Наши танки дойдут до Ла-Манша!

— То есть тот самый сын, который впервые внутри БМД на парашюте спускался? — уточнил я.

— Ага. Было дело. Аж два раза.

— Два?!

— В первый раз в январе 1973-го на «Кентавре вместе с подполковником Зуевым, а во второй — в январе 1976-го на «Реактавре» на пару с подполковником Щербаковым.

— Ну ты крут, майор, — сказал я, не решившись по темноте своей спросить, что есть «Кентавр», а что «Реактавр» и чем они, собственно говоря, отличаются. — И как оно?

— Врать не буду — страшновато. А что — не одобряешь?

— Ну, где мне, танкисту сермяжному, все эти ваши десантные задрыги понять... Я чую, что за эти парашютные дела вы, то есть те, кто в теме, можете несведущему и рыло набить, как моряки за свои адмиральские чаи и линь-конец-шкертик. Тем более если ты два раза добровольно это делал... Просто, по моему разумению, всегда есть куда более дешёвые и менее экзотические способы самоубийства. Хотя тебе вместе с БМД прыгать Родина велела, и ничего тут не поделаешь... Ну а здесь-то ты зачем оказался, укротитель БМД?

— А я специалист по доставке грузов для ВДВ. Особенно техники и особенно парашютным способом. Вся моя служба с этим связана. Надо кое-что испытать. А потом это же первый наш десант в Англию, вот и напросился, хоть и не хотели отпускать. Даже отец был против. Но первым быть всегда почётно.

— Ну-ну. Ты, майор, как я погляжу, оптимист. Только, по-моему, первые завсегда отгребают и полную попу огурцов. Это медицинский факт...

— Ну это мы ещё посмотрим, сказал Маргелов-младший на это и спросил: — А где тут местный штаб, ты не в курсе?

— Честно говоря — нет. Постеснялся спросить у связного.

— Вот и я нет, — признался Маргелов-младший. Мы посмеялись над этим обстоятельством и пошли дальше. Из положения мы вышли, тормознув пробегавшего мимо сержанта, который нам всё разъяснил.

Начальство обнаружилось метрах в ста от полосы в сборном техническом ангаре из гофрированного железа.

За покрытым крупномасштабной картой длинным металлическим столом (по-моему, это был верстак для технических надобностей) сидело на высоких табуретах из пластика и алюминия (похоже, позаимствованных в какой-то местной забегаловке) двое офицеров. Время от времени в ангар забегали ещё какие-то офицеры и сержанты, с докладами и бумагами. Стол перед командирами был застелен несколькими крупномасштабными картами, одна из них была карта Лондона и его окрестностей (с краю на карте была маркировка ГУГК МО СССР и год издания — 1948-й), на дальнем краю стола стояли аж две рации, кроме этого, здесь наличествовали несколько железных кружек с, судя по цвету, чаем, а также пустые и невскрытые баночки и бутылки с яркими этикетками — кока-кола и прочий импортный лимонад. Довершали картину лежавший поверх карт «АКМС», три снаряжённых рожка к нему, пригоршня калашниковских патронов россыпью и нехилая коллекция трофейного оружия — английский пистолет-пулемёт «Стерлинг» с характерным дырчатым кожухом и торчащим сбоку кривым магазином, три больших пистолета незнакомых мне марок и револьвер размером чуть больше «нагана» (по-моему, это был знакомый по справочникам «Веблей»). Прямо Чапай и компания из одноимённого фильма, только чугунка с картошкой для демонстрации построений и прочих тактических приемчиков не хватало. И, смотри-ка, трофеев уже успели насобирать...

Ближний офицер был уже немолодым поджарым блондином с усиками, в таких же, как у Маргелова-младшего, маскхалате с портупеей через плечо и неизбежном голубом берете. Второй — невысокий, мрачноватого вида стриженный под полубокс типчик в полевой форме с эмблемами инженерных войск на петлицах и майорскими погонами. Его фуражка и планшет лежали на столе перед ним. Этот, похоже, как и я, грешный, был вовсе даже не из ВДВ. Блондинистый офицер в берете выглядел донельзя браво, словно актёр Николай Черкасов, игравший святого Александра Невского в одноимённом фильме. Прямо ждёшь, что он возьмёт и скажет сейчас: «Мне магистра!» И пойдёт сразу же сеча-махла до полного взаимного уничтожения. Вот только взгляд у десантного подполковника какой-то странный, как мне показалось.

Мы с Маргеловым-младшим, едва войдя, представились и доложили, что прибыли по его приказанию.

— Здравствуйте, товарищи офицеры, — приветствовал нас местный главначальник и в свою очередь представился:

— Подполковник Трефилов.

При этом он критически смотрел мой чёрный комбез и пилотку, которые совершенно не вписывались в их беретно-тельняшечное воинство. Но, как говорится, что есть, то есть. По его лицу изначально было понятно, что он хочет нам сказать. Мне — что он офицера перед собой не видит (это я уже слышал), а Маргелова-младшего явно хочет спросить, сын он или не сын.... Но, на наше счастье, товарищ подполковник сдержался.

— Как обстановка, товарищ подполковник? — поинтересовался, решившись нарушить повисшую в воздухе паузу, и сразу же уточнил: — А то нам приказано срочно произвести разведку боем...

