Наследие

Ткань, из которой делают купальники.

Книга Екклезиаста, или Проповедника. 1:6 «Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится, на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои».

Глава 9. Элисон Гамильтон.

США, Нью-Йорк.2019 год.

Люди. Повсюду сновали люди, как первые осенние листья, сорвавшиеся в дикий, свободный танец. До приезда в аэропорт Элисон и не подозревала, как много людей спешат сменить место обитания, захватив с собой чемодан самых необходимых вещей. Казалось, они были повсюду - создавали очереди, толкались и ворчали, окружая себя ненужной атмосферой ненависти к ближним, хоть все и стремились к одному - покинуть этот город. Женщина в который раз взглянула на табло и вздохнула, чем вызвала недовольный взгляд Мелоди, сидевшей на соседнем кресле.

– Куплю воды, тебе что-нибудь нужно? – спросила девушка и встала, бросив на сидение сумку.

– Билеты в Бразилию? – хмыкнула Элисон, скрещивая руки на груди.

Глядя на удаляющуюся фигуру Мелоди, она в который раз задалась вопросом, как позволила дочери лететь с ней, и покачала головой, зная, что никакие аргументы не сработают против желаний самостоятельной, совершеннолетней девушки. Элисон прикрыла глаза, в очередной раз прокручивая в голове утренний разговор, за несколько минут изменивший все их планы.

Она ответила только на пятый звонок с незнакомого номера. Не потому, что избегала незнакомцев, которых так много было в ее работе, и не потому, что опасалась мошенников – в это утро Элисон отчаянно пыталась вернуть свою жизнь в прежнее русло и отправилась на йогу. Выполняя привычные позы Уштрасана и Дханурасана, чувствуя, как вместе с напряженностью в спине уходят тревоги и страхи последних дней, женщина и представить себе не могла, что в семейном поместье, некогда считавшимся ее домом, уже собралась толпа констеблей, а один из них тщетно пытается с ней связаться.

Открывая шкафчик с чувством легкости и ясности, Элисон услышала вибрацию телефона и, не глядя на экран, ответила на звонок. В трубке она услышала вздох облегчения и какое-то шуршание, словно собеседник вовсе не ожидал услышать ее голос.

– Элисон Гамильтон? – раздался в трубке мужской приятный голос. – Рад, что смог наконец до вас дозвониться. Признаюсь, начал терять надежду.

– Не драматизируйте, я была недоступна всего сорок минут, – холодно ответила Элисон, удивляясь наглости звонившего, и промокнула полотенцем лицо от пота. – Могу я узнать, с кем имею честь?

– Разумеется. Простите... – мужчина вздохнул, явно ощущая неловкость. – Суперинтендант Густав Рогнхелм. Полицейское управление Уотертона.

– О, – только и смогла выдавить из себя Элисон, чувствуя, как руки покрываются мурашками.

В трубке повисло молчание. Прижав телефон к уху, Элисон отчетливо услышала посторонний шум – спор нескольких мужчин – и шаги, словно Густав старался найти место потише. Внезапно шкафчики расплылись перед глазами, и женщина поторопилась сесть на стул у стены. Сердце забилось подобно птице в клетке, вернулся страх за их с Мелоди будущее, и вместе с ним осознание того, что именно произошло. В горле образовался горький комок вины – она так и не дождалась ответа от Софии, племянницы, и бросила попытки, узнав у ее отца Ролана Бондара, что их семья давно покинула семейное поместье.

На том конце провода Густав наконец нашел уединенное место, и, как только в трубке воцарилась тишина, он вздохнул, собираясь с силами, чтобы обрушить на собеседницу страшную весть.

– Ваша родственница... – начал говорить он.

– София! – одновременно с ним воскликнула Элисон, не сдержав всхлип. – Она умерла...

В трубке снова наступила тишина, которую никто не торопился нарушить. Элисон уже поняла, что произошло – как бы она не пыталась убедить себя в случайности потерянной записки, реальность настигла женщину. И последнюю оставшуюся родственницу. В Уотертоне же, в семейном поместье Гренхолмов, Густав Рогнхелм нахмурился, сделав пометку в блокноте, который всегда носил в кармане, – Элисон Гамильтон осведомлена о смерти, даже находясь за тысячи километров от места преступления. И это казалось еще более странным, если учесть молодой возраст и крепкое здоровье ее племянницы, а еще то, что та уже несколько лет проживала в Кристал-Пойнт, и не приезжала в поместье долгие годы.

– Алло! Вы еще здесь? – тихо произнесла Элисон, нарушая молчание.

– Да, – сипло ответил Густав и откашлялся. – София Бондар действительно мертва. Откуда вы узнали об этом?

– Расскажете, что произошло? Это был несчастный случай? – проигнорировав вопрос, бросилась в наступление Элисон.

Она нервно теребила в руке ключ от шкафчика, гадая, насколько близко убийца подобрался к ней и Мелоди, и что он предпримет сейчас, когда других женщин в их семье не осталось. Не питая надежд относительно работы полицейского управления родной деревни, женщина подсчитывала сколько времени уйдет на переезд. Если они возьмут только самое необходимое, то уже завтра смогут улететь в любую точку мира, чтобы заново построить свою жизнь с нуля. И последнее, что сейчас хотелось Элисон - это объяснять констеблю, погрязшему в отупляющей рутине бесполезных дел, как много пришлось перенести ее семье.

– Сначала ответьте на вопрос. Откуда вы узнали про Софию? – не сдавался Густав.

– Мне рассказал Ролан, ее отец, – брякнула Элисон первое, что пришло ей в голову, удивляясь настойчивости и проницательности суперинтенданта.

– Странно, ведь я собирался позвонить ему сразу после разговора с вами.

– Он не знает? – удивилась Элисон. – Но почему вы звоните мне? За последние несколько лет мы едва парой слов перекинулись.

– Тогда мне тем более интересно, откуда вы знаете о ее смерти.

– Уж не подозреваете ли вы меня? – задохнулась от возмущения Элисон. – В любом случае, мне это неинтересно. С Софией Бондар меня ничего не связывает. Я не была в Канаде уже целую вечность, и должно произойти чудо, чтобы я оказалась там снова. Позвоните ее отцу и брату - они устроят похороны и разберутся с домом. А мой номер забудьте, иначе я буду вынуждена связаться с юристами.

Ужас и оцепенение, завладевшие женщиной несколько минут назад, уступили место ярости. Элисон, все еще держа трубку одной рукой, вернулась к шкафчику и начала собирать вещи, торопясь покинуть опустевшую раздевалку.

– Боюсь, вернуться вам все же придется, – медленно, подбирая слова, но твердо сказал Густав. – Давайте будем считать это чудом, если угодно, но... Об этом вас недвусмысленно просит убийца.

– Что? – не поверила своим ушам Элисон, но почувствовала, как разгорелись ее щеки. С губ женщины слетел нервный смешок, а голос сорвался на крик. – Вы сейчас серьезно? Женщины в моей семье умирают годами! Не кормите меня сказками об убийстве, спишите все на нелепую случайность – падение с крыши, укус летучей мыши, нападение кровожадных енотов! Впрочем, как и раньше! Не с вашей фантазией оставлять это дело открытым!

Подхватив сумку, женщина заторопилась к выходу, чувствуя, как необходим ей глоток свежего воздуха. Администратор за стойкой удивленно покосилась на Элисон, услышав брошенные в порыве гнева слова, но женщине было все равно. Вырвавшись на улицу, она замерла, подставив разгоряченное лицо потоку осеннего ветра, и блаженно закрыв глаза. Женщина уже хотела прервать звонок, но следующие слова суперинтенданта заставили ее вздрогнуть, выронив сумку.

– Лайла, Ванесса, Ливия, Шелби, Мария, Шарлотта, – тихо, словно молитву, произнес Густав знакомые им обоим имена. – Я читал их дела, я знаю историю вашей семьи, и мне жаль, что все вышло именно так. Но сейчас вам необходимо приехать. Чем скорее, тем лучше. Говоря, что вас зовет сам убийца, я не шутил – мы нашли записку в горле убитой. Смерть Софии Бондар не сможет назвать несчастным случаем даже слепой. Ее проткнули мечом.