Наследник имения Редклиф. Том третий

— Хорошо, что мы сюда пріхали! замтила Эмми тревожнымъ голосомъ:- онъ бы не вынесъ болзни.

Она въ этотъ день не пустила Филиппа въ библіотеку, а уложила его въ маленькой гостиной и старалась всячески разсять его.

Мистриссъ Ашфордъ съ нетерпніемъ ожидала чести быть представленной лэди Рэдклифъ. Ее приняли въ этотъ же день, Эмми очень сконфузилась при вид ея и почти ничего не говорила въ первую минуту, но за то, когда он вдвоемъ ушли въ ея спальню и молодой матери пришлось показывать гость своего ребенка, смущеніе ея исчезло и она привтливо пригласила мистриссъ Ашфордъ принести къ ней крестника, горячо благодарила ее за вниманіе къ себ и, желая что-то прибавить, расплакалась.

Вернувшись домой, мистриссъ Ашфордъ разсказывала своему мужу, что мистеръ Морвиль очень плохъ, какъ ей показалось, «Хотя лэди Морвиль и убждена, что онъ скоро поправится, поживя съ ними, но мн что-то не врится, — говорила она. — Сама лэди Морвиль такая маленькая, худенькая, мн даже странно себ представить, какъ она могла понравиться человку съ такимъ энергическимъ характеромъ, какъ покойный сэръ Гэй. Пока я сидла въ гостиной, она все время почти молчала, говорилъ больше ея братъ. Вотъ кто теб понравится, — прибавила она, — это мистеръ Эдмонстонъ. Ему 23 года и онъ калка, но что у него за пріятное, выразительное лицо! Какой онъ умный! Немудрено, если сэръ Гэй любилъ его до обожанія.

— А лэди Морвиль, какъ видно, разочаровала тебя? — замтилъ мужъ. — Ты врно не станешь плакать какъ Мэркгамъ, что она не управляетъ Рэдклифомъ?

— Напротивъ, она мн очень понравилась, но куда же этому ребенку — женщин стоять во глав Рэдклифа. Она преловкая, кроткая и я, пожалуй, готова согласиться, что ее можно сильно полюбить. Людямъ съ сильнымъ характеромъ именно такія-то женщины и нравятся.

Предъ обдомъ Чарльзъ настоялъ, чтобы Эмми пошла непремнно подышать чистымъ воздухомъ, и она съ радостью собралась идти гулять одна, имя тайное намреніе осмотрть вс любимыя мста Гэя. Къ великому ея удивленія, Филиппъ предложилъ ей идти въ мст съ нимъ, и они вдвоемъ отправились прямо на берегъ залива. Наконецъ-то Эмми стояла передъ моремъ, о которомъ такъ часто вздыхалъ ея милый Гэй. Эти скалы, волны, лсъ вдали, самый втеръ, ласкавшій ея лицо и волосы, — все дышало имъ, все напоминало его! Она съ трудомъ оторвалась отъ знакомой ей, по описанію, картины и опомнилась лишь тогда, когда Филиппъ во второй разъ предложилъ ей осмотрть конюшни и выбрать какого-нибудь понни для того, чтобы Чарльзъ могъ кататься въ кабріолет. Подходя къ дому, Эмми не могла не улыбнуться, увидв, какъ старый Мэркгамъ, воображая, что его никто не видитъ, взялъ маленькую Мэри съ рукъ Анны, которая вынесла двочку погулять, и началъ ласкать ее, приговаривая что-то про себя. Замтивъ лэди Морвиль и Филиппа, старикъ сконфузился и поспшилъ сдать ребенка съ рукъ на руки, нян. Онъ украдкой обтеръ слезы, крупными каплями катившіяся по его морщинистому лицу, и пошелъ на встрчу лэди Морвиль. Мэркгамъ не врилъ своимъ глазамъ. Больной, слабый Филиппъ точно переродился въ эти два дня: онъ окрпъ и видимо оживился. Когда Анна поднесла ему дочь Эмми, онъ такъ нжно поглядлъ на нее, что съ этой минуты старикъ-управляющій окончательно съ нимъ примирился. Онъ пришелъ къ убжденію, что мистеръ Морвиль точно также, какъ и онъ самъ, считаетъ дочь Гэя развнчанной королевой.

