Наши уже не придут 4

— Хорошо, — кивнул Немиров. — Я поставлю этот вопрос перед Верховным Советом.

*21 декабря 1931 года*

В главном здании НИИ «Корунд» царила суматоха.

Аркадий наблюдал за носящимися учёными с лёгким недоумением — видно, что все возбуждены и глупо улыбаются.

«Может, утечка химиката какого-нибудь?» — подумал Немиров, двигающийся по коридору к кабинету Николая Дмитриевича Зелинского.

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! — браво козырнул ему генерал-майор Удальский, стоящий у двери кабинета.

— Здравствуй, товарищ генерал-майор, — кивнул ему Аркадий. — А ты здесь какими судьбами?

— Тоже получил уведомление от «Корунда», — улыбнулся Бронислав. — Так что примчал быстрее всех.

— Можешь не переживать — 1-я гвардейская стоит первой в очереди на оснащение, — усмехнулся Аркадий. — Что тут происходит?

— Собираются праздновать, — ответил Удальский. — Но сначала испытания.

— Повод для празднования веский, — согласился Немиров. — Заходим.

В кабинете Зелинского было многолюдно — научные сотрудники, с фужерами в руках, сам заведующий НИИ, щедро разливающий шампанское, а также патефон, играющий «Первый день осени» в исполнении Изабеллы Юрьевой.

— Здравствуйте, товарищ Немиров! — увидел Николай Дмитриевич Аркадия. — Проходите! Дайте ему фужер! И вы тут, товарищ Удальский! Присоединяйтесь!

Аркадию и Брониславу вручили фужеры, которые Зелинский сразу же наполнил шампанским.

— Я произношу этот тост за наш трудолюбивый коллектив! — заговорил Николай Дмитриевич, подняв фужер. — Только благодаря непревзойдённому таланту и трудолюбию наших сотрудников мы пришли к сегодняшнему дню! К триумфу! Ура, товарищи!

— Ура!!! — закричали восторженные учёные.

Немиров тоже выпил, хотя к шампанскому относился с особой настороженностью.

Причина для праздника особенная — официально осуществлена наладка промышленного выпуска нейлона. Годы работы целого НИИ и опытного производства при нём, миллионы рублей, отправляемые будто бы в никуда — всё оказалось не зря.

— А теперь, дорогие товарищи, в испытательный цех! — провозгласил Зелинский торжественным тоном. — Все за мной!

Аркадий и Бронислав присоединились к шествию и прошли в соседнее здание, где и проводились испытания синтетических материалов.

Нейлон требуемых характеристик получен лабораторно ещё полтора года назад, но обнаружились трудноразрешимые проблемы, препятствовавшие его промышленному производству. Немиров не вдавался в подробности, хотя Зелинский и Порай-Кошиц были готовы рассказывать ему о формулах, несовершенстве реактора и прочих проблемах часами.

Но вот, полтора года спустя, промышленное производство налажено, а первая партия продукции не просто получена, а ещё и пущена на изготовление пробных изделий.

По дороге Зелинский принимал поздравления от сотрудников других отделов, поэтому шли к испытательной зоне они не меньше получаса.

— В приёмном зале накрывают стол, — предупредил Аркадия Николай Дмитриевич. — Поэтому прошу задержаться после завершения первого этапа испытаний — мы будем рады, если вы разделите с нами этот триумф.

— Обязательно, — улыбнулся тот.

— Нас ждёт первый этап, — сообщил Зелинский. — Испытание нейлонового бронежилета осколками.

Они прошли в безопасный зал, из которого можно наблюдать за ходом испытаний.

В испытательной комнате стояла имитация человека, изготовленная из баллистического геля, свиных костей и наполненных красной жидкостью полых шариков из баллистического геля, предназначенных для имитации внутренних органов.

На «испытателя» был надет полный комплект штурмовика «Корунд-2К». Защита обеспечивалась с ног до головы — по всей площади костюма вшиты нейлоновые пакеты, имеющие толщину 35 слоёв. Помимо костюма на нём и бронежилет «Корунд-1Б», имеющий толщину в 30 слоёв нейлона, а также дюралевые вставки толщиной от 2 до 6 миллиметров. На голове его шлем СШ-26Н, отличающийся от оригинального СШ-26 наличием подклада из 15 слоёв нейлона.

— Будем взрывать РГУ-1, на дистанции пять, три и один метр, — сообщил Зелинский. — Посмотрим, как себя покажет весь комплект и сколько пропустит осколков.

— А гранату будете взрывать в оборонительном или наступательном варианте? — уточнил Аркадий.

РГУ-1 — это ручная граната универсальная, разработанная Рдултовским на основе «идей Немирова». По сути, это адаптированная под современные реалии граната DM51, с готовыми поражающими элементами. Корпус бакелитовый, готовые поражающие элементы стальные. Граната разбирается на три части — корпус, контейнер с взрывчаткой и запал.

— Исключительно в оборонительном варианте, — ответил Николай Дмитриевич. — Фугасное воздействие будут проверять в другом НИИ. Приступим.

Специально обученный научный сотрудник вошёл в зону испытаний и закрепил на специальном шесте гранату. Он расслабил усики предохранительной чеки, после чего аккуратно размотал леску и вышел в безопасный зал.

— Пять метров, начинаем! — скомандовал Зелинский.

НИИ «Корунд», помимо поисков методов выработки нейлона и капрона, также занимается и средствами индивидуальной бронезащиты. Пусть шлемы они не разрабатывают, не тот профиль, но вот все бронежилеты и бронекостюмы полностью на них.

Научный сотрудник дёрнул за леску и привёл гранату в действие. Спустя четыре секунды произошёл взрыв, который все зрители пронаблюдали через бронестекло.

«Хана костюму…» — подумал Аркадий, когда дымок развеялся.

В РГУ-1 примерно 6500 стальных шариков, которые, в идеальных условиях, разлетаются равномерно. Установка гранаты на штатив создала эти идеальные условия.

— Может, в следующий раз следует просто бросать гранату на пол? — предложил Немиров.

— Видимо… — произнёс Николай Дмитриевич.

«Испытателя» изорвало осколками в клочья — правая рука лежала отдельно, в двух метрах позади него, а весь пол под ним был залит красной жидкостью, вытекшей из пробитых органов.

— Одно утверждать можно точно — от наших собственных гранат этот бронекостюм защищает очень плохо, — заключил Зелинский. — К счастью, мы предполагали что-то подобное, поэтому у нас есть два запасных макета.

Программу испытаний пришлось изменить, поэтому второй «испытатель» перенёс взрыв гранаты РГУ-1, упавшей в трёх метрах от него.