Наследник для дикаря
Шрифт:
Только вот тогда все по-другому было. Я еще, как дурак, тогда в чувства верил. Что-то строить пытался. Не понимал еще, что отношения с друзьями, с мужчинами только строить можно. А женщины, они для другого. Секс и плата за него. Умеренная, естественно. Побрякушки и прочая хрень. Ну, вопрос какой-то, максимум, решить.
Даже останавливаюсь.
С неверием смотрю на наши переплетенные пальцы.
С чего это вдруг я?
– Марат. Нужно быстрей! Или тебе плохо? Я же говорила! Нужен врач! Давай я позвоню! Вызову настоящего специалиста!
– Не надо, –
Мы наконец добираемся до спальни.
Бросаю хищный взгляд на постель.
Но… Твою мать!
Крепко сжимаю челюсти. И позволяю Алмазу увлечь себя в душевую.
С каких пор я иди на поводу у женщины? Да, черт возьми, вообще, хоть у кого-то на поводу?
Но в ее глазах что-то такое… Что заставляет внутри что-то сжаться. Или это просто ребра ноют после сегодняшней бойни? Черт. Не разобрать.
– Больно?
Лиля обеспокоенно заглядывает мне в глаза, чуть потянув уже присохшую к груди рубашку. Даже на цыпочки приподнимается.
– Нет, – сам не понимаю, как губы растягиваются в улыбке. – Просто даю тебе возможность побаловаться. Как ребенку.
Тут же добавляю, хмуря брови.
Хочется рявкнуть. А не получается.
– Ну, перестань.
Хватаю ее руку, медленно проводя по своим губам. Хочется дать ей ласки. Нежности. Вот же черт! Потому что она опять всхлипывает. А в глазищах загорается даже обида! Или ее тень. Но мне хочется это развеять.
– Просто сказал же тебе уже. Это царапина. Просто царапина, Лиля. Ерунда. А ты носишься с этой ерундой, как будто конец света!
– Ох…
Она таки распахивает на мне рубашку. Струи воды, под которыми мы стоим, совершенно, кстати, одетые, делают свое дело. Ткань отлипает от кожи.
– Марат! Здесь совсем не царапина! Тут же…
– Обычное ножевое, – пожимаю плечами, чуть морщась, когда тонкие пальчики пробегают по самому краю раны.
Почему-то они совсем ледяные. Хоть вода и комнатной, комфортной температуры.
– Ну все. Поиграли, и хватит, – рычу, снова замечая, что у нее глаза на мокром месте.
– Это не для женских глаз, Алмаз.
Ну да. Что она привыкла видеть в своем маленьком мирке?
Красоту. Максимум трагедии, это сломанный ноготь.
Хотя нет. Трагедии у нее еще есть. И другие. Например, полное неумение не вляпываться в проблемы! Ну, или талант связываться не с теми мужчинами. Пашку того же ее взять, например. Женишка ее недоделанного.
Сжимаю челюсти до хруста, только подумав, что он собирался с ней сделать. Попался бы мне под руку прямо сейчас, не думал бы. Просто. Голову бы отвинтил. Одним рывком. Оторвал бы совсем.
– Пожалуйста. Позволь мне помочь.
Она шумно сглатывает, глядя на края раны.
Сам решаю посмотреть. Ну… В принципе, можно было бы и пару швов наложить. Но не критично.
Откидываюсь на кафельную стенку, чуть прикрыв глаза. Позволяю девочке смыть запекшуюся кровь. А на самом деле просто кайфую. Ее руки скользят так нежно. И наслаждение от этого намного сильнее, чем сама рана дает
о себе знать.– Хватит, Алмаз.
Ловлю ее руку, будто очнувшись. Достаточно.
Что-то и правда я совсем начал размякать. Чертовка как-то ненормально на меня действует!
– Нужно еще перекисью обработать. Повязку наложить. Пожалуйста, Марат. Давай мы пойдем сейчас в комнату, ты ляжешь, а я все сделаю.
– Ладно.
Бурчу, чувствуя себя каким-то, на хрен, гребаным стариком. Обычно под такими словами подразумевать женщины должны совсем другое. И не она. А я такую команду должен отдавать. Предвкушая жаркое наслаждение губами и глубоким горлом!
А у этой… У нее даже горла глубокого нет! Да что ж такое, а? Чего я вдруг так на ней залип, интересно?
– Вот и все.
Лиля, сама морщась, залила меня перекисью и еще какой-то ерундой. Противовоспалительным, чем-то еще с антибиотиком. Намотала кучу бинтов. Прям гусеницей себя чувствую, которая в бабочку должна превратиться!
Теперь замечаю, как дрожат ее руки. И губы. Черт. Вот же твою мать! Надо было не ехать! Ну, а как не ехать, если она здесь? И хочется ее до одури? До ломоты в суставах?
– Что значит все?
Гремлю голосом, поднимаясь на постели.
– Лиля. Ты, я смотрю, расслабилась. Я дал тебе поиграться в медсестру. Но пора мне взять свое!
Член стоит колом. Давным-давно.
Еще с того момента, как только о ней подумал, приближаясь к дому.
И так столько сдерживался! А еще все эти ее нежные прикосновения! Она ж, как маленькому, мне еще и на ранку дула, когда заливала ее! Дует, а у меня в штанах все больше все разрывается. Член наливается кровью так, что она вся от мозгов утекает. Кажется, им сейчас можно убивать. Стены проламывать. Еще чуть-чуть, и мне самому им по лбу достанется так, что вырубит по-настоящему. А не как какая-то там ранка!
– Быстро. Ко мне!
Дергаю на себя.
Жадно обхватываю обеими руками ее сочную попку.
Все. Теперь не отвертится!
– Марат. Пожалуйста. Я не могу, – всхлипывает, и…
Охренеть!
Отползает! Она что? Еще и сопротивляется? И в этом мне перечит?
– Таааааааак!
Рявкаю, смотрю на нее , как на восьмое чудо света.
Или, вернее, как на совсем блаженную.
Мне. Не. Отказывают!
Вообще. В принципе!
А тем более, девчонка, которая вообще здесь только ради того, чтобы в сексе меня ублажать! Везде. Где захочу. И когда захочу.
– Лиля.
Кажется, пора кому-то объяснить ее место!
– Напомнить тебе, для чего ты здесь? И на каких условиях? Смотрю, я слишком добрый с тобой. Мой косяк. Больше такого не повториться!
– Ну прости. Я не могу. Не могу, понимаешь! Все время буду думать о твоей ране! А вдруг она расширится из-за движений? Закровит? Марат. Пожалуйста. Давай не сейчас. Ну, хотя бы не сегодня!
Черт. Ей что? Способ назвать, при котором мне и двигаться не надо? Или подтолкнуть головой к своему члену? Мне вообще. Только рукой придется поработать. Чтобы ритм ей задавать и в нее вколачиваться!