Наследник чародея. Вот и кончилось лето. Книга вторая

– Не бросай, Антон! Серьезно говорю, не бросай!

Светка посмурнела, отошла к шведской стенке, закинула ногу на трубу повыше. Я вздохнул. Фигура у неё всё-таки была отпад…

На поле из раздевалки повалили футболисты.

– Побегу я домой, - сказал я. – Пока, Светик!

– Пока, Тоха! – чуть улыбнулась она. Первый раз Быкова Светка назвала меня Тохой. И не скажу, что это мне не понравилось!

За час до условленного времени я вытащил коробочку с цыганским перстнем, положил в сумку, вышел на остановку.

В скверике – четыре лавки в окружении лип – меня уже ждали оперативники. Я взглянул на часы – без пяти минут два. Мужики пришли пораньше, решили подождать.

Я поздоровался, пожал им руки. После вступительных «как дела?», «как отдохнул?», «готов к школе?» и прочее, я достал коробочку.

– У вас есть кто-то из ювелиров-искусствоведов? – поинтересовался я. – Нужен эксперт.

– Что это? – Устинов взял в руки коробочку, открыл.

– Осторожно! – сказал я чуть громче. – Этот перстень мне достался как трофей от ведьмы. Ни в коем случае не берите его голыми руками. Только в перчатках. И ни в коем случае не одевать на палец!

– Что такое? – удивился Устинов. Ершов ошеломленно молчал.

– Как бы вам сказать… - вздохнул я, подбирая слова. – Есть такая штука, как магическое зрение. Оно позволяет видеть многое, недоступное обычному глазу. Например, хотя бы те больные органы у человека, ауру и прочее. Так вот перстень окружен аурой смерти. Я попытался её убрать, но безуспешно. Поэтому я хочу, чтоб его осмотрел ювелир-эксперт, чтобы хотя бы понять, откуда он? Может, установить мастера, время изготовления или еще что-то про него. Можете помочь?

Устинов пожал плечами.

– Надо подумать…

– Есть один старичок! – ухмыльнулся Ершов. Он повернулся к товарищу и сообщил. – Ефим Абрамыч Левинсон! Помнишь?

– Точно! – согласился Устинов. – Фима Левинсон! Коллекционер-подвижник.

– Почему подвижник? – заинтересовался я.

– Потому что коллекции двигает, то есть продает, только в путь! – засмеялся Устинов. – Причем, все чужие, ворованные… Сейчас он от дел отошел, старенький стал, но проконсультировать сможет…

– Я оставлю его у себя, - заключил он. – Тебе всё равно к Фиме идти не резон. Либо не станет разговаривать совсем, либо обманет и уголовников наведет. Скорее второе… Ну, а уж нам-то он в помощи не откажет.

– Забирайте! – согласился я, передавая коробочку.

– А что там у тебя с Замятным? – спросил Ершов.

– Честно?

– Ну, конечно!

– Подлечить его собрался, денюшку мало-мало заработать, - не стал скрывать я. – Мне ж тоже кушать надо, штанишки американских скотоводов носить хочется, кроссовки всякие буржуйские купить…

Я улыбнулся, скорее оскалился.

– Ты там аккуратнее, - посоветовал Устинов. – Если что, звони, не стесняйся. Чем можем, поможем!

– Спасибо, - поблагодарил я. – Пока вроде сам справляюсь.

– Ещё бы! – засмеялся Ершов.

До Лесной я добрался неожиданно быстро, хотя и с пересадкой – повезло с транспортом. И Троллейбус нужный подъехал практически сразу, и автобус потом нужный подкатил через пару минут.

Поэтому в дверь квартиры Замятных я постучался на полчаса раньше. Открыла хозяйка, супруга Пал Палыча, обрадованно поздоровалась и сразу потащила меня внутрь.

– Вы ведь Антон?

Я кивнул. Странно, я ведь наложил на толстяка запрет рассказывать про меня. Что-то, видимо, пошло не так.

– Пал Палыч будет минут через пять, - сообщила хозяйка. – Он в магазин вышел. Меня зовут Стелла Семеновна.

Хозяйка действительно выглядела, «как Стелла» - крупная, высокая, массивная, чем-то напоминающая средний танк. В глаза сразу бросалось, что у мадам тоже проблемы с обменом веществ – угристая пористая кожа, тщательно скрываемая слоем «штукатурки» - всякого рода кремов, румян и прочих белил.

– Вы не разувайтесь! – предложила хозяйка. – Проходите так.

Тем не менее я разулся, направился в ванную вымыть руки.

– Мне нужен крепкий сладкий чай с бутербродами, - сказал я. – Вы готовьтесь сразу после процедуры бежать в туалет и в душ.

Я посмотрел на неё.

– Стелла Семеновна, вам лучше смыть всю косметику, может помешать, - сообщил я, задумавшись. – И простыню какую-нибудь приготовьте.

Она вопросительно посмотрела на меня.

– Ну, чтоб накрыться, когда я над вами трудиться буду, чтоб не смущались.

Она понятливо кивнула. В это время щелкнул замок.

– Душечка, я вернулся! – услышал голос Пал Палыча. – Шаман еще не приходил?

– Шаман уже здесь, Пал Палыч! – засмеялся я. – Здравствуйте!

– Вот как? – Замятный прошел на кухню, где я уселся за столом, подумав, протянул мне руку, которую я пожал.

– Приступим? – спросил он.

– Да, пожалуй, - согласился я.

– Я могу поприсутствовать при процессе лечении?

– Почему бы и нет? – я пожал плечами. – Только сначала давайте рассчитаемся.

– Может, сначала…

– Нет, - перебил я. – Сейчас. Или я ухожу.

– Хорошо, хорошо! – Пал Палыч поспешно вышел из кухни, а я подвинул сумку себе поближе.

Он принес сверток, развернул. Там были две пачки двадцатипятирублевок в банковской упаковке и пачка разномастных купюр, перевязанная черной резинкой для волос.

– Будете считать?

– Обязательно! – улыбнулся я. Я тщательно пересчитал деньги, он неотрывно внимательно смотрел на это. Сначала я думал, что это у него просто черта жадности что ли, а потом понял – он боялся, что я его обману! Зажилю пару купюр и скажу, что, мол, не хватает!

Всё было нормально. Ровно 5850 рублей. Деньги я сразу же завернул в тот же бумажный пакет, сунул в сумку, застегнул молнию.

– Пошли!

Мы прошли в зал, где уже под простыней лежала Стелла Семеновна. Сумку я сразу сунул под стул, на который и сел – кто знает, на что способен этот «комбинатор»?

Хозяйка лежала на диване, укрытая простыней от щиколоток до шеи, напоминая по форме закрытый брезентом дирижабль из документальных фильмов про войну.

Мысленно хохотнув от этого сходства, я магическим зрением провел диагностику. В принципе, ничего серьезного или из ряда вон опасного. Щитовидка с поджелудочной краснеют, кишечник… По большому счету работы на две-три минуты. Но я, разумеется, немного «нагнал жути»: