Наследие

Вопросы, словно шальные пули, прошивали сознание насквозь, не желая остановиться. Интересно, знал ли отец о неизвестном, преследующем Элисон мужчине, сделал ли он хоть что-нибудь для защиты любимой женщины и дочери? В чем еще родители лгали Мелоди, и как теперь устоять на месте, когда весь мир перевернулся с ног на голову? Заслышав приближающиеся шаги босых ступней по полу, девушка как можно скорее сложила бумаги обратно в шкатулку, и откинулась на спинку дивана, делая вид, что все в порядке. Получалось не очень, покусывая нижнюю губу до крови, Мелоди столкнулась взглядом с матерью. Элисон сушила волосы полотенцем, промокая влажные пряди, на ее лице застыла маска беспокойства, и плохо скрываемой боли, но пересилив себя, женщина произнесла:

– Мел, нам надо поговорить. Я пойму, если ты откажешься. Есть новости, к сожалению, не утешительные...

И,прежде чем, Элисон закончила свой монолог, Мелоди поняла, к чему она клонит,завершив реплику одновременно с мамой.- Нам придется переехать.

Праздник в честь годовщины прибытия Колумба в Америку, которое произошло 12 октября 1492 года по юлианскому календарю (21 октября 1492 года по григорианскому календарю, который был введён в 1582 году).

Глава 7.

До чего ты довела меня, Ванесса, только взгляни на это, взгляни на меня, вынужденного скрываться в тени, сидеть во мгле, и с позором, теряя крупицы еще оставшейся чести, прятаться, томясь в мученическом ожидании. Или я сам себя до этого довел.

Позволь мне оправдаться пред тобой, собственным словам и помыслам я и сам верю с трудом, но тебе скажу всю правду, без утайки и прикрас, ибо ты, любовь моя, единственная, кто способен понять истинную суть вещей, идущих против самой природы. Ну вот, я вновь кривлю душой, и видимо таков мой удел, даже на смертном одре, который, к горькому моему сожалению, никак не наступит, вынуждая меня бродить по свету в поисках ответов. На самом деле, я знаю еще одну женщину, способную узреть больше остальных, видела бы ты ее, уверен, тотчас решила, что сходишь с ума, так сильно она похожа на тебя, будто ты не примирилась со своей смертью, не покинула меня навсегда, но потеряла память и лишилась былого рассудка.

Ванесса, помнишь ли ты Энзо, преданного тебе брата, о, он казался безутешным после вашей с Лайлой смерти, эта пожирающая изнутри скорбь и привела его ко мне. Я видел в нем собственное отражение, до чего ж был милый мальчик, и становился лишь милее день ото дня, когда печать горестей оставила на его внешности и характере свой несмываемый оттиск. Как я был рад, когда Энзо взял бразды главенствования в великолепном старом поместье, и дав жизнь трем прелестным дочерям. Нисколько они не были похожи на тебя, моя Ванесса, но знаю, ты поймешь, что я должен был это сделать, должен был попробовать разрушить проклятие, разделившее нас на век.

Шелби и Шарлотта ничего для меня не значили, но Элисон, она особенная. Никогда не забуду ее глаза, распахнутые в удивлении, когда она узнала о смерти старшей сестры. Застывшие в глазах слезы нисколько не умаляли красоты и изящности тогда еще маленькой девочки, напротив, придавали образу завершенность. Конечно, малышка была слишком юной, чтобы осознать истинные причины того, что я сотворил, но я ясно видел в ее лице то, чего не было у других – борьбы. К сожалению, Ванесса, в конечном итоге я потерял ее. Энзо с супругой забрали Элисон у меня, забрали ее, и удалились прочь от особняка, принесшего им больше горестей, чем они могли вынести, и от меня, стоящего на оставленных ими руинах. И все же Элисон должна понять, я дам ей такой шанс. Я находил ее везде, где бы она ни была, что это, если не сама судьба?

Уверившись в судьбоносность случая, я наблюдал издалека годами, и был вознагражден свыше. Элисон преподнесла дар, о котором я не мог и мечтать, даже в самых смелых снах и грезах – дитя, наполненное силой. Дитя, столь похожее на тебя, моя прекрасная Ванесса, словно эхо из глубин времени. Их смерть станет венцом, я принесу жертву Всевышнему, покаравшему меня за ошибки прошлых лет, и тогда буду спасен, а Элисон и ее дочь станут главными героинями истории, которая началась с тебя Ванесса, тобою и будет завершена.

