Наследие

– Мне больше по душе грезы наяву. Присоединишься?

– Не сегодня, – сказала Элисон и улыбнулась.

– А понятно, – протянул Майк. – Застряла в своей глуши и загрустила. Но учти, даже твоих денег не хватит, чтобы заманить меня туда.

Сдерживаться больше не было сил, и Элисон засмеялась. Майкл Хамерт был ее лучшим другом еще со времен университета, человека умнее и в тоже время бесшабашнее она не знала. Он был одинаково хорош и в работе и в отдыхе – мог найти в сети все, что угодно, и знал лучшие клубы в любом городе мира. Если дело касалось чего-то неразрешимого, загадочного и таинственного, лучше Майка справиться не мог никто.

– Есть одна загадка и только тебе она по плечу.

– Подлизываешься?

– Прошу помощи.

– Ла-адно, – протянул Майк. – Но знай, что у меня вообще-то куча работы, дорогуша. Пока ты там топчешь своими Prado коровье дерьмо, я едва нахожу время на вот такие странные звонки.

– Ну ты и задница! – весело воскликнула Элисон. – Скажи сразу, если сдулся и пропил остатки мозгов в каком-то клубе, где наливают напитки покрепче. Так что, берешься?

– Конечно, крошка! Но ты – моя должница. Так в чем суть?

Не тратя времени на дальнейшие колкости, Элисон в общих чертах изложила другу события последних дней. Про убийство Софии он уже знал, но при упоминании библейской цитаты на стене, вышитых на коже символах и шкатулке под обоями присвистнул, и голос его зазвучал серьезнее. Майк стал настаивать, что Элисон и Мелоди вернулись в город как можно скорее, но быстро сообразив, что его увещевания не принесут результата, спросил:

– И чем же я могу помочь?

– Мне не дают покоя кое-какие цифры. Взгляни на них, может, сможешь найти связь со строфами из библии Иисуса Навина.

– Просишь читать библию великого грешника? – засмеялся Майк и Элисон снова улыбнулась. – Сделай фото и присылай, посмотрю, что можно сделать.

Сдержав возглас ликования, Элисон ради приличия поговорила с Майклом еще несколько минут, спрашивая, как у него дела, как продвигается работа и личная жизнь, но внутреннее нетерпение просачивалось в голосе, и, усмехнувшись, мужчина попрощался, подчеркнуто напомнив про таинственный список цифр.

В комнате царил полумрак, разгоняемый лишь прикроватной лампой, и женщина вскочила с кровати, расправляя листок прямо под оазисом света, чтобы снимок получился четче. Отправив фотографию, Элисон уже собиралась забраться обратно под одеяло, но бросила задумчивый взгляд в окно, спрашивая себя, смогла бы она остаться здесь навсегда, если Мелоди действительно этого хочет. Мысли снова увели ее в тревожные дали, туда, где хранились переживания за их будущее, за безопасность и жизнь. Элисон могла бы долго простоять как статуя, но что-то за окном привлекло ее внимание – в свете фонаря мелькнула тень – и, молниеносно прижавшись лицом к стеклу, женщина различила снаружи какой-то негромкий шум.

Ком подкатил к горлу, и сердце забилось в бешеном темпе. Элисон метнулась к двери, стремясь скорее добраться до дочери и убедиться, что та спокойно спит в своей комнате, но словно в забытье обнаружила в дрожащей руке телефон. И тут же, не раздумывая, набрала номер. Долгие гудки разорвали тишину, но никто не отвечал, и женщина почти потеряла надежду, когда в трубке раздался растерянный, а может сонный, голос:

– Слушаю.

– Густав, – лихорадочно прошептала Элисон в трубку. – В нашем дворе кто-то есть! Я видела кого-то под окном! Что если убийца вернулся? Что если он вломиться в дом? Что мне делать?

– Я выезжаю, – решительно ответил суперинтендант твердым голосом, в котором мгновенно исчезло замешательство. – Двери и окна заперты?

– Да, я проверила все перед сном.

– Отлично. Скоро буду.

По телу Элисон прокатилась дрожь – страх захватил ее, но в тоже время осознание, что помощь уже близко, дарило облегчение. Осторожно приоткрыв дверь, женщина выглянула в коридор и, убедившись, что в доме царит тишина, на цыпочках прокралась в комнату дочери. Вопреки ожиданиям, Мелоди еще не спала и при появлении матери тут же бросила на нее удивленный взгляд поверх телефона.

– Предложишь посмотреть еще один фильм или испекла оладушки?

Элисон шикнула на нее, аккуратно притворила дверь, заперев на замок, и забралась к дочери на кровать. Ей хватило нескольких минут, чтобы рассказать дочери о тени во дворе, услышанных шагах и звонке суперинтенданту, а также на то, чтобы поспорить с Мелоди о том, что это могла быть бродячая кошка. Старательно скрывая тревогу, передавшуюся от матери, девушка ухмыльнулась:

– Нам чертовски повезло, что пробки на дорогах в Уотертоне не слишком частое явление. Повышаются шансы не стать стейками.

– Не выражайся!

– А тебя сейчас именно это волнует? Серьезно? – ухмыльнулась Мелоди. – Да я даже в темноте вижу, как ты закатываешь глаза.

– А ты явно находишь много поводов для шуток, – прошептала Элисон и обняла дочь, привлекая ее к себе. – В таком случае зови своих друзей призраков.

– Ой, у них нет мобильного, а так я бы с радостью, – фыркнула Мелоди. – Но если хочешь, могу позвонить Аарону.

– Чувствую, скоро полицейское управление перебазируется в наш дом, – улыбнулась Элисон и покачала головой. – Не беспокой мальчика, он наверняка давно спит.

Мелоди положила голову маме на грудь и прикрыла глаза. Женщины тихонько переговаривались, изредка замолкая и прислуживаясь к звукам в доме, но ничего не слышали. Элисон уже не знала радоваться ей или злиться, что пружина лишила ее сна и помогла подтвердить самые страшные опасения – за ними кто-то следит.

– Да где же этот Рогнхелм? Тут и пешком дойти недолго, может что-то случилось? – прошептала Элисон и обвела комнату дочери взглядом. – Так, а это здесь откуда?

На прикроватной тумбочке лежал толстый альбом в кожаной, растрескавшейся от времени обложке.

Песня «You're Beautiful» - James Blunt, британского певца, музыканта и автора текстов песен.

Песня «Fuck Them All» - Mylene Farmer, французской певицы, композитора, актрисы и поэтессы.

Глава 15.

Из окон старого, но еще твердо стоящего на земле особняка пробивается свет, тусклый, он рвется на волю, выливаясь за края оконных рам, ложась на тропинку рядом, мягко обволакиваемый нежными тенями. Не яркий свет слепит, вынуждая меня, живущего во тьме, сощуриться и побороть головную боль, пульсирующую в висках. Я сделал это, Ванесса, сделал следующий шаг приближающий меня к тебе. Скажи, ты гордишься мной?

Отчего-то волнение в груди усилилось стократно, сердце стучит набатом, грозясь покинуть пределы опостылевшего тела, я никогда еще не был так близко. Долгие годы ожиданий, годы боли и мучений в разлуке с тобой, возлюбленная моя, но что все это по сравнению с вечностью в обещанных судьбой объятиях твоих нежных рук? Миг, и я сполна заплатил непомерную цену за столь желанный мной покой. Ванесса, раздели со мной это мгновение, наполненное ликованием от скорого триумфа, пусть ты лишь призрак, наполненный воспоминаниями, не хуже набитой соломой куклы, но я верю, что сознание твое живо, и ты услышишь меня, как бы далеко я не находился.