— Раз приказано, значит, проведём. А обстановка, мать её, двоякая. С одной стороны, мы свалились им на голову неожиданно, и они не успели толком среагировать, до момента, пока мы их не перекололи. Англичане ещё не пришли в себя и пока что не атакуют и даже сильно не обстреливают. А с другой стороны, есть информация, что они подтягивают резервы, в том числе довольно много танков. Конечно, против нас развёрнута «сборная солянка» — мелкие подразделения Королевского Гренадёрского полка, 1-го полка Гвардейской Конной Артиллерии и разные только что развёрнутые территориальные части, вроде Королевских Йоменов или Лондонского полка, но тем не менее численное превосходство у них более чем серьёзное. Это и мои разведчики видят, и авиаразведка докладывает. Чего доброго, вот-вот полезут всерьёз. А у меня тут всего 825 человек, считая вас и тех, кто прибыл с майором Маргеловым. Фактически один десантно-штурмовой батальон с подразделениями усиления. Артиллерии и противотанковых средств у нас сверх комплекта, поэтому пока сидим в обороне и ждём приказаний. Часть трофейной авиатехники и ядерных зарядов наши транспортные самолёты уже вывезли. Точнее сказать, авиатехнику угнали своим ходом. Интересно, что нам сразу же приказали, на самый крайний случай, оставшиеся на месте боеголовки подготовить к подрыву. Для этого прислали вон его, — подполковник мотнул головой в сторону майора с инженерными эмблемами и продолжал: — В общем, то, что не было вывезено, извлечено из хранилища и соединено в мощнейший ядерный фугас, порядка 6–7 мегатонн. Если нам отдадут соответствующий приказ, и мы будем уходить — можем тут всё подорвать на фиг, и тогда мало им всем точно не покажется. Я всё верно говорю? — уточнил подполковник у того же майора в полевой форме.

— Так точно, только суммарная мощность — 7,5–8 мегатонн, — уточнил тот и представился: — Майор Деревянных. Инженерные войска.

Взгляд у этого «деревянного майора» тоже, помоему, был странноватый. От усталости, что ли? Кстати, по его виду я понял, что никакой этот Деревянных не сапёр, а явно узкий спец из числа особо секретных. Всё-таки ладить ядерный фугас у нас кого попало не посылают....

— Вот такие у нас дела, — завершил своё выступление подполковник. — Опять же, авиация наша работает, тьфу-тьфу, вполне себе ничего, тем более что погода дай бог. Для обороны у меня людей на какое-то время хватит, а вот для наступательных действий — даже и не знаю. И самое главное — мы сидим тут двое суток и так и не знаем, что дальше будет. Высадились, захватили эту чёртову авиабазу, закрепились. А вот что дальше — мне пока не сообщили. Сначала приказали держать оборону и принимать дополнительные грузы. Потом сообщили, что прибудете вы для проведения этой самой разведки боем. Это всё, конечно, хорошо, но лучше бы мне хоть какая-то сволочь объяснила, как мы будем дальше воевать. А то сижу и гадаю — или сюда перебросят дополнительные силы, и мы начнём наступления для захвата Лондона, то ли прикажут взрывать всё к бениной матери и уходить. Судя по прибытию вас с вашими танками, я, честно говоря, склоняюсь к первому варианту. Но, с другой стороны — а на кой чёрт нам сдался этот Лондон? Разве что красный флаг повесить, где повыше, на каком-нибудь Биг- Бене? А с другой стороны — эта самая разведка боем, смысл которой мне тоже не очень понятен. Вот и теряюсь в догадках. Или я не прав, майор?

— Я, товарищ подполковник, честно сказать, знаю не больше вашего. Мне приказали прибыть — прибыл, но пока что у меня тоже приказ только насчёт этой самой разведки боем. Да и то без привязки к местности, карту выдали, а что и где, не объяснили. Мне с моими танкистами приказано продвинуться насколько возможно в сторону Лондона. Осмотреться, оценить обстановку, выявить их места сосредоточения и огневые точки, а также уничтожить как можно больше людей и техники противника. И это всё.

— Вот это-то мне и не нравится, майор, — сказал Трефилов задумчиво и потянулся к стоящей на столе кружке. По тому, как он, слегка поморщившись, отпил глоток и поставил сей сосуд обратно, я понял, что пьют они здесь вовсе не чай. Выходит, в кружках у них или коньяк, или какое-нибудь здешнее виски-шерри-бренди. Ну-ну...

— Не ссы, майор, вискарь это, — ответил на не заданный мной вопрос подполковник. — На мой вкус пойло так себе, но мы тут вторые сутки на таком нервяке, что без грамульки никак. Вам, кстати, плеснуть, товарищи офицеры? За знакомство?

— Ну, если только грамульку, — ответил я, максимально точно копируя его интонацию. Маргелов-младший молча кивнул. Когда начальство предлагает подобное, отказываться как-то не принято — неправильно поймут. Трефилов быстро нашёл на столе две относительно чистые кружки и плеснул на их донышко из извлечённой из-под стола большой, затейливой бутылки по той самой «грамульке». Мы с Маргеловым-младшим звякнули кружками, чокнувшись с подполковником и майором Деревянных, и пригубили. Действительно вкус у этого вискаря был довольно мерзенький, уж не знаю, чего разные фирмачи-пижоны в нём находят....

— Так я вот о чём, товарищи майоры, — продолжал подпол, убрав початый флакон вискаря обратно под стол. — Допустим, проведём мы разведку, а потом-то что будем делать? Импровизировать, так сказать, по ходу пьесы?

— Всё может быть, — ответил я. — Мы же люди военные, и наше дело выполнять приказы. А новые приказы, я так понимаю, не заставят себя ждать. Только вы, товарищ подполковник, уже должны знать, что мы во время проведения этой разведки боем должны обеспечить ещё и переход на ту сторону одного особо ценного кадра из разведки. И, по-моему, для Москвы как раз это сейчас самое главное...