Наследие
Шрифт:
– Признаться, я уже начал переживать, что опоздал, – отводя взгляд от женщины, сказал Густав.
Он нерешительно замер на пороге, но Элисон настойчиво предложила ему пройти в столовую и выпить чая с пирогом, оставшимся с ужина, или составить ей компанию за бокалом вина. Не дожидаясь его ответа, грациозно ускользнула в сторону кухни, откуда через мгновение послышался звон бокалов.
– Доброй ночи, суперинтендант, – послышался сверху женский голос. – Надеюсь, вы не пожалели о предложении звонить вам в любое время. Моя мать воспринимает все буквально.
По лестнице, не торопясь, лениво переставляя ноги со ступеньки на ступеньку, спускалась Мелоди. В отличие от матери она не старалась заботиться
– Все в порядке, – улыбнулся Густав краем губ. – Защищать жителей Уотертона – моя работа.
Устроившись в столовой на том же стуле, что и накануне днем, суперинтендант постарался отказаться от предложения выпить, но согласился после шуток Мелоди и заверений Элисон, что они будут рады, если он останется ночевать у них в гостиной на диване в целях безопасности. К тому же от поместья Гренхолмов до полицейского участка ехать совсем недолго, а мужчина так устал за последние несколько дней, что готов был продать душу за несколько лишних часов сна и теплый домашний завтрак.
– Я осмотрел все вокруг дома, но не нашел никаких следов, – сделав пару глотков чая, сказал Густав. – Старый дом всегда полниться звуками необъяснимого характера. К тому же жить в уединении, вдали от соседей может быть для вас непривычно после шумной суеты города. Вокруг лес, не исключено, что к дому подобралось какое-то животное.
– Как красиво вы завуалировали намек на приступ паранойи, – усмехнулась Мелоди и посмотрела на мать, ожидая ее грозного взгляда, но та лишь безучастно пожала плечами.
– Вы правы, звонить вам ночью было ужасной глупостью, – равнодушно сказала Элисон.
С тихим вздохом Густав перегнулся через стол и сжал ее руку, выражая поддержку и понимание. Он снова повторил свои опасения по поводу того, что женщину переполняет беспричинный страх, но, встретив жесткий отпор, решил увести разговор в другое русло, рассказав, что удалось узнать на данный момент.
Дом действительно был выставлен на продажу – София не собиралась в нем жить, как и все ныне живущие родственники. Объявление в газете выходило несколько недель, но покупатели не спешили выстраиваться в очередь. Однако в распечатке звонков и сообщений Софии было несколько номеров, не указанных в ее телефонной книге. Личности звонивших в настоящее время еще устанавливаются, но не исключено, что даже если убийца был в числе звонивших, найти его будет сложно – в списке присутствуют не только мобильные, но и городские номера. К тому же Густав сомневался, что убийца для звонка стал бы использовать личный номер – вероятнее всего он звонил с одноразового или временного телефона. Покупатель, кем бы он ни был, пока является наиболее возможным подозреваемым.
– Не исключаю, что он как-то был связан с сектой, – продолжил Густав. – Меч, библейский текст, символы на коже, странное положение тела – убийца явно готовился, продумывая детали. Подозрительной активности в этом и близлежащих районах замечено не было, и все же... Наивно предполагать, что до такого мог додуматься случайный прохожий.
Женщины слушали суперинтенданта внимательно, не перебивая, и он после некоторой паузы задал вопрос, повернувшись к Элисон:
– Вы раньше видели этот меч? Мог он храниться где-то в доме?
– Не знаю, – пожала плечами Элисон. – Во времена моей молодости детям не разрешали играть
с оружием, каким бы древним оно ни было. А после я уже уехала из этого дома. Меч мог купить кто-то из родственников.– Я поговорил с Бондарами, и оба они – Ролан и его сын – солидарны с вами в этом вопросе, – кивнул Густав. – Даже странно как старательно ваша семья старается отгородиться от этого дома. Словно он никому и никогда по-настоящему и не принадлежал.
– Жизнь слишком длинная, суперинтендант, – холодно сказала Элисон. – И от некоторых вещей поневоле хочется отгородиться. Вы узнали что-то еще?
– Предположительно, целью была именно София – не как часть семьи Гренхолмов, а как отдельная личность. Пока не могу взять в толк, почему она, но обязательно выясню. В ее биографии нет ничего загадочного или противозаконного, но официальные документы и показания родственников зачастую упускают важные факты, – сделав щедрый глоток вина и откинувшись на спинку стула, продолжал Густав. – О ее смерти мы узнали из анонимного звонка, и мне, наконец, удалось выяснить, что сделан он был из телефона-автомата на вокзале. Разумеется, на камеры попали сотни людей, телефонов там несколько, а руководство отказывается сотрудничать, и все же мы не теряем надежды. И как бы цинично это не звучало, для вас эта информация носит обнадеживающий оттенок – если убийца позвонил, перед тем как сесть в поезд и уехать из города, то опасаться вам нечего.
– Или же по каким-то неизвестным мне причинам он затаил злобу на всех Гренхолмов, а вас обвел вокруг пальца, – с вызовом сказала Элисон, – Вселил уверенность в своем побеге и преспокойненько вернулся обратно в Уотертон, чтобы закончить начатое.
Густав пожал плечами. Еще раз прокрутив в голове детали смертей нескольких женщин из этой семьи, он задал Элисон резонный вопрос: как, по ее мнению, убийца может преследовать их на протяжении трех поколений, а то и дольше? Но что если это не просто группа лиц, а семья, живущая на земле Уотертона так же долго, как и Гренхолмы? Всерьез ли она верит в наличие целой преступной группы, передающих свою ненависть из поколения в поколение? Элисон молчала, не сводя с него взгляда, и задумчиво прикусила губу, но лицо Мелоди изменилось: на мгновение его озарила вспышка какой-то догадки, но быстро подавив свои эмоции, девушка ухмыльнулась и дерзко бросила:
– Судя, по вашим словам, ни хрена вы не узнали за последние пару дней.
– Мелоди! – попыталась осадить ее Элисон, но девушка не сводила взгляда с суперинтенданта. – Похороны Софии уже назначены? Ролан все устроит?
– Сожалею, но выдать тело мы сможем только после вскрытия. А оно немного затянулось, – покачал головой Густав. – Предвосхищая ваш вопрос – я никак не могу на это повлиять. Думаю, вы понимаете, что Уотертон живет в своем, никому не подвластном темпе. Тоже, к сожалению, можно сказать и про завещание. Я позвонил нотариусу, но прерывать отпуск он не намерен.
– Все, что вам известно, это то, что Софию убили. А об этом каждый школьник мог бы догадаться! – Мелоди повысила тон, но тут же взяла себя в руки и прищурилась. – Главное, чтобы в конце не оказалось, что бедная Бондар играла с мечом и сама себя заколола, предварительно написав библейскую цитату на стене. Ах да, и открыв курсы кройки и шитья на собственном теле.
Густав никак не отреагировал на ее слова, но Элисон увидела, как заходили желваки на щеках и как побелели пальцы, с силой обхватившие ножку бокала. Возразить суперинтенданту было нечего, но в тоже время он чувствовал себя несправедливо пристыженным за последние дни, тратя все время на поиск улик, забывая про сон и еду. Никто не хотел нарушать кристальную тишину, будто одно лишь слово может взорвать бомбу недоверия, страха и усталости, повисшую над женщинами.