрки» высадили бойцов 527-й отдельной роты специального назначения, усиленных дополнительным количеством РПГ, и, сохраняя скрытность, ушли. И транспортные вертолёты, и высадившийся из них десант никто не увидел вплоть до самого начала стрельбы. А когда она началась, было уже поздно...

Стрельба вокруг усиливалась и приближалась. И не прошло и пяти минут, как Бок вдруг увидел на дымной улице, прямо за кормой своего БТРа, три уродливые фигуры в противогазах и бронежилетах поверх ОЗК, почему-то с ядовито-жёлто-зелёными, слегка фосфоресцирующими в темноте повязками на рукавах. Ему потребовалось чуть больше минуты, чтобы наконец понять, что зеленоватые ОЗК, светло-серые противогазы, бронежилеты и рюкзаки за спиной чужаков были явно не американского и не западноевропейского, незнакомого ему образца, а в руках у двоих из них бы ли уже хорошо известные американцам автоматы Калашникова с откидными прикладами. Автомат третьего чужака висел на плече, стволом вниз, а в руках он держал трубу гранатомёта с вставленной спереди остроносой гранатой (это был «РПГ-7»), а из его рюкзака над прорезиненными плечами ОЗК торчали штыри ещё нескольких запасных зарядов для этого самого «РПГ».

Прежде чем в голове Бока окончательно сложилась картина происходящего и он успел потянуться к висящей на поясе пистолетной кобуре, короткая очередь, выпущенная в упор из «АКМСа» одного из чужаков, пробила выглядывающее из командирского люка туловище американского капитана на манер поясной мишени, наискосок от правого уха до левого соска. Хлюпнув хлынувшей горлом кровью, уже мёртвый, но так и не понявший этого, Бок мешком сполз через люк, минуя сиденье, прямо на пол боевого отделения.

Брент и Уилер истошно заорали, увидев окровавленное лицо командира, уставившееся на них выпученными в смертном удивлении глазами, и бестолково заметались по боевому отделению, хватаясь то за противогазы, то за винтовки.

Что происходило снаружи, они не видели, как не видели и того, как гранатомётчик уже начал целиться, но был остановлен другим чужаком, тем самым, который только что застрелил Бока. Убивший капитана русский достал из висящей на поясе брезентовой сумки гранату «Ф-1» и, выдернув чеку, размахнулся и ловко зашвырнул ребристый кругляш «лимонки» в открытый командирский люк «М-113». Последовавший взрыв гранаты порвал двух ещё уцелевших членов экипажа БТРа и вызвал пожар, в котором они спустя минут пятнадцать и сгорели окончательно, так и не сумев выбраться из мгновенно ставшего крематорием боевого отделения.

Три фигуры в ОЗК удовлетворённо оглядели загоревшийся после взрыва гранаты БТР (в числе прочих целей, заранее намеченных для уничтожения в эту ночь данный объект значился на картах спецназовцев как «отдельно стоящая цель, типа командно-штабная машина, гусеничная», расположенная возле «группы зданий гражданского образца типа сарай/амбар») и свернули в переулок направо.

— Видали, как я их?! — еле слышно прогундел через противогазную резину командир этой тройки спецназовцев, сержант Тарабузин. — А ты, Богдаша, уже хотел по ним из РПГ влупить. Стоило ли на эту жестянку боезапас тратить?

— А ты всё вытыриваешься, Вильгельм Телль фигов? — так же глухо отозвался под своим намордником гранатомётчик, рядовой Бабочёнок.

Три уродливые фигуры в ОЗК свернули в переулок и тут же остановились, поскольку из темноты, прямо навстречу им, несся сержант Брент (уже без противогаза и каски) с ещё двумя солдатами. Все трое порядочно запыхались и держали свои «М-16» словно палки. Разумеется, эта троица даже не успела сообразить, что их сейчас будут убивать, поскольку вышедшие из темноты зеленоватые фигуры срезали их на бегу в два ствола (стреляли сержант Тарабузин и ефрейтор Бокулов, Бабочёнок просто не успел дотянуться до висящего на плече автомата).

