Наследник. Тайны рода. Том 1

Тишина.

Я опускаю меч и оборачиваюсь. Лея и Кирсан стоят, тяжело дыша. Мгновение — они оба исчезают…

Солнце только-только пробивается сквозь густые облака, разгоняя туман над деревней. Мужики собираются на площади — кто с косой, кто с дубиной, а кто просто в старой рваной рубахе.

В глазах у всех одно — благодарность, перемешанная с уважением. Еще бы, ночь-то какая была! Демоны и твари напали как черти из преисподней.

— Демид, ты наше спасение, — говорит Михей-кузнец, снимая шапку и низко кланяясь. — Не будь тебя, всем нам конец пришел бы.

— Барином тебе быть, а не Захару, — цедит другой, Антон-дровосек, грозно стуча топором о землю. — Мы видели, как ты храбро сражаешься один на один с этими чудищами. А где твой Захар? Нету его, только умеет семь шкур драть.

— Ты людей жалеешь, а он только барыши свои считает! — доносится из толпы.

Мужики стоят передо мной, кланяются, как перед царем. Захар, дядька мой, давно из деревенских мужиков все соки вытянул. Грести под себя — его главное умение.

В ответ они ему платят той же монетой -лютой ненавистью.

А я теперь, оказывается, для них, — луч света в темном царстве. Они хотят, чтобы я стал барином, взял в свои руки все их заботы и беды. Глядя на их лица, я понимаю, что выбора у меня нет.

Я готов к этому.

Но прежде мне нужно было их доверие.

И после того, как я не только покрошил и сжёг монстров и демонов, которые веками делали зверские набеги, но и запечатал Разлом Изнанки, я стал для них кем –то, вроде местного Императора.

Не слишком ли круто я взял?

Да нет, в самый раз.

— Мужики, — начинаю, глядя в их глаза, — если мы хотим жить хорошо, нам надо действовать всем вместе. Барин — это не тот, кто кнутом машет. Я буду с вами, а не над вами.

По толпе проходит одобрительный гул.

— Но и вы мне помогайте. Надо Дружину создать. Твари не сунутся, если будут знать, что мы — настоящая сила.

Мужики закивали, зашептали. Сначала тихо, потом громче и увереннее. Кто-то крикнул.

— Дружина — это дело! Давай, Демид, мы за тобой пойдем!

Поднимаю руку, призывая к тишине.

— Хорошо. Тогда выберем старосту. Нам нужен человек, которому вы доверяете.

После короткого обсуждения, почти все голоса отдали за Савелия. Мужик крепкий, честный, хоть и не многословный. Савелий кивает, будто и не удивлен такому повороту.

— Теперь я назначу себе двух денщиков, — говорю я. — Сашку и Васю.

Сашка — парень шустрый, ума палата, хоть иногда и задирается. А Вася — тот еще шутник. Как слово вставит, так все животы держат. Вот и сейчас не удержался.

— Ну что, барин, может, мне еще и жалованье положено? А то служба службой, а каша сама не сварится!

Смех раздается такой, что даже куры на соседнем дворе закудахтали. Но я вижу, что это смех добрый, радостный. Люди начинают верить, что жизнь может быть лучше.

— Не бойтесь, не обижу, — бросаю своим новым помощникам.

Мы с мужиками беремся за дело.

Дружину собираем из лучших — кто силу имеет, кто умение. Михей-кузнец берет на себя изготовление оружия. Антон-дровосек обещает найти крепкие дубы для строительства сторожевой башни. Даже старуха Ульяна, которая едва ходит, предлагает прясть для дружинников шерсть на теплые вещи.

Вася, конечно, не упускает момента.

— Демид, а ты знаешь, что у нас самый страшный враг — это мы сами? Вот утром в зеркало смотрелся — испугался до ужаса!

Смеются все. Я тоже, хоть и понимаю, что шутки шутками, а дело — делом.

Деревня в такой разрухе и упадке, глазам больно на это смотреть. Что не успел вытрясти дядя Захар, то забрали монстры из Разлома. Народ живёт в крайней нищете.

С этим надо кончать.

Всеми доступными методами, включая магию. Без нее родимой покончить быстро с таким упадком духа, который царит среди деревенских, после всех поборов и напастей, точно не получится.

А надо, чтоб получилась.

* * *

Московская губерния

Бальный зал графа Валюшина сияет, как небеса в преддверии Рождества. А зеркала на стенах множат блеск драгоценностей гостей, будто стараются подтвердить их статус.

Граф Валюшин — мужчина в возрасте, но с ухоженными усами и глазами, в которых светится насмешка, — стоит у длинного стола с угощениями, увидев Захара, его лицо расплывается в широкой улыбке.

— Захар Степанович! — обращается он громко, так, чтобы услышали все, кто находится поблизости. — Слышал я тут одну новость… Простите, если потревожу вашу душу. Но, говорят, ваш-то Демид жив да здоров.

Захар, высокий, с гордо поставленной головой, замер на мгновение, а затем медленно повернулся к Валюшину.

— Что за вздор, граф? — произносит он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Не вздор, батюшка, а самое что ни на есть правда. В Тобольской губернии-то он чудеса творит. То ли людей исцеляет, то ли урожаи удваивает, слухи разные ходят. Да и как такому мертвым быть, а? Вон, и глядеть на него приятно, говорят. — Валюшин хохотнул, блеснув зубами, и похлопал Захара по плечу.

Захар почувствовал, как кровь стучит в висках. Словно зал вдруг стал тесен, а воздух наполнился жаром.

— Ваше… любопытство, граф, похоже, пересекает границы приличия, — процедил Захар, сжимая кулаки.

Но Валюшин, конечно, лишь посмеялся.

Захар резко развернулся и направился к выходу. Слуги в роскошных ливреях поспешно распахнули перед ним двери, а потом, чуть не опрокинув кого-то из них, он выскочил в ночь, холодный воздух наконец вернул ему способность дышать.

Спустя час Лука стоял в его кабинете, осторожно переступая с ноги на ногу. Захар, сидя в резном кресле подле камина, смотрел на него с таким выражением, что у слуги похолодело в груди.

— Лука, — начал Захар с ледяным спокойствием, — я-то думал, ты человек надежный. А ты, выходит, у меня лгун.

— Да я что, Захар Степанович… — начал было Лука, но тот вскочил с места.

— Молчи! Ты мне говорил, что Демид мертв! Мертв, Лука! А он, оказывается, живее всех живых, да еще магией балуется!

— Но я же…

— Получается, в прошлый раз, ты так и не добрался туда? А меня обманул. На этот раз не вздумай вернуться, не выполнив мой приказ. На порог дома тебя не пущу!