Наследник Барбароссы

— Герр коммодор, Вы думаете, что мы сможем догнать и наказать этих наглецов?

— Конечно нет, герр Браун. Этих наглецов мы не догоним, все же фрегат не может тягаться в скорости хода с шебекой. Но эти наглецы появились здесь не сами по себе. Думаю, неподалеку находится крупная турецкая эскадра, а эти шебеки — лишь сторожевые псы возле нее. Вот зачем турки еще и фрегат с ними послали, мне непонятно. Неужели подумали, что одиночная бригантина вздумает устраивать артиллерийскую дуэль с четырьмя шебеками? Наивные.

— По возможности атакуем?

— Конечно. Но думаю, сейчас турки повернут обратно, едва нас обнаружат. А убегая, выведут нас на свои главные силы. Вот тогда и поговорим…

Ситуация стала складываться именно так, как и предполагал Майер. Едва завидев вышедшие из-за мыса четыре фрегата и опознав их, турки тут же развернулись и бросились обратно. "Валькирия" также развернулась и начала преследование убегающего противника, выдерживая безопасную дистанцию. Теперь роли поменялись, но Майер не обольщался по этому поводу. Он был уверен, что где-то поблизости находятся крупные силы турок. Скорее всего, они тоже стали на якорь в Хиосском проливе, чтобы переждать шторм. А "Валькирия" их обнаружила, вот турки и попытались поймать одинокого разведчика. Но… Не получилось…

Через час Майер понял, что оказался прав. Вдали виднелся целый лес мачт — большое количество кораблей стояло на якоре возле подветренного берега острова Хиос. Не приходилось сомневаться, что там тоже заметили идущие по проливу четыре фрегата и наступающую на пятки удирающим шебекам бригантину. Майер приказал поднять сигнал для "Валькирии" — прекратить преследование, вернуться к главным силам. Когда сигнал был поднят и "Валькирия" развернулась на обратный курс, коммодор снова злорадно улыбнулся, глянув на стоявших рядом офицеров.

— Ну вот они и попались! Господа, нам выпал уникальный шанс максимально использовать как наши преимущества, так и недостатки противника. Лишь бы ветер не поменялся.

— Но как, герр коммодор?! Ведь их намного больше!!! И там не только фрегаты, но и линейные корабли!

— Количество еще не означает качество. Обратите внимание, господа, ветер — чистый вест. Уйти на ветер турки не могут — берег Хиоса мешает. Поэтому бой будет первое время идти на контркурсах. А потом мы "испугаемся" и будем "удирать" от этой толпы в южную часть пролива. Что сделают турки?

— Погонятся за нами, понадеявшись на превосходство в численности.

— Правильно! А мы, воспользовавшись большей дальнобойностью и точностью стрельбы наших кормовых нарезных орудий, будем держать выгодную для нас дистанцию и выбивать по очереди наиболее близкие и опасные цели. А все перелеты будут ловить те, кто идет за ними.

— Это будет похоже на бой в проливе Сент-Джордж, герр коммодор? Когда ирландцы как следует потрепали хваленый Ройял Нэви?

— Не совсем так. В проливе Сент-Джордж у англичан была возможность в любой момент выйти из боя и драпать с попутным ветром до самого Ла-Манша. Что они в конечном счете и сделали. Но им крупно повезло в том, что их не стали преследовать, поскольку ирландские фрегаты сопровождали транспорты с десантом и не стали отвлекаться от основной задачи. Иначе бы ни один англичанин не ушел. Сейчас же ситуация другая. Нас ничто не связывает, а вокруг длинный и местами очень узкий пролив. Удирать здесь по ветру некуда. Если только не выбрасываться на материковый берег. А если турки развернутся на обратный курс и будут уходиь в северную часть Хиосского пролива до самого выхода, то теперь уже мы будем висеть у них на хвосте и откусывать последние корабли один за другим.

— Герр коммодор, но нам не хватит снарядов для новых пушек на всю эту армаду. Ведь мы их порядком израсходовали во время боя возле Туниса. А вступать в бой со старыми пушками на обычных дистанциях — турки нас просто раздавят своей численностью.

— Так я и не говорю, что мы сможем уничтожить всех. Но вот хорошо наломать щепок из этой толпы нам вполне по силам…

Ситуация начала меняться очень быстро. Турки заметили противника и начали сниматься с якоря, выстраиваясь в кильватерную колонну. Майер насчитал двенадцать двухдечных линейных кораблей и восемь фрегатов, не считая разнообразной мелочи вроде шебек и галер. Кроме этого, под берегом Хиоса остались стоять около двух десятков грузовых галиотов и полакров, точно сосчитать их было невозможно из-за неудобного ракурса. Неизвестно, был ли у них груз на борту, или десант. Возле них остались галеры и часть шебек. Все боевые корабли снялись с якоря и начали выдвигаться навстречу, сразу выстраиваясь в линию баталии. В стороне и чуть позади шли четыре шебеки, следуя параллельным курсом. Им же противостояли всего четыре фрегата и одна бригантина. При таком чудовищном неравенстве сил по всем писаным и неписаным правилам следовало отступить и попытаться уйти, воспользовавшись преимуществом в скорости и "стряхнуть с хвоста" для начала хотя бы линейные корабли. Все же четыре фрегата против восьми фрегатов — это гораздо лучше, чем четыре фрегата против восьми фрегатов и двенадцати линейных кораблей. Но коммодор Майер был уверен в своем оружии и в своих кораблях, возможности которых он неплохо изучил, и знал все их сильные и слабые стороны. А также был уверен в своих людях. У него имелся неплохой шанс использовать благоприятную ситуацию, и если не разгромить турецкую эскадру полностью, то хотя бы нанести ей существенный урон. И он не собирался его упускать.

Дистанция быстро сокращалась, Противники шли навстречу друг другу, сохраняя строй кильватера. Майер не собирался принимать бой по правилам линейной тактики "борт в борт" и уже хотел отдать приказ перестроиться в строй фронта, как неожиданно ему пришла в голову мысль, что ведь именно здесь в его мире в 1770 году произошло знаменитое Чесменское сражение, когда русские наголову разбили турецкий флот, причем начальная фаза боя произошла именно в Хиосском проливе. И лишь когда турки укрылись после боя в Чесменской бухте, там их и сожгли брандерами и артиллерийским огнем. А что, если…

От возможной перспективы у Майера захватило дух. Ведь Чесменская бухта рядом! И если удастся загнать туда турок, то ему даже не понадобятся брандеры, как русским! Можно будет испытать новые зажигательные снаряды, которые получили перед выходом из Триеста! Изначально эти снаряды появились в береговой артиллерии, поскольку создавали сильные пожары, которые невозможно погасить водой, что было очень опасно для деревянных кораблей. Обычные фугасные снаряды с черным порохом хоть и обладали несколько меньшей эффективностью, но при этом были гораздо безопаснее в плане хранения, поэтому Майер поначалу воспринял в штыки попытку навязать ему "зажигалки" и вообще отказался их брать. Но его все же уговорили взять некоторое количество для испытаний в условиях морского боя, клятвенно заверив, что при соблюдении должных мер безопасности проблем не будет. Вот и подходящий случай представился. Почему бы не испытать эти снаряды по скученно стоящим на якоре турецким кораблям в небольшой бухте? Можно устроить такой фейерверк! Конечно, это будет далеко не "копенгагирование", которое устроили англичане, спалив Копенгаген в 1807 году, но тоже должно неплохо получиться. Вся сложность лишь в том, как загнать турок в Чесменскую бухту…

Следующий приказ Майера вызвал недоумение у старшего офицера.

— Передать по эскадре — поворот "все вдруг" на обратный курс.

— Есть, герр коммодор!!! Но почему?!

— Так надо, герр Браун. Долго объяснять, но поверьте, если все получится, то мы сможем уничтожить в с е х. А если не получится, то утопим, кого сможем, и уйдем. Как и собирались. Но сейчас уходить будем так, чтобы они нас потихоньку догоняли. Чтобы охотничий азарт у охотничков не пропал…

Никто не стал задавать лишних вопросов, и вскоре четыре фрегата согласованно выполнили поворот "все вдруг", устремившись в южную часть Хиосского пролива, потихоньку смещаясь к его восточному берегу. Там, где находилась Чесменская бухта. Обычная небольшая бухта, о существовании которой многие в Европе даже не подозревали. С небольшим городком Чесма на берегу и не так давно возведенными береговыми батареями на входе, поскольку визиты Черной Бороды в эти края вынудили усилить оборону портов. Даже таких крошечных, как Чесма.

Австрийские фрегаты уходили, выдерживая дистанцию, которая была еще недоступной для артиллерии противника. Видя, что добыча ускользает, турецкий адмирал бросил вперед быстроходные шебеки, которые попытались обойти австрийцев с наветренного борта. Возможно, он рассчитывал на то, что удастся сбить ход кораблям противника, ведя огонь с предельной дистанции книппелями и повредив паруса и такелаж. Одновременно пять фрегатов турецкого аванграда выжимали все из своих парусов, и оторвавшись от главных сил, пытались настичь ускользающего врага. Будь на месте австрийцев противник с обычной артиллерией, у турок при определенной доле везения могло бы получиться. Но коммодор Майер не дал им такого шанса. Огонь, открытый из кормовых нарезных орудий "Зееадлера", идущего замыкающим, вынудил шебеки прекратить свой маневр. Хоть ни один снаряд и не попал в цель, но падения были очень близко, поэтому шебеки сочли за благо разорвать дистанцию и отойти.

Расстояние между турецким авангардом и "удирающими" австрийскими фрегатами хоть и медленно, но сокращалось. Похоже, там уже не сомневались, что на этот раз удача изменила наглому пирату. Еще немного, и его корабли окажутся в зоне действия турецкой артиллерии…

То ли турецкий адмирал никогда раньше не встречался с кораблями Черной Бороды и не представлял себе их возможностей, то ли слишком понадеялся на свое подавляющее превосходство в силах и ограниченность акватории для маневра, но он собственными усилиями лез в ловушку, которую ему подготовил хорошо знающий историю коммодор Майер. Когда беглецы оказались на траверзе Чесменской бухты, турецкая эскадра, следующая за ними по пятам, была уже недалеко от восточного подветренного берега пролива. Неожиданно австрийские фрегаты снова стали выполнять поворот "все вдруг" и разворачиваться на обратный курс, стараясь выиграть ветер у турецкого авангарда. В обычном случае этот маневр был своего рода самоубийством. Если бы он даже и получился, и австрийские фрегаты смогли выиграть ветер, то кильватерные колонны двух противников при этом сблизились бы на очень малую дистанцию, поскольку турецкий авангард попытался сделать то же самое, взяв круче к ветру и подвернув так, чтобы лечь на пересекающийся курс. И тогда четыре австрийских фрегата сошлись бы в бою на контркурсах с пятью турецкими фрегатами на минимальной дистанции. Но следом за аванградом шла кордебаталия из двенадцати линейных кораблей, которые бы не оставили австрийцам ни малейшего шанса уцелеть. До турецкого арьергарда из трех фрегатов дело бы даже не дошло. Но у коммодора Майера был важный козырь, который сразу же свел на нет все преимущество турок как в численности кораблей, так и орудий.