Со времени прізда Эмми и Чарльза, жизнь Филиппа въ Рэдклиф совершенно измнилась; онъ ежедневно поправлялся въ силахъ, много гулялъ, спалъ крпко и однажды ршился даже самъ приписать нсколько строкъ въ письм Эмми къ Лор. По вечерамъ онъ иногда позволялъ себ читать своимъ гостямъ вслухъ, а утромъ не иначе катался съ Чарли, какъ правя самъ лошадью.

Что касается Эмми, то она цлый день была занята: то хозяйствомъ, то чтеніемъ, то прогулками съ своей малюткой. Она чаще всего носила ее на берегъ моря; и двочка вскор начала прыгать и ползать. Щеки ея зарумянились, она немного загорла отъ морскаго втра и еще боле стала напоминать отца. Эмми долго не ршалась раскрыть фортепіано, приготовленное для нея Гэемъ. Улучивъ какъ-то свободный часъ, она попробовала отпереть инструментъ; но, пробжавъ руками по клавишамъ, вскочила со стула и въ первый разъ горько заплакала. Ей было тяжело слышать звуки, такъ живо напоминавшіе ей пніе Гэя, и она нсколько времени боролась съ собою, пока ея малютка дочь, страстно любившая всякую музыку, не заставила ее переломить себя. Впослдствіи Эмми нарочно приносила двочку въ комнату, гд стояло фортепіано, и играла для ея забавы по цлымъ часамъ.

Съ друзьями своего покойнаго мужа лэди Морвиль познакомилась очень скоро. Съ Уэльвудомъ она много толковала о Кулебъ-Пріор, а съ Ашфордами такъ близко сошлась, что заходила къ нимъ почти ежедневно, посл утреннихъ своихъ нрогулокъ.

Не одной Эмми жилось привольно въ Рэдклиф. Чарльзъ чувствовалъ себя также очень хорошо; онъ искренно сошелся съ Филиппомъ во время своего двухъ-мсячнаго пребыванія у него въ гостяхъ. Оба молодые человка читали, работали и катались, постоянно вмст. Пока головныя боли Филиппа не допускали его до серьезныхъ длъ, Чарльзъ неутомимо исправлялъ должность его секретаря и бухгалтера. Его такъ это пріучило къ длу, что впослдствіи онъ самъ радовался, видя, какъ много пользы онъ приносилъ своему двоюродному брату. Чарльзъ съ гордостью возсдалъ на своемъ диван, окруженный счетными книгами, и съ любопытствомъ читалъ газеты, гд приводились въ примръ краснорчивыя рчи почтеннаго депутата изъ Мурорта.

Какъ только Филиппъ окрпъ достаточно для того, чтобы пуститься въ экипаж немного дале обыкновенной прогулки, онъ и Чарльзъ отправились съ первымъ визитомъ къ Торндалямъ.

Молодыхъ людей встртили съ распростертыми объятіями, и пока Филиппъ ходилъ съ лордомъ отцомъ по парку, дамы окружили Чарльза и засыпали его вопросами о семь Килькорановъ, куда ихъ Джемсъ похалъ недавно гостить. Зная очень хорошо, что именно кроется подъ формою простодушнаго вопроса, Чарльзъ потшилъ себя тмъ, что поддразнивалъ барышень, описывая имъ прелести и достоинства лэди Эвелины.

Возвращаясь въ кабріолет домой, онъ со смхомъ передавалъ своему двоюродному брату, какіе маневры употребляли сестры Торндаль, когда дло до шло до Эвелины.

— Ты знаешь, что Джемсъ намренъ за нее свататься? — сказалъ Чарльзъ.

