Наследник титанов

– О чем он говорил? – Спросила Сильвия сразу, как я вернулся в зал и занял свое место. Советники Ласвела продолжали ругаться между собой, но я уверенно делал вид, что не замечал их.

– Лукан отправился искать новых союзников. – Взяв еще один кубок, я снова залпом осушил его. Мой язык прекрасно чувствовал алкоголь, вот только мозг отчаянно отказывался верить в подлинности красноватой жидкости. Два выпитых кубка абсолютно не повлияли на меня, словно я пил обыкновенную воду.

– Почему он сказал тебе это наедине? – Продолжала Сильвия допрос. Ее язык слегка заплетался, значит, меня не обманули, и в кувшинах действительно было вино, а не крашеная вода.

Я пожал плечами.

– Может, не хотел, чтобы лишние уши узнали о его уходе. Боялся, что остальные подумают, будто он бежит. Не стану скрывать, такие обвинения я сам бросил ему в лицо. А почему ты не сказала мне, что знаешь, что тебя позвали сюда по такому пустяку?

– Не хотела лишний раз напоминать тебе о храме, – ответила она и сделала еще один глоток. – Ты чуть не умер в тот день и больше недели пролежал во тьме на холодном каменном полу. О таком не просто вспоминать, а Лукан мог вполне позвать меня из-за другого.

– Пошли отсюда. – Сказал я, поднявшись из-за стола и требовательно посмотрев на Сильвию. Она бросила взгляд на Ласвела, и, убедившись, что в поднявшейся шумихе на нас никто не обратит внимания, последовала за мной.

– Надо послать Неру весточку, чтобы он проверил, не продал ли трактирщик наш меч, – заявил я, когда мы уже по памяти шли по запутанным коридорам резиденции. – К тому же Лукан сказал мне, что нужно срочно собирать все силы, которые у нас есть. Нер знает, где все находятся и сможет привести их сюда.

– Возможно, – согласилась Сильвия, переступая порог. Оказавшись снаружи, она вдохнула прекрасный лесной воздух, шедший из окружающего нас парка, и сказала. – И все-таки Лукан сбежал.

– Возможно, и мне придется уйти. – Стараясь интонацией сделать это замечание, как можно незначительным, ответил я и зашагал в сторону уже прибранной от тел стены. Почувствовав неладное, я обернулся и обнаружил, что Сильвия не сдвинулась с места.

– О чем ты говоришь? – спросила она, изучая меня нахмуренным взглядом, словно перед ней стоял новый и совершенно незнакомый ей человек. – Ты не можешь нас бросить. Ни сейчас, когда мы только пошли за тобой, ни после, когда мы будем нуждаться в тебе больше всего.

– Послушай, – я подошел к Сильвии и тяжело вздохнул, не в силах подобрать слова. – Я не то хотел сказать. Просто иногда случаются вещи, которые от нас совершенно не зависят. Наша жизнь не входит в разряд тех, которые можно назвать безопасной, и может произойти нечто, что просто заставит меня уйти, наплевав на мои желания.

– И это говорит человек, который утверждает, что если захотеть, жизнь будет зависеть от нас, а не мы от нее?

– Сильвия, ты прекрасно знаешь, что Калидил чужой для меня мир. Если те, кто перенес меня сюда, решат изменить свое решение, то как прикажешь с ними бороться? – Я развел руками. – У меня нет ни сил, ни способностей, чтобы хоть что-то противопоставить им. Они и Инквизитор, это как небо и земля. И поверь, что я лучше снова умру от клинка этого высокомерного фанатичного эльфа, чем вызову гнев таких существ, как Мейран.

– А по-моему, ты просто испугался, – бросила Сильвия и, оттолкнув меня, быстрым шагом направилась к выходу в город.

