Наследник имения Редклиф. Том третий
Шрифт:
— Но вдь Рэдклифомъ владли постоянно представители только мужской линіи, — возразила Эмми.
— Покойникъ сэръ Гуго не могъ поступить иначе, составляя свое духовное завщаніе; онъ имлъ въ виду, что ближайшей его наслдницей въ то время была какая-то старая троюродная или внучатная сестра. Но мн странно было бы воспользоваться этимъ правомъ, зная, что у вашего мужа осталась родная дочь.
Филиппъ говорилъ съ такой увренностью и такъ убдительно, что онъ не сомнвался въ согласіи Эмми, но та осталась непоколебима. — Мой мужъ предвидлъ вс эти затрудненія и сдлалъ надлежащую оговорку въ нашемъ брачномъ контракт, - сказала она. — Притомъ, я бы не хотла, чтобы дочь наша сдлалась черезчуръ богата. Я уврена, что и Гэй желалъ имть именно дочь, а не сына,
Разговоръ этотъ очень раздражилъ нервы Филиппа. У него сильно разболлась голова, и онъ безпрестанно хватался рукою за лобъ.
— Эти боли врно еще слдствіе горячки, — заботливо замтила Эмми. — Но я все-таки нахожу, что вы много поправились.
— Мн лучше, — сказалъ Филиппъ:- но едва ли я окрпну совершенно. Мн иногда сдается, имю ли я еще право надяться… — голосъ измнилъ ему и онъ вдругъ весь вспыхнулъ отъ волненія. — Скажите, мн, Эмми, — произнесъ онъ дрожащимъ голосомъ:- здорова ли Лора.
— Слава Богу, — отвчала лэди Морвиль. — Только не пугайтесь, если вы замтите, что она очень похудла. Она много выстрадала изъ-за васъ.
— Такъ она, значитъ, осталась мн врна сердцемъ, — сказалъ Филиппъ. — Она перенесла все горе съ твердостью.
— Да, — отвчала Эмми, — она не измнилась ни въ чемъ. — И я вотъ еще что хочу вамъ сказать, Филиппъ. Папа и мама давно простили васъ; вы только должны извинить, если отецъ не заговоритъ объ этой исторіи первый: ему очень неловко начинать такого рода разговоръ, вы понимаете это, конечно, а потому постарайтесь объясниться съ нимъ сами. Теперь Лоры дома нтъ, она и Шарлотта ушли гулять. Сестры очень много ходятъ пшкомъ.
— Очень радъ это слышать, но не вредно ли для Лоры лишнее утомленіе? не похудла ли она отъ того, что я навязалъ на нее слишкомъ много серьезныхъ занятій?
— О нтъ! она любитъ трудиться, сказала Эмми. — Да вотъ и наши, кажется, я слышу стукъ кареты. Мама вернулась вмст съ Чарльзомъ изъ Броадстона. Они думали, что вы прідете со вторымъ поздомъ, и отправились къ вамъ навстрчу.
Филиппъ поднялся съ дивана. Его бросило въ жаръ, ноги у него задрожали и онъ снова опустился. Черезъ нсколько минутъ Чарльзъ, подъ руку съ матерью, вошелъ въ гостиную. Встрча ихъ съ Филиппомъ была самая дружеская. Мать и дочь вскор удалились, оставивъ двухъ двоюродныхъ братьевъ t^ete-`a-t^ete.
Филиппъ облокотился о каменный выступъ и стоя молчалъ. Чарльзъ медленно грлъ передъ огнемъ то одну, то другую руку и искоса осматривалъ своего сосда. Его сильно поразили блдность и худоба Филиппа.
— Какъ однако тебя перевернуло, — проговорилъ онъ наконецъ. — Намъ нужно тебя поберечь лучше, чмъ тебя берегли въ С.-Мельдред. Поправляешься ли ты въ силахъ, по крайней мр? — голосъ и слова Чарльза дышали такой добротой, что Филиппу съ трудомъ врилось, чтобы это говорилъ прежній злой насмъшникъ, Чарли.
— Спасибо теб, - отвчалъ онъ:- я чувствую себя крпче, но пока у меня будутъ продолжаться эти головныя боли, я ни на что не буду годиться.
— Дло нешуточное — перенести дв горячки сряду, — возразилъ Чарльзъ. — Теперь опасность миновалась; ты поживешь у насъ въ дом и переродишься, какъ вс мы переродились въ послднее время.
— Скажи мн, пожалуйста, что говорятъ о здоровь Эмми? — продолжалъ Филиппъ. — Отвчаютъ доктора, что она вн всякой опасности?
— Конечно! она отлично себя чувствуетъ. Вчера она брала молитву и очень довольна, что можетъ теперь ходить въ церковь. Вдь она туда не ходила съ мая мсяца. Эмми въ восторг отъ своей двочки. Ты слышалъ, какое имя ей дадутъ? спросилъ
Чарльзъ.— Да, Эмми писала мн обо всемъ, — отвчалъ Филиппъ и глубоко задумался. — Чарли! — сказалъ онъ нсколько времени спустя, — помнишь, ты называлъ меня когда-то интриганомъ. Ты былъ правъ, говоря это обо мн!
— Другъ! давай сюда руку! — крикнулъ Чарльзъ въ волненіи и крпко пожалъ ее Филиппу. Когда имъ пришлось идти одваться къ обду, Филиппъ хотлъ было постарому поддержать своего кузена, но тотъ довольно храбро поднялся съ помощью костылей и, боясь утомить еще слабаго Филиппа, смло пустился впередъ одинъ, и пройдя весь корридоръ, довелъ своего гостя до приготовленной ему комнаты. Затмъ Чарльзъ вернулся обратно къ себ.
Отецъ давно уже дожидался его въ уборной мистриссъ Эдмонстонъ, чтобы посовтываться съ нимъ какъ ему объясниться съ Филиппомъ.
Эмми, въ свою очередь, сидя у собя въ спальн, успокоивала Лору, которая совсмъ растерялась отъ волненія, ожидая свиданія съ Филиппомъ. Одна Шарлотта, по обыкновенію, буянила и одваясь, ворчала себ подъ носъ, что съ Филиппомъ говорить не станетъ, что будь она на мст Эмми, она ни за что бы не взяла его въ крестные отцы своей дочери; что конечно Лору жаль, но по-дломъ имъ всмъ за то, что они Гэя не поняли, и такъ дале. Пудель одинъ былъ свидтелемъ гнва Шарлотты, да и тотъ, слыша шумъ и движеніе внизу, визжа просился туда же, такъ что Шарлотта невольно должна была исполнить его просьбу. Окончивъ свой туалетъ, она явилась въ гостиную, воображая, что не найдетъ тамъ никого. Каково было ея изумленіе, когда она нашла Филиппа, сидящаго въ кресл передъ самымъ каминомъ, а вроломнаго Буяна, какъ разъ тутъ же у его ногъ. Умная собака выразительно махала хвостомъ и, положивъ морду на колни гостя, смотрла прямо ему въ глаза, точно онъ былъ ея хозяинъ. Шарлотта была побждена, она прямо подошла къ кузену и привтливо поздоровалась съ нимъ. Затмъ, они вдвоемъ начали ласкать милаго пуделя и разговорились какъ ни въ чемъ не бывало о будущихъ крестинахъ маленькой племянницы.
Звонокъ къ обду собралъ въ столовую всю семью, кром Эмми, которая осталась на верху.
Разговоръ за обдомъ поддерживался только Чарльзомъ и мистеромъ Эдмонстономъ. Вс прочіе молчали. Лора съ трепетомъ пожала руку Филиппа при самомъ вход въ комнату и услась какъ можно подальше отъ него. Только-что дессертъ поставили на столъ, она убжала къ сестр на верхъ, и, бросившись къ ней на диванъ и заливаясь слезами, воскликнула:
— Эмми! Эмми! Видла ты, какъ онъ перемнился!
Дйствительно, перемна въ наружности Филиппа и въ самомъ его обращеніи должна была поразить каждаго, кто его долго не видалъ. Это былъ убитый горемъ и физическими страданіями человкъ. Блдный, худой, молчаливый, вслдствіе страшныхъ головныхъ болей, отъ которыхъ онъ никакъ не могъ отдлаться, Филиппъ производилъ едвали не непріятное впечатлніе среди веселой, цвтущей здоровьемъ семьи Эдмонстоновъ.
Лор даже показалось, что онъ совсмъ охладлъ къ ней: такъ равнодушно, повидимому, поздоровался онъ съ ней посл двухъ-годовой разлуки. «Эмми счастливе меня», думала бдная молодая двушка:- «она схоронила своего милаго, но знала, что онъ умеръ, любя ея!»
Лор не пришлось долго посидть у сестры, ее скоро позвали разливать чай опять внизъ, гд она по счастью не застала ни отца, ни двоюроднаго брата.
Мистеръ Эдмонстонъ и Филиппъ остались вдвоемъ въ столовой, и молча грлись у камина, выжидая, чтобы который нибудь изъ нихъ заговорилъ первый. Наконецъ дядя всталъ, загремлъ ключами и замтилъ:
— Намъ нужно однако перейдти въ кабинетъ. Я долженъ передать теб акты Рэдклифскаго имнія.
— Благодарю, — отвчалъ Филиппъ, также вставая. Только нельзя ли это отложить до другаго дня? Я не въ состояніи заниматься сегодня.
— А что? голова врно болитъ? — спросилъ мистеръ Эдмонстонъ.
— Да, немного. Но намъ нужно поговорить съ вами, прежде всего, о другомъ дл, а потомъ уже приняться за акты, — возразилъ Филиппъ.
— Да, да, я знаю о чемъ, — заговорилъ въ смущеніи дядя, и зашагалъ по комнат.