— Слышалъ, но онъ мн это сообщилъ по секрету, и потому я не считалъ себя въ прав передавать это другимъ, — отвчалъ Филиппъ, и они оба замолчали, не желая продолжать щекотливаго разговора. Черезъ два дня посл этого пришло письмо отъ Шарлотты съ извстіемъ, что Эвелина отказала Торндалю. „Бдный мистеръ Торндаль, писала она, ухалъ отъ насъ сегодня утромъ съ носомъ. Вчера у него были длинныя конференціи, окончившіяся повидимому неблагополучно, потому что вечеромъ, какъ мн показалось, онъ употреблялъ неестественныя усилія, для того чтобы показаться веселымъ. Мабель никакъ не можетъ выпытать отъ Эвелины причины отъзда молодаго человка. Спросили бы меня: я знала бы что отвчать“.

— Шарлотта, кажется, подозрваетъ что-то, — сказалъ Чарльзъ:- и я увренъ, что она не ошибается. — Эва превлюбчивая, и если она отказала Торндалю, это значитъ, что у нея сердце занято. Кстати, я предчувствую, что предметъ этой страсти — учитель!

— Джоржъ Фильдеръ! Не можетъ быть! — воскликнулъ Филиппъ.

— Разв ты не помнишь, какъ каррикатурно она его описывала? — замтила Эмми.

— Именно потому-то я и думаю, что она его полюбила. Онъ понравился ей своей оригинальностью.

Филиппъ недоврчиво улыбнулся.

— Да, смйся, — возразилъ Чарльзъ. — Вы, красавцы, не поймете никогда, что такое интересное безобразіе. Сердце женщины чрезвычайно прихотливо. Попомните мое слово, она любитъ учителя.

Этотъ разговоръ очень взволновалъ всхъ троихъ. Они стали ожидать съ нетерпніемъ новыхъ извстій, и, наконецъ, пришло письмо отъ самого Джемса Торндаль. Филиппъ прочиталъ его про себя и вздохнувъ, замтилъ громко: Бдный Торндаль! Ева не знаетъ, кого она отнвргла!

Эдмонстоны не упоминали ни одного слова объ Эвелин въ своихъ письмахъ къ Чарльзу и къ Эмми, но Шарлотта прислала какое-то особенно торжественное посланіе, вовсе не похожее на прежнія шутливыя, насмшливыя свои письма, такъ что зоркій глазъ брата немедленно угадалъ, что въ Ирландіи кроется какая-то тайна.

Насталъ ноябрь, а гольуэльская семья все еще гостила у бабушки и у Килькорановъ. Нанонецъ мистриссъ Эдмонстонъ прислала письмо на имя Эмми и та, прочитавъ его, невольно ахнула. Вотъ что ей писала мать:

Килькоранъ. Ноября 6-го.

