Наследник чародея. Вот и кончилось лето. Книга вторая
Шрифт:
Совмещение «копья» с «проклятием» у меня потерпело неудачу. Зато «проклятие» отлично легло на «дротик». Но проверить действие заклинания на практике опять же оказалось не на ком.
Теоретически, в Астрале на созданном манекене человека (отдельный поклон тёте Маше за Анатомический атлас, благодаря которому был «построен» манекен) я изучил и проверил воздействие конструкта. Но одно дело – в Астрале… Гладко было на бумаге, одним словом.
***
Сначала моим занятиям помешал местный батюшка. Тот самый настоящий поп из Коршевской церкви. Как я понял, причиной визита стала исповедь бабы
После медитации я устроил смену вида деятельности, решив поколоть дрова во дворе. Накануне дед привез целую тракторную телегу уже напиленных березовых пеньков.
В это время и подъехал представитель православия в отдельно взятом селе. Это оказался не тот поп, что пару лет назад подвозил нас с maman от райцентра до деревни. Тот был поменьше размерами, приветливый. Да и машина у этого была другая – представительская черная «Волга», на которой катаются разве что большие чиновники.
Баба Нюша сразу бросила свои садово-огородные дела и рванулась встречать «дорогого гостя». Поп заходить во двор не спешил, выждал, пока бабушка сама не открыла ему воротину, не размениваясь по мелочам (а ведь могла бы ограничиться калиткой!). Хотя с другой стороны комплекция у батюшки была авторитетной, может быть, и мала калитка-то оказалась бы.
Баба Нюша поздоровалась, поклонилась ему в пояс, поцеловала протянутую руку. Батюшка, не торопясь, важно прошествовал мимо меня к крыльцу, так же не спеша, повернулся ко мне. Я тоже выждал несколько секунд, потом поздоровался. В ответ поп подошел ко мне и вытянул в мою сторону свою руку тыльной стороной вверх. Для поцелуя что ли?
Я демонстративно вытер правую руку о футболку, пожал протянутую руку, ухватив его руку сверху, улыбнулся. Батюшка внимательно посмотрел на меня с выражением лица учителя, высматривающего на уроке нерадивых учеников, кивнул, тряхнув вторым, а может быть и третьим (кто там под бородой-то разглядит?) подбородком.
Они прошли в горницу, я – в свою терраску. Как только закрыл дверь, сразу вызвал домового.
– Трифон!
Трифон тут же появился передо мной.
– Знаешь, где бабка хранит мой оставшийся амулет из карандаша?
Он кивнул.
– Срочно забери его! – попросил я. – Сможешь сделать незаметно?
Домовой только хмыкнул. Через минуту он снова стоял передо мной и протягивал мне карандаш. У бабки остался только он один. Остальные, недавно мною сделанные, хранились у меня.
– Спасибо! – поблагодарил я. – А можешь послушать, о чём они там говорят?
– Да запросто! Самому интересно!
Домовой кивнул мне и снова исчез. Его не было с час. Потом он появился, бросил:
– Идут к тебе!
И снова пропал. А в дверь, не постучав и не спрашивая разрешения, ввалился поп. У него за спиной переминалась с ноги на ногу баба Нюша. Без приглашения батюшка уселся передо в кресло.
– Веруешь ли ты в бога, отрок? – спросил он у меня густым басом и перекрестил.
– А вы с какой целью интересуетесь? – злобно улыбнулся я, раздраженный его бесцеремонностью.
– Да вот никак не разберусь, диавол в тебе или свет божий? – вздохнул батюшка, сложив руки на выпирающем животе поверх массивного
креста. – Ты почто непотребства творишь?– Чего?
– не понял я. – Какие непотребства? Да и вам какое дело?
Поп вздохнул:
– Не груби, отрок, старшему по годам!
– Вам вообще что от меня надо? – разозлился я. – Вы ворвались в чужой дом, про бога начали что-то втирать. У нас церковь отделена от государства! А я, между прочим, комсомолец!
– Руку дай! – потребовал поп.
– Перебъешся! – отрезал я, раздраженный его бесцеремонностью. – И я бы попросил вас уйти.
На улице загудел сигналом «Уазик».
– Выходите! – потребовал я.
Священник смотрел на меня грустными галазами и выходить явно не собирался. Применять к нему иные методы убеждения не хотелось.
Снова «подал голос» «Уазик».
– Ладно, - решил я. – Сидите. Сколько влезет!
Я подхватил свою сумочку, где держал кинжал в ножнах и три коробки амулетов-карандашей, больше ничего такого в терраске не было. Разве что Анатомический атлас. Выскочил на крыльцо, отодвинув в сторону бабку.
– Ты что гудишь? – закричала баба Нюша. У калитки запарковался «Уазик» лесника. Я замахал ему рукой:
– Заходи, Василь Макарыч! Заходи, я тебя заждался!
Баба Нюша сразу замолчала, нахмурилась, поджала губы, неодобрительно посмотрела на меня. Я тоже хмуро посмотрел на неё и буркнул:
– Уеду я от вас! Вот так.
Лесник вышел из машины, открыл калитку и пошел ко мне навстречу. Я вышел к нему. Мы поздоровались. Я даже приобнял его. Он не отстранился, только вопросительно-удивленно посмотрел на меня. Я ему подмигнул. Он кивнул.
– Пошли! – я потащил его за руку в дом, к себе. Баба Нюша отступила, освобождая нам дорогу. Я открыл дверь к себе. Поп всё так же продолжал сидеть в кресле.
– Проходи, Василь Макарыч! – я пригласил лесника, указывая рукой в открытую дверь. – А это местный поп. Приехал без приглашения и уже уходит.
Я улыбнулся милой улыбкой людоеда:
– Правда, ведь? Кто вас сюда звал.
– Андрей Львович! – лесник от неожиданности даже хлопнул в ладоши. – Батюшка Алексей! Вот так встреча!
– Батюшка Алексий, если уж на то пошло! – буркнул, поправляя лесника, поп. Он вскочил, как ошпаренный и поспешно рванулся на выход, оттолкнув меня в сторону.
Василий Макарович хмыкнул, глядя ему вслед, сел на его кресло:
– Что он у тебя забыл?
Я пожал плечами, прикрыл за собой дверь:
– Приехал к бабке, потом припёрся ко мне сюда. Я его выгоняю, он не уходит…
Дверь открылась. В терраску заглянула баба Нюша, сердитая, как сто чертей.
– Что тебе здесь надо? – обратилась она к леснику.
– Я его позвал, - сообщил я. – Он ко мне пришел!
– Ему здесь не рады! – заявила бабка. Василий Макарович встал, кивнул мне:
– Я, пожалуй, пойду.
– Меня подожди! – я пошел за ним, захватив сумку. Мы сели к нему в машину. Бабка встала на крыльце, наблюдая за нами, зачем-то взяв в руки вилы.
– Да я к тебе по делу, - сообщил лесник. – Хорошие у тебя карандаши…
Он усмехнулся, достал из кармана обломки «конструктора».
– Реально помогли! Простуду как рукой сняло!