Наследник. Тайны рода. Том 1

Лиза и Саша переглянулись, но ничего не сказали.

— Ступайте! Всё у вас молодёжь свои секреты.

Дверь за ними закрылась.

Саша, этот мальчишка, конечно, ещё зелёный, но, если его немного подтолкнуть… Или Лиза? У неё всегда была жёсткая жилка, хотя временами она излишне горячая.

Не слишком ли они оба были спокойные при разговоре со мной- Главой Рода?! Самовольно поехали, что-то скрывают.

Что они узнали такого, что придало их поведению такую самонадеянность.

Можно ли вообще им верить? Такие могут и сговориться за моей спиной!

— В собственном доме одни недоумки и предатели! — Выгоню всех к чертям собачьим! Лишу всех денег и дотаций.

* * *

Тобольская губерния

Мужики воспрянули духом — чинят заборы, укрепляют дома. Савелий организует бригады для ночных дежурств. Люди оживают.

Дальше — больше.

— Будем строить мельницу, чтобы не ездить за десятки верст молоть зерно. Потом расчистим пруд, чтобы рыбу разводить, — излагаю народу свои планы.

— Пока рыбу разведем, её бы в реке можно было ловить, только там мужики из соседней деревни нас гоняют, — доносится из толпы.

— С этим разберемся. Тоже будем там ловить.

— А если им не понравится?

— А если им не понравится, то только мы будем там ловить, — твёрдо говорю я.

По толпе проносится одобрительный гул.

— Как с пасекой — давно мечтали свои улья завести, — говорит дед Игнат. — У нас были, только порчу навели на наших пчёл. Все вымерли.

— Будет вам пасека.

Солнце клонится к закату, я стою на площади, глядя на то, как деревня преобразуется на глазах. Кругом кипит работа.

Вася не выдерживает.

— Демид, а что если этих монстров пригласить — пусть тоже пашут? Глядишь, польза от них будет!

Раздаётся смех. Но я не смеюсь.

— Монстры теперь не скоро сюда явятся. А может и вовсе не придут.

Вася недоверчиво качает головой.

Но я уже думаю о том, как укрепить нашу дружину. Решаю обучать ребят настоящему военному делу — стрельбе из лука, тактике и другим военным навыкам.

Деревня должна стать крепостью, где каждому найдется дело.

— Нам нужна своя дружина, хорошо обученная.

— Как скажешь, барин. Мы все пойдём за тобой, — слышатся нестройные голоса.

Народ благодарен мне за победу над монстрами. Но пока не уверен, что я справлюсь с их хозяйственными делами.

Думают, где они — крестьяне, а где я –барин!

Но они ошибаются.

Откуда им знать, что мой жизненный опыт побогаче их будет.

Да и не хочется их разочаровывать, ведь они очень стараются.

— Главное — никакие твари, будь они из преисподней или, обычные люди, свихнувшиеся от человеческой жадности, нас больше не сломают.

День благополучно подходит к своему завершению. На деревню спускается ночь.

— Ступайте все по домам! — говорю я. — Вам нужно выспаться. Завтра много работы.

Мне необходимо срочно развивать свой уровень магии. Но на это нужно время. И нужен отдых для тела и прокачка магических каналов. Армии тоже ещё не создал.Поэтому пока всё сам — сам.

Хорошо еще, не совсем «безоружный» — есть Лея с Кирсаном. И есть артефакт. Для вновь прибывшего в этот мир- не мало.

Но очень далеко до прежнего моего уровня — сильнейшего Мага Заклятий того мира, откуда я прибыл на эту Землю.

Но не успеваю дойти до дома, как меня догоняет перепуганный Ванька — внук деда Фрола.

— Деда убили…- запыхавшись, кричит он.

— Кто? Где? — спрашиваю я.

— Там у реки… он лежит весь в крови.

Всплеск адреналина ударил по венам, взбодрил меня, как чашка крепкого кофе.

Мы с Ванькой, внуком деда Фрола, летим к реке, едва касаясь ногами земли. Он впереди, сорванец, я за ним — восемнадцатилетний парень.

Ветер бьёт в лицо, холодный и острый, на дворе осень.

Дед Фрол лежит у самой воды, раскинув руки. Рубаха на правом боку пропитались кровью, а лицо бледное, как бумага.

— Что вы тут делали? — выкрикиваю я, подбегая и хватая Ваньку за плечо.

— Рыбу ловили… — бормочет он, виновато глядя в землю. — Есть нечего. А мужики из соседней деревни запрещают. Говорят, река — их.

Я наклоняюсь к деду, задираю рубаху. Дело дрянь. Большая кровопотеря.

Медленно киваю, смотрю в его немигающие глаза.

— Дедушка сказал, что это наша река. И не стал их слушать. Мы ночью пошли, чтоб они не видели. А у них дозор тут был, вот и… пульнули.

Я резко оборачиваюсь к нему.

— Чем — пульнули?

— Мушкетом, — тихо произносит Ванька, уткнувшись в плечо.

Гнев вспыхнул внутри. Какая, к черту, разница, чья река, когда речь о жизни?!

Я присаживаюсь рядом с дедом и проверяю его дыхание. Слабое, но есть. Пуля вошла в бок, рана глубокая, но, кажется, кость не задета.

— Держись, дед, — говорю скорее себе, чем ему, и поднимаю его на руки. Тяжелый, как целый мешок зерна.

Вот тебе и дед, крепкий ещё старик.

Дом их стоит на отшибе деревни. Баба Люба, жена Фрола, выбегает на порог, ахнув, прижимает руки к груди.

— Господи, Фролушка