Наследница поневоле 2
Шрифт:
Задыхаясь, она рванула с шеи магический кулон, в который можно было поместить все, что угодно, и в тот момент, когда боль стала совершенно невыносимой, сделала то, что обещала себе не делать никогда — клочок за рваным клочком вырвала из своей души воспоминание о прошедшем разговоре и древним, Темным заклинанием впихнула его в кулон. Все еще всхлипывая, заперла его на крохотный ключик и спрятала, снова надев на шею.
Легче стало сразу же. Мгновенно — как только захлопнула медальон. Тиски вокруг головы разжались, от сердца отлегло, последнее, что она помнила была скамейка, где они с Алексом
А через минуту она уже оглядывалась, не понимая, как и зачем залезла во всю эту грязищу… А главное, как умудрилась так сильно руки исцарапать…
— Где я… — пробормотала, недоумевая. Может, они решили поиграть в прятки?
Она полезла к выходу, шипя от боли и поджимая пораненные ладони и отзываясь на крики мужа, которые уже слышала вдали.
— Идрис, ты где? Идрис… Вернись пожалуйста…
«Простите, мадам, мы сделали все, что могли».
Это были его последние слова — щупленького, лысоватого врача в смешных очочках.
Несчастный. Единственный, взявший на себя смелость сообщить ей, что ребенка не будет. Ни теперь, не завтра — вообще никогда.
Сложный выкидыш по непонятной причине, море крови — саму еле спасли. Непоправимый вред женским органам и диагноз, от которого впору с крыши бросаться.
Бедный Алекс — каково ему будет услышать, когда вернется из командировки, что любимая жена не просто потеряла ребенка, и теперь никогда больше не сможет родить, но еще и убила врача, принесшего ей дурную новость. Убила… Размазала по стене одним лишь выплеском неконтролируемой, Темной ярости — причем в буквальном смысле размазала, превратив в некое подобие кровавого рисунка на обоях.
Стараясь не смотреть в сторону страшного, Идрис медленно, деревянными шагами вышла из палаты… Не обращая никакого внимания на разбегающихся больных и персонал, побрела к выходу…
Бесплодная убийца, вот кто она теперь… Бесплодная и убийца.
Кому нужна такая? Уж точно не ее замечательному Алексу — лучшему мужчине в мире…
Так же медленно она дошла до выхода и вдруг поняла — надо возвращаться.
Надо брать Алекса и возвращаться домой — попытаться найти общий язык с отцом.
Потому что, если кто-то и сможет помочь ей — это он. Отец. Сильный, могущественный, знающий Темную магию на таком уровне, до которой ей еще долго будет далеко…
Да, не демиург, в отличие от нее и от матери. Но тут способности демиурга не помогут — тут нужно другое. Тут нужна магия — заклятья, зелья, Темная энергия из Преисподней. Ее наполовину Светлая натура не позволит зачерпнуть Тьмы в достаточном количестве, чтобы исцелить бесплодие…
Но нельзя говорить, ему, что был выкидыш — он будет винить во всем Алекса, он не поверит, что выкидыш произошел случайно, потому что плод был слаб и нежизнеспособен.
А если даст ей сыворотку правды — решит проверить, не обижал ли ее муж? О, ему только дай зацепиться за такое — от Алекса мокрого места не останется, как от несчастного врача…
Забыть обо всем, кроме самого Алекса… Забыть о выкидыше, об убийстве… и вернуться домой — вот единственный разумный выход.
Идрис остановилась и решительно вытащила из выреза ее больничной робы медальон, который не
позволила снять себя даже в полубессознательном состоянии…С той же силой урагана медальон вышвырнул обеих девушек наружу.
Не удержавшись на ногах, Анна упала спиной на ковер — по счастью, мягкий и ворсистый — ойкнула и сразу же вскочила на ноги.
— Идрис? — позвала в полутьму.
Сердце все еще колотилось от увиденного, адреналин кипятком стрелял по венам, подхлестывая кровь…
Она замерла, наконец, увидев Идрис — демоница сидела в углу комнаты, совершенно белая — вся, от судорожно сжатых костяшек пальцев до бровей и корней волос. Будто поседела или превратилась в альбиноса.
Медленно подняла на Анну глаза. Та насторожилась, готовая ко всему, но Идрис не выглядела так, будто собиралась взрываться в ярости.
— Правильно… отец убил его.
Говорила тихо, спокойно — будто, так же, как и Анна, была сторонним наблюдателем, а не главной героиней только что подсмотренных воспоминаний. Воспоминаний, которые она так не хотела себе возвращать.
Анна кивнула, шумно глотая.
— Мне трудно сказать то же самое — твой отец ведь не знал, что произошло… Он убил бы Алекса даже если бы тот не был виноват в твоем выкидыше. Но я пойму, если ты теперь откажешься помогать нам. А ты ведь теперь откажешься?
Ей и раньше-то было некомфортно от мысли, что они фактически подбивают кого-то на отцеубийство… А сейчас и подавно не хотелось кривить душой и уговаривать Идрис продолжать участвовать во всем этом.
Идрис медленно покачала головой, будто сама не знала, как поступить.
— Мне… надо подумать, Анна.
Анна кивнула.
— Хорошо. Поможешь мне выбраться отсюда?
Анна вдруг испугалась, что если, благодаря увиденному, Идрис решит переметнуться, она не то, что помогать не станет, она вполне может сдать их с их планами убийства Верховного.
Но опасалась она зря — либо Идрис еще не окончательно переключила мозги с осознания отца врагом, либо благородство не позволило ей воспользоваться случаем, но Анну она отпустила без малейшего промедления. А, может именно поэтому и не стала медлить — не хотела давать себе время передумать. Прямо здесь, в комнате, дочь Верховного открыла портал и, не вставая из своего угла, бледная и съежившаяся, проводила ее взглядом, не прощаясь и ничего не обещая.
Глава 28
Возвращение прошло без приключений — было такое чувство, что пропажу королевы даже не заметили.
И не мудрено — настолько поглощенными в государственные дела казались мужчины.
Что ж, иногда удобно передать бразды в другие руки и побыть невидимкой…
Анна просочилась между окружившими стол придворными и встала за плечом Элизара, который как раз что-то подписывал, сидя напротив Верховного. С таким видом встала, будто и не уходила никуда — все время стояла здесь, с интересом заглядывая в документ и пытаясь разобрать чужие письмена.
Положила руку на плечо своего советника, и тут же почувствовала, как он накрывает ее своей ладонью — горячей и уверенной. «Я знаю, что делаю» — говорила ей эта рука, чуть сжимая.