— Гнида этот начхим, ведь говорили же ему, что не надо пялить на себя эти чёртовы гондоны! А теперь такое ощущение, что я в парной! — прогундел тем же философическим тоном через противогазную резину сержант Тарабузин и, потыкав носком обёрнутого прорезиненной тканью сапога трупы американцев (все трое легли наповал, чего-чего, а уж стрелять спецназовцы умели), скомандовал своим бойцам:

— Здесь всё! За мной!

И они неторопливо двинулись дальше, отстреливая по пути всё, что имело глупость сопротивляться или просто шевелиться. Впрочем, таковых в городишке с каждой минутой оставалось всё меньше.

А на юго-восточной окраине Эмерло, где застрял с одним танком «М-60», четырьмя БТРами и полусотней солдат, ошалевший от событий последнего часа лейтенант Байнбридж, всем прибавил растерянности голос командира отделения разведчиков сержанта Кигтли, который, указав куда-то в темноту, на затопленное поле впереди, вдруг провозгласил:

— Лейтенант! Сэр!! Там что-то есть!!

Все уже довольно давно слышали какой-то механический звук. А сейчас в темноту полетело несколько осветительных ракет, и американцы действительно увидели перед собой десятка два тёмных продолговатых объектов, быстро плывущих в сторону города.

— Это лодки, что ли? — спросил кто-то из особо тупых морпехов за плечом стоящего возле БТРа Байнбриджа.

— Ни фига это не лодки, а ихние плавающие бронетранспортёры! — поправил кто-то вопрошавшего. После чего лейтенанту Байнбриджу оставалось только истошно заорать:

— Занять оборону! Огонь!

Рассчитывать на сколько-нибудь длительную оборону морпехам не стоило, тем более что русские всё равно успели раньше. Как только в небе повисли осветительные ракеты, пулемётные башенки их остроносых БТРов запульсировали неяркими вспышками пламени и вихрь трассирующих пуль ударил по берегу, Байнбриджу, его людям и бронемашинам. Поскольку половина выпущенных русскими пуль было калибра 14,5 мм, укрытия от них не было даже за бронёй «М-113» и каменными заборами — морпехов просто валило с ног.

Экипаж единственного, к тому же стоявшего на открытом месте у самой воды, танка «М-60» выпустил дополнительные осветительные ракеты и дисциплинированно открыл огонь по плывущим БТРам. С первого раза они не попали, зато второй снаряд превратил один из плывущих бронетранспортёров в огненный шар.

Но на этом короткое везение танкистов закончилось. И осветительные ракеты они тоже выпускали зря, поскольку ушедшая вроде бы опасность немедленно возвратилась.

Русские авианаводчики явно наблюдали за обстановкой, и из темноты, как черти из коробочки, выскочила пара «Хайндов», на сей раз это были «Ми-24Д» из эскадрильи КНG57 ВВС ННА ГДР с трёхцветными ромбовидными эмблемами на фюзеляжах. Едва выйдя на дистанцию выстрела, вертолёты ударили по американскому танку и тем, кто ещё был жив вокруг него, практически всем, что имели на подвесках, пыхнув, что называется, из всех точек.

Последнее, что видел тяжело раненный (ему в спину попала срикошетившая от мостовой крупнокалиберная пуля, и он был явно «не жилец»), уже лежавший на мостовой Байнбридж — огненный вихрь из нескольких десятков НАРОВ, буквально сносящий «М-60» и превращающий в мелкие обломки несколько домов позади импровизированной позиции морпехов.

«Ми-24» ушли в темноту, сделав своё дело, а подплывшие БРДМ-2 и БТР-70 один за другим выбирались из воды. В первый момент они ещё продолжали вести огонь, но потом, узрев отсутствие сопротивления, их пулемётчики прекратили стрельбу.