Ливия, Шелби, Мария, Шарлотта. Ни одна из них не имела ничего существенного для мира. Я это знал, ведь знал же? Но все равно сделал то, что должен. Имена, имена, имена. Наборы символов. У меня тоже есть имя, меня зовут...А впрочем, к чему отравлять воздух, называя его, оно не принесло ничего, кроме боли.

Остается надеяться, что ты пребываешь в лучшем мире Ванесса, и твоей матушки нет рядом, иначе твое существование омрачится ядовитыми словами этой женщины. Должно быть, Лайла и там продолжила бы клясть меня, на чем стоит свет, рассказывать небылицы о том, что наша любовь отвратительна, мерзка, и попросту невозможна, но никто не в силах запретить нашим сердцам биться единым ритмом. Скажи, Ванесса, ты в аду? Надеюсь, да, ведь если ты не горишь там, в вечном пламени, как я горю здесь, на земле, значит, наша любовь не стоила моих усилий.

Однако перед тем как приступить к главному блюду, предстоит опробовать закуски. Эта София, будто нарочно провоцирует, испытывает меня на прочность, не следуя заложенному судьбой плану. Я ни за что не позволю продать ей твой особняк, Ванесса, в нем даже стены хранят вековую историю нашей жизни, эти стены были единственными немыми зрителями наших пылких чувств. Старый дом - наследие, от которого твои предки желают избавиться и забыть.

Ванесса, ради тебя я пошел на очередную хитрость. Представившись покупателем, желающим осмотреть дом, позвал Софию Бондар на встречу, и теперь, выжидая подходящего момента, наблюдаю за ней издалека. Она нервничает, переживает, что я не явлюсь к назначенному часу, хотя должна бы радоваться этому. Глядя на то, как София с пренебрежением рассматривает былое утонченное убранство особняка, меня передергивает от отвращения, ни капли уважения нет в ее суетливых шагах по залу, скучающему взгляду, перебегающему по многочисленным книжным полкам.

Вот и она, легка на помине, звонит, желая узнать, когда придет ее время. Еще немного жду, признаться просто трушу, но в тот момент, когда девушка уже готова сдаться и уйти, меня переполняет уверенность и предвкушение, змеями оплетая все мои внутренности.

– Ох, простите меня, не сразу смог найти дом.

На лице Софии отразился легкий испуг при виде внезапно появившегося за спиной, пусть и улыбающегося, незнакомца. Слишком просто напугать ее, мне это не нравится, всегда есть риск, что что-то пойдет не так. Впрочем, испуг девушки быстро сменяется облегчением, София беззастенчиво разглядывает меня, вероятно находя весьма привлекательным, и без явной на то воли, проникается доверием. Красивые, уверенные в себе мужчины никогда не сделают больно, - распространенное заблуждение, делающее женщину легкой мишенью. Что ж, это вовсе не удивляет, никогда я не был обделен женским вниманием, любимая, но, к сожалению многих дам, всегда оставался верен тебе.

– Ничего, все в порядке.

Как только мы переступили порог особняка, меня по обыкновению захлестнула волна смешанных чувств, омывая бренное уставшее тело, и в то же время, желающая утянуть на самое дно. Высокие арки межкомнатных дверей из настоящего дерева, украшенные узорами стены и потолки, резные столбы, подпирающие выход на балкон, старый, но прекрасно сохранившийся камин, с лепниной, рассказывающей историю жены моряка, возле которого так любила пить вечерами чай твоя маман. Всюду расписные вазы, давно не видевшие цветов, и картины без рам, пылящиеся в углу ждут нового хозяина, который сможет оценить их по достоинству. Простор и шик столь милый сердцу.

– Вы художник или что-то вроде того?

Спросила София, возвращая меня из воодушевляющих мыслей в эту слепую реальность, кивком головы указывая на тубус, висящий на плече. Я и забыл о нем вовсе, утопая в воспоминаниях, но, увы, эта девушка, поддавшись искушению поболтать с приятным ей мужчиной, упустила свой шанс на спасение.

– Архитектор. Создаю красоту для других, тогда как сам живу в грязи.

– О, я так и подумала! Вы так внимательно изучали этот старый дом, ваше лицо казалось преисполненным...эм, преисполненным вдохновением.