Наши уже не придут 5

Он всё прекрасно понимал, но у него наболело — хотелось выговориться.

— Политика… — изрёк Фёдор.

— Да, политика… — вздохнул Аркадий. — Эх, вкусный чай, но я пойду — пора…

— Ты заходи, как время будет, — улыбнулся товарищ Артём. — Мы всегда рады — и жену с детьми приводи.

— Наведаемся к вам, как будет время, — пообещал Немиров.

Сев в служебный ВАЗ-1100, он поехал в Кремль — у него в обед встреча с Эйтингтоном.

Всё-таки, Науму сделали выговор — по совокупности допущенных ошибок. Но это было сугубо для проформы, чтобы не оказалось, что собирали комиссию просто так.

— Здравствуйте, Аркадий Петрович! — поздоровался с Немировым Степан Ванечкин, сидящий за своим столом в приёмной.

— Здравствуй, — кивнул ему тот. — А где Никита Сергеевич?

— Выехал в Ковров, — ответил секретарь.

— Ах, да, точно, — вспомнил Аркадий. — Скоро Эйтингтон придёт — сразу запускай.

Хрущёв отправился на Ковровский оружейный завод, чтобы провести проверку серийного производства штурмовых винтовок АГ-37. Аркадий должен был ехать сам, но ситуация изменилась.

Он только устроился в кресле и достал из сейфа несколько папок по проекту «Стекло», как в кабинет вошёл Эйтингтон.

— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! — козырнул он.

— Здравствуй, — приветствовал его Аркадий. — Что-то срочное и важное?

— Да, — подтвердил Наум Исаакович. — Столыпин начал нездоровую активность в Парагвае.

— В чём именно это проявляется? — уточнил Немиров.

— Подтверждён закуп 150 чехословацких танков Lehky Tank vzor 36 у Японской империи, — сказал Эйтингтон. — Техника уже доставляется морем через Перу. Также стало известно о крупном японском кредите Парагваю. Речь идёт о сумме в 15 миллионов долларов США.

— Они и раньше покупали оружие, — поморщился Аркадий. — Это ещё ничего не значит, само по себе. И кредитуется Столыпин у всех, кто захочет дать денег.

— Только вот вскрылись дополнительные подробности, — покачал головой председатель КГБ. — Стало известно, что Столыпин возобновил дипломатические отношения с Аргентиной и договорился о реструктуризации старого кредита, а также заключил с ней оборонительный пакт.

Пакты — это тренд сезона. Их заключают практически все, даже тибетский Далай-лама XIII заключил пакт о взаимном ненападении с Гоминьдановским Китаем. Чан Кайши все эти годы имел намерение прихлопнуть охамевший Тибет, но времена изменились…

Условно существует три уровня пактов: пакт о взаимном ненападении, оборонительный пакт, а затем идёт военный союз. Последнее — это дело рискованное, поэтому, в данный момент, существует только один подобный — блок «Оси».

СССР же вообще один в этом мире — никто не хочет вступать с ним в оборонительные и, уж тем более, военные союзы.

США решили придерживаться доктрины Монро, которая теперь нужна не для прикрытия их интересов в Латинской Америке, а для невмешательства в европейские проблемы. А остальные страны выжидают развития событий.

— А вот это уже тревожно, — произнёс Аркадий. — Это внесёт сильный дисбаланс в южноамериканскую политику…

— Похоже, что Столыпин готовится к войне, — сказал Эйтингтон. — Единственная возможная цель — Бразилия. Мы что-то должны с этим делать?

— Вообще-то, должны, — вздохнул Аркадий. — Усиление Столыпина — это усиление контрреволюции. Только вот он старый и больной. Есть ли данные по преемнику?

— Есть несколько возможных кандидатов, — произнёс Наум Исаакович. — Но самый вероятный — генерал-лейтенант Чебышев Владимир Владимирович, 1885 года рождения. Родом из Калужской области, из дворян, предположительно, столбовых. Выпускник Николаевского кавалерийского училища. На момент окончания Империалистической войны был в звании полковника. Известно, что очень хорошо проявил себя во время войны в Гран-Чако. Сейчас занимается приёмом дел у Столыпина. Лично Столыпин передаёт дела не только ему, но и нескольким возможным кандидатам. Однако с Чебышевым он проводит больше всего времени. В связи с этим, мы сочли, что он наиболее вероятный преемник.

— А этот молодой… — произнёс Аркадий. — Всего пятьдесят четыре года…

— Насколько нам известно, он рьяный контрреволюционер, — сказал Эйтингтон. — Полностью разделяет идеи Столыпина и, вероятнее всего, будет продолжать его политику.

— Присмотритесь к нему, — произнёс Немиров. — Напиши обоснование и согласуй с комиссией по инфобезу — нужно подпустить к кандидату агентуру. Чтобы, в случае чего, убрать его.

— По вопросам контры у нас с Дементьевым полное взаимопонимание, — кивнул Наум Исаакович. — Вопрос по поводу западной границы…

— Да что вы трясётесь? — раздражённым тоном спросил Аркадий. — Всё, происходящее там, абсолютно нормально и понятно. Ну, давай, удиви меня чем-то новым!

— Произошло несколько инцидентов с «залётными», — ответил Эйтингтон. — Одного сбили и интернировали. Немцы молчат. По диплинии — полная тишина. Будто и не было ничего. А мы ведь им «Филина» сбили, взяли троих — пилота, стрелка и наблюдателя. Наблюдатель, кстати, съел фотоплёнку.

— Зачем? — спросил недоумевающий Немиров. — Мы же и так знаем, что на ней изображено и что они хотят выяснить…

— Возможно, инструкция такая, — пожал плечами председатель КГБ. — Только вот пилот забыл съесть папку с полётным заданием, поэтому наблюдатель зря давился целлюлозой.

— Хорошо, что стрелок патроны жрать не начал, — произнёс Аркадий и усмехнулся.

— Происходящее совершенно ненормально, — сказал Эйтингтон. — Мы тоже направляем разведчиков и фотографируем приграничье, они пытаются их сбить всеми доступными средствами. Но все делают вид, будто ничего не происходит.

— Так ничего и не происходит! — воскликнул Аркадий. — Ты лучше меня знаешь, как бы всё сейчас выглядело на границе, если бы мы решили, что пора.

— Да, — кивнул Эйтингтон.

— У них там тоже не дураки сидят и начинать вторжение только с разведки не будут, — улыбнулся Немиров.

— Но эта их постепенная концентрация войск… — начал председатель КГБ.

— … не значит, ровным счётом, ничего, — закончил за него генсек. — Это даже не прелюдия к войне. Ты лучше обрати внимание на то, что мы смогли удивить немцев. Вот это вот молчание после удавшейся провокации — это признак их удивления. Если бы мы не отреагировали, или отреагировали бы иначе, то ты бы уже, по своим каналам, получал информацию «для внутригерманского потребления» — о том, как мы слабы, что, в свою очередь, означает, что провокации нужно усиливать, количественно и качественно.

— Я понимаю, — кивнул Эйтингтон. — Но Верховный Совет взволнован.

— Оставь это мне, пожалуйста, — попросил Аркадий. — Ещё что-то есть?

— Есть кое-какие крючки по украинским националистам во Франции и Канаде, но это я сам могу решить, — произнёс Эйтингтон.

— Если будут устранения, постарайся сделать так, чтобы всё выглядело естественно, — посоветовал ему Немиров. — Незачем плодить «мучеников»…

— Так точно! — козырнул председатель КГБ. — Разрешите идти?

— Иди, — кивнул ему генсек.