«Милая моя Эмми. Тебя очень удивитъ и вмст огорчитъ одно извстіе, которое я должна теб сообщить. Дло вышло пренепріятное, но Шарлотт нужно отдать честь, что она выказала въ немъ много скромности и твердости характера. Начну съ начала, чтобы ты поняла все ясне. Вроятно, до тебя дошли уже слухи, что Джемсъ Торндаль былъ здсь съ намреніемъ сдлать предложеніе Эвелин. Мы вс удивились, когда узнали, что причиной отказа была ея любовь къ учителю Фильдеру. Оказалось, что они дали другъ другу слово нсколько недль тому назадъ, далеко до предложенія Торндаля, и не только дали слово, но даже были помолвлены другъ съ другомъ. Вообрази себ, Эвелина оправдывается тмъ, что она послдовала примру Лоры! Въ дом пошло смятеніе. Лордъ Килькоранъ взбсился отъ негодованія; съ бдной лэди Килькоранъ сдлались нервные принадки; учителя удалили изъ дому и отправили въ Англію; Эва рыдала день и ночь, и посл нсколькихъ сценъ, по наружности успокоилась. Мы ее вс очень жалли, зная, что ее увлекли умъ и познанія мистера Фильдера, такъ какъ она была охъ природы слишкомъ развита для пустой домашней своей сферы. Лора очень ее поддерживала своими наставленіями, и лэди Килькоранъ умоляла, чтобы мы не узжали подольше. Это все случилось недли три тому назадъ. Эва видимо образумилась, и я собиралась уже писать къ теб извщеніе, что мы черезъ недлю будемъ дома. Вдругъ, ко мн въ вомнату вбъгаетъ Шарлотта, вся блдная, испуганная, и объявляетъ, что Эвелина и Фильдеръ собираются бжать и тайно обвнчаться. Она шла отъ бабушки пшкомъ, по боковой тропинк, желая догнать Буяна, который свернулъ съ большой дороги, и каково же было ея удивленіе, когда она встртилась лицомъ къ лицу съ Эвой, идущей подъ руку съ учителемъ. Чарли можетъ хорошо себ представить, какой взглядъ на нихъ бросила Шарлотта! Нжная пара сконфузилась, хотла чмъ-то извиниться, но Шарлотта твердо объявила имъ: что будь, что будетъ, а она передастъ это лорду Килькорану! Т начали ее пугать славами измнница, шпіонъ и проч., но она стояла на своемъ, говоря, что ее будетъ судить мама. Они попрооовали убдить ее тмъ, что влюбленные всегда такъ поступаютъ, ставили ей Лору въ примръ, но тутъ ужъ Шарлотта не выдержала. „Я, мама, слышать не могла, что они поминаютъ сестру, сказала она мн, - и потому я имъ рзко объявила, что тотъ, кто искренно и честно любитъ, тотъ не станетъ прибгачть ко лжи; я имъ сказала, что они никогда не будутъ въ состояніи понять, чего стоила любовь Лор и Филиппу, и потому они не должны смть употреблять во зло имени тхъ людей, которые несравненно выше ихъ!“ Какова смлость! Видя, что ее ни чмъ не возьмешь, Эва начала ее умолять о помилованіи, прося обождать только одинъ день, но тонкая Шарлотта смекнула не хуже Чарли, что они собираются внчаться. Она тутъ же объявила имъ, что даетъ имъ право называть ее, какъ они хотятъ, но что имъ не слдуетъ ршаться на необдуманный шагъ, въ которомъ они могутъ раскаяваться цлую жизнь. Шарлотта расплакалась не хуже Эвы и, прибжавъ домой, передала мн все, слово въ слово. Вы можете себ представить, каково было намъ всмъ въ этотъ день. Шарлотта положительно заперлась съ свою комнату изъ страха встртиться съ кмъ бы то ни было. Кончилось тмъ, что лордъ Килькоранъ, нашумвъ всласть, ршился спасти дочь отъ скандала, согласился принять мистера Фильдера, и жениха съ невстой обвнчаютъ здсь, 6-го декабря. Чмъ будутъ жить молодые — неизвстно. Килькораны стараются показать видъ, что они довольны, и упросили насъ, ради чести нашей семьи, присутствовать на свадьб. Бдная лэди Килькоранъ такъ убита, что мн жаль ее оставить. Какъ тяжело намъ жить, по этому случаю, здсь въ дом, я теб разсказать не могу. Жду — не дождусь, какъ бы поскоре ворнуться въ свой Гольуэль, къ теб, моя Эмми, и къ Чарли.

Любящая васъ мать

Л. Эдмонстонъ.»

Это письмо ошеломило Филиппа какъ громомъ. Ему никогда не приходило въ голову, чтобы неосторожный его поступокъ могъ служить пагубнымъ примромъ для другихъ.

Онъ успокоился не ране, какъ отправивъ самое дружеское письмо къ Торндалю, который ухалъ прямо въ Германію, не заглянувъ даже домой. Какъ только свадьба у Килькорановъ кончилась, мистриссъ Эдмонстонъ назначила день своего прізда домой. Ршено было такъ, что Филиппъ удетъ въ Гольуэль вмст съ своими гостями и не вернется боле одинъ въ Рэдклифъ, и потому за день до отъзда, онъ переговорилъ съ Эмми обо всемъ, что касалось устройства въ дом для будущей его жены. Лэди Морвиль попросила его только уступить ей фортепіано, на что Филиппъ съ радостью согласился.