И дернул меня черт за язык сказать пьяной девушке, что возможно мне придется бросить и ее и все наше дело. В обычной ситуации, она непременно бы выслушала меня и восприняла все спокойно, так же как на удивление мирно восприняла сам тот факт, что я не из этого мира. Возможно, тогда она просто посчитала меня сумасшедшим (или люди из других миров не редкость в Калидиле?), но сейчас она не способна мыслить здраво. Сейчас я случайным словом настроил против себя своего самого верного союзника. Человека, за которого я однажды отдал свою человеческую жизнь.

***

Утро первого дня осени было туманным и дождливым, но погода была не в силах загнать вышедших на площадь людей обратно домой. Кровавое и неожиданное для всех восстание горожан Тенмора стремительно поглотило весь город и всего за день сумело добиться своих целей. Бывший барон Лардус со связанными руками стоял на эшафоте и с ненавистью оглядывал когда-то служивших ему людей.

Городская площадь часто принимала большое количество людей, но происходящее сейчас собрание могло сравниться только с самыми большими праздниками. Пришедшие сегодня люди наблюдали за тем, как в одно мгновение менялась их жизнь и никак не могли решить: радоваться им или нет. Еще два дня назад большинство из них были уверены, что все происходящее с ними в повседневной жизни это естественный порядок вещей, и никто, кроме Единого не в силах его изменить.

Большинство так и остались уверены в этом, но те из них, кто усомнился и нашел в себе силы участвовать в восстании, полны решимости продолжить свою борьбу и изменить свою жизнь, взяв ее в свои руки. Они с уверенностью глядели на никем не провозглашенных лидеров вчерашнего бунта - на появившегося из ниоткуда Арона, практически ставшего пророком новой жизни, и Ласвела - сына свергнутого барона, который не повторил судьбу своего отца только потому, что вовремя показал, что он на стороне восстания. Именно они стали новыми символами для людей, и именно их слов сейчас ждут.

– Итак, сегодня мы собрались здесь, чтобы вынести приговор этому человеку, – Ласвел указал на своего отца. – Трусу и предателю. Одному из тех, кто в обмен на власть продал свой народ эльфам в рабство. Этот человек, которого я считал своим отцом, никогда не имел чести и как по мне не заслуживает милосердия и жалости.

– Ласвел прав, – заговорил Арон, сделав шаг вперед. Он пытался делать вид, что ему не ненавистен сегодняшний день и происходящая ситуация, но каждый, кто знал его, замечал фальшь. – Мы не можем жалеть наших обидчиков и врагов, но также не можем жалеть и самих себя. Лардус лишь начало нашего пути к свободе, и чтобы окончательно победить нам придется приложить все силы. Мы должны забыть о лени, которая преследует каждого из нас, и усталости. Нам всем придется стать кем-то другим и тем самым изменить наш мир.

Арон замолчал и повернулся к заключенному барону.

– Лардус наш враг, – продолжил он, строго сведя брови. – И поэтому он должен понести наказание, чтобы больше никто из подобных ему больше не посмел смешивать нас, простой народ, с грязью. Прикрываясь желаниями своего бога, его хозяева отнимали у вас все, пользуясь тем, что никто не задумывался о правоте их действий! И Барон Лардус стоял рядом с ними, позволяя им бессовестно грабить нашу родину! Мы должны наказать его, чтобы сделать свой первый, но далеко не последний шаг к свободе! Вы согласны?

Стоявший в толпе Сайвон изогнул свои уродливые губы в противной улыбке. Через миг его люди должны были подтолкнуть народ сказать уверенное «да», но они не потребовались. Согласные крики взорвали Тенмор, полностью заглушая шум дождя, который с яростью бил по мощеной дороге.

Ласвел довольно улыбнулся и кивнул стоявшему возле Лардуса человеку. Он схватил висящую рядом петлю и умело затянул ее на шее барона.

– Будь ты проклят, отцеубийца. Ты и твой лживый Орел, – прошипел Лардус и плюнул в лицо своему сыну. Ласвел поднял руку, чтобы ударить барона, но Арон не одобрительно покачал головой, и новый хозяин Тенмора сдержался. Он подошел к краю, поднял руки и обратился к народу.