Наследие
Шрифт:
— Я больше не могла валяться без дела. Мне нужно было двигаться.
— Да, я помню то же чувство, когда мы были на постельном режиме в Лечебном Центре. — Он придвинулся ближе к ней, и Софи не могла не заметить, что его выздоравливающая нога все еще двигалась более неуклюже, чем другая. — Я просто не хочу, чтобы ты переусердствовала и отступила, — тихо добавил он.
— Я стараюсь этого не делать, — пообещала она. — Честно говоря, солнечный свет очень помогает. И приятно, когда тебя что-то отвлекает.
Она указала подбородком на пастбище слева от них, где Луна
— Они довольно милые, — заметил Фитц. — Хотя, если ты ищешь милых развлечений, я более чем счастлив предложить свои услуги по обжиманию.
Он сверкнул дразнящей улыбкой, протянул руку и похлопал ее по плечу, приглашая прислониться к нему.
Они оба притворились, что не заметили, как долго она не могла принять приглашение.
И вовсе не потому, что ей этого не хотелось.
Парень все еще был таким… новым.
И она не могла удержаться, чтобы не пробежать мысленный контрольный список риска унижения, пытаясь понять, сможет ли он сказать, что она только принимала губчатые ванны в течение последних нескольких дней, или почувствовать, как нервный пот скапливается у нее на пояснице.
— Успокойся, Софи, — прошептал Фитц. — Я просто подумал, что это поможет тебе немного наклонить голову.
Это действительно помогло.
И это определенно отвлекало… чувствовать его руку на себе и слышать стук его сердца.
Но она не могла расслабиться.
— А Ливви или Элвин не говорили, сколько времени, по их мнению, пройдет, прежде чем ты восстановишься на сто процентов? — спросил он, небрежно играя пальцами с прядью ее волос.
— Не совсем, — призналась Софи. — Но думаю, что, по крайней мере, еще неделя, так как они все еще пытаются ограничить количество лекарств, которые я принимаю. Они также думают, что это отбросит меня назад, когда я впервые проверю свое Причинение.
Его рука крепче обняла ее.
— Когда ты это сделаешь?
— Понятия не имею. Думаю, как только Элвин и Ливви скажут, что я готова, хотя, если они будут продолжать нянчиться со мной, я могу потерять самообладание, и тогда никто не сможет меня остановить.
Она попыталась добавить злой смех к концу этого заявления, но шутка казалась очень натянутой. И она снова поймала себя на том, что скучает по тем дням, когда проводить время с Фитцем не было так мучительно неловко.
Конечно, он всегда заставлял ее нервничать… но большинство этих тревог были связаны с опасением, что он поймет, что нравится ей, и не будет чувствовать того же.
Ей больше не нужно было об этом беспокоиться.
В конце концов, он пришел повидаться с ней.
Они прижимались друг к другу.
И все же…
И все же…
Она не могла успокоить голос в глубине сознания, который постоянно напоминал ей, как важен подбор пары для Фитца.
И как скоро он может начать собирать свои списки.
И как прямо сейчас, не было никакого способа, чтобы ее имя появилось в них.
Она также не знала, сколько времени ей понадобится, чтобы исправить ситуацию, и как Фитц будет себя чувствовать
в это время.Что, вероятно, означало, что им нужно было провести долгий разговор… положить все эти страхи и сомнения «там» и посмотреть, где они.
Это был бы зрелый, ответственный способ справиться с ситуацией.
Но… Софи никак не могла заставить себя произнести эти слова.
Или любые другие слова.
Поэтому она просто сидела, и молчание растягивалось между ними, заставляя Фитца чувствовать себя все дальше и дальше, хотя технически они никогда не были так близки.
Фитц, наконец, положил конец ее страданиям, прочистив горло и пробормотав:
— Итак… я принес тебе подарок. Ну, вообще-то, два подарка.
— Да?
Софи повернула голову так, чтобы видеть его лицо, и снова увидела его идеальную улыбку и дразнящий блеск в глазах.
— Не надо так удивляться, — сказал он ей. — Я все время приносил тебе подарки!
Так и было.
Это была одна из ее любимых вещей.
Не из-за самих подарков, которые обычно были просто глупыми безделушками. Просто это доказывало, что он думал о ней.
Софи всегда было так легко убедить себя, что такой парень, как Фитц Васкер, никогда не заинтересуется кем-то настолько странным, как она. Но каждый раз, когда он приносил ей какой-нибудь милый, заботливый подарок, который доказывал, как хорошо он ее знает, она думала… может быть, он мог бы.
— В любом случае, — сказал он, и она поняла, что, вероятно, должна была ответить на его другое заявление. — Извини, что в последнее время уронил мяч на раздачу подарков.
— Тебе не нужно извиняться…
— Но я хочу, — настаивал он, мягко помогая ей сесть так, чтобы они могли смотреть друг на друга. — Я совершенно точно собирался принести тебе кое-что вчера, после объявления Регентов Советом. Но мама запланировала весь этот ужин для Бианы, и отец Кифа уговаривал меня приехать и поработать над новыми воспоминаниями, а потом я боялся, что будет слишком поздно, и ты будешь спать, и…
— Все в порядке, — заверила его Софи. — Ничего особенного в этом не было.
Или, по крайней мере, так она говорила себе с тех пор, как пропустила важное объявление.
Она пыталась уйти… вот почему она потащилась вниз. Но как бы ей ни было неприятно это признавать, Сандор был прав, затащив ее обратно в постель. Она определенно не могла стоять в причудливом платье с короной на голове и слушать, как Совет отвечает на все вопросы о договоренности.
Она бы точно потеряла сознание.
Так что вместо этого она была таинственно отсутствующим руководителем группы.
Той, о которой все, наверное, гадали. Шептались…
— Вот, — сказал Фитц, отвлекая ее взгляд крошечной серебряной коробочкой, перевязанной шелковой бирюзовой лентой. — Это то, что я хотел принести вчера.
Софи надеялась, что он не заметил, как дрожали ее руки, когда она развязывала бант и открывала крышку…
— У тебя ведь есть браслет-оберег? — спросил Фитц, когда Софи взяла в руки замысловатый серебряный амулет — воющий страшный волк, совсем как ее регентская нашивка.