Наследие Санторо

— Все они мертвы. — Голос Занзаса вывел её из ступора, и Санторо подняла округлившиеся глаза на непроницаемое безразличное лицо Скариани. — Твой отец избавился от них ещё давным-давно. А тот, что Сальваторе, был инициатором и заказчиком убийства, твой чокнутый папаша поместил его в лес и с помощью иллюзиониста заставил жить там, охраняя часы, пока он не придёт.

Горький ком встал поперёк горла, и, стиснув зубы, проглотив горькое прошлое, Аделина захлопнула папку и выкинула на заднее сидение. Больше это не имело никакого значения. Она свела счёты со своим прошлым, и не собирается возвращаться к нему вновь.

Машина преодолевала вечернюю трассу, поднимающуюся по склону к обрыву над рекой. Они остановились почти у самого края. Занзас вышел молча и также открыл её дверь. Без лишних приглашений Аделина покинула салон и, придерживая подол, позволила схватить себя за предплечье. Скариани подвёл её к обрыву. И стоило взглянуть вниз, как кругом шла голова. Санторо зажмурилась и отвернулась, после непонимающе взглянув на босса Варии. Мафиози же спокойно смотрел в ущелье, так они простояли в некотором молчании.

— На этом месте я отпущу тебя. В прямом смысле, — непривычно спокойно проговорил Занзас и сильнее сжал руку Аделины, встрепенувшейся от его слов. — Я подарю тебе то, о чём ты так всегда мечтала — свободу выбора. Я знаю, что всё это время ты была у Реборна.

Санторо постыдно отвела взгляд, вспыхнув краской, и приготовилась быть утопленной за измену, но как же она поспешила с выводами.

— Мне плевать, что с тобой делали. Но он что-то сделал с тобой, как и с этим Десятым мусором. И меня это жутко вымораживает, но в то же время восхищает. Если ты правда стала той, кем ты себя считаешь, тебе не составит труда спастись от падения. Я даю тебе свободу, Аделина. Выбирай, — и обернулся, схватив за подбородок, смотря пленяющим взглядом, что в сумерках был точно застывшая кровь. — Или ты спасаешься и уходишь по течению реки, и я не догоняю тебя, но ты уходишь навсегда и не смеешь попадаться мне на глаза. Или выбираешься и возвращаешься сюда, и это будет означать, что ты становишься моей. Никто не будет сметь тобой обладать. Ты будешь беспрекословно выполнять все мои приказы. И твою жизнь смею забрать только. Либо ты посмеешь умереть только по моему приказу.

— Но…

Но Аделина не успела возразить — Занзас толкнул её без прелюдий, с садистским наслаждением упиваясь её страхам в расширившихся глазах и протянутой к нему руки. Руки, которую он не поймал, хладнокровно смотря, как Санторо летит с обрыва на камни в реке.

Её история началась с падения и падением закончилась. Снова она ощутила вкус полета и свободы, в которой она расправила руки как птица. Но тогда, беспомощная, она была спасена Реборном. Сейчас же она сама по себе. Способная наконец-то о себе позаботиться. Карты, прикреплённые к резинке чулка, вырвались из-под пола свадебной юбки и простерлись внизу над рекой. Аделина перевернулась в воздухе и, расставив руки, приземлилась на карточную дорожку. Пламя оказалось недостаточно прочным, и она свалилась в реку, но проплыв пару метров, выбралась на камни.

Она смотрела то вверх, где ждал её личный ад, то в сторону леса, где поджидала неизведанная свобода.

Но облако свободно всегда, даже среди скопления туч. Даже под оком палящего солнца. Даже в открытом небе. Даже в дождь, среди бушующего урагана, и в грозу. Облако всегда вольно уйти и прийти, когда пожелает, ведь такова его природа. Но облакам не выжить в этом мире без своего неба.

Карты медленно выстроились в ряд ступеней вверх. И Санторо поднималась по каждой выстроенной ступеньке, собирающейся из последней в следующую. Еще несколько шагов и она достигнет вершины. Сердце волнительно стучало, но Лина не прекращала подъём. И она подпрыгнула вверх, приземлившись на утёс.

Занзас стоял в стороне, и трудно было понять: ожидал ли он, что она вернётся или сбежит. Но, скорее всего, был готов к обоим вариантам, он сдержал бы слово и дал ей уйти. Но Санторо стояла напротив, в промокшем свадебном платье, с гордо выпрямленной спиной и ровным взглядом, в котором он наконец-то увидел то, что видел изо дня в день — готовность убить и быть убитой.

— Подойди, — приказал он и властным жестом руки подозвал к себе.

Санторо приблизилась, опустив юбку, и вздрогнула, когда он перехватил её левую руку, другой юркнув под пиджак, и достал кольцо.

— Ты добилась своего. Я признаю тебя. Но это признание станет твоим худшим наказанием. Потому что теперь я никогда не отпущу тебя, пока не прикажу умереть за меня.

Безымянный палец левой руки сомкнул ободок кольца офицера Варии, сверкнувший облачным пламенем, среагировавшим на вихрь эмоций в груди хозяйки. Со слезами на глазах Аделина смотрела на кольцо, что станет для неё самим символом жизни и личной погибелью.

И она переплела их пальцы, задрожав от волнения, и позволила увлечь себя в поцелуй, что стал печатью на их соглашении — с таким же солено-горьким привкусом, как кровь, что ей придётся пустить не раз. Сплелись в подписи языки, поставив точку с укусом в нижнюю губу. Проведя большим пальцем под подбородком Аделины, Занзас прервал поцелуй с чужими слезами на губах. И чтобы скрыть слёзы, Лина преклонила колени, взяла руку Занзаса и чувственно поцеловала кольцо Неба.

— Слушаюсь, Босс.

И в этих словах искренности было куда больше, чем если бы она на всю округу прокричала: «Я люблю тебя и умру за тебя».

Уняв слабость, которую она себе позволила в последний раз в виде слёз, поднялась с колен, прижав руку, что венчало кольцо, к груди.

— Но у меня есть одна просьба.

— Так ты начинаешь наши отношения? — Занзас надменно изогнул бровь, взяв её лицо за подбородок.

— Ты не ошибся насчёт того, что все это время я была у Реборна. И дело в том, что моё обучение ещё не было окончено. Я хочу стать ещё сильнее и вынуждена буду уйти, чтобы закончить начатое, и чтобы после вернуться навсегда.

— И когда ж ты соизволишь вернуться?

И помолчав некоторое время, любовно смотря в глаза, в которых желала раствориться на всю оставшуюся жизнь, проговорила на одном дыхании:

— Я вернусь, когда прибудет попутный ветер в сторону Сицилии, где живёт моё Небо. Нагряну Облаком, закрывшим солнце над особняком. Когда ты будешь и не будешь меня ждать. Ведь сколько бы облако ни блуждало, рано или поздно оно всегда возвращается к месту, откуда пришло.

Тёмный полог неба поглотил все краски пейзажа, оставив на чистом небе лишь ярко горящие звезды. И только одно-единственное облако блуждало под его небом в свадебном платье, уходящее прочь с места тайного венчания, что связало преступными узами, прочнее любой другой связи, сплетённые на вечную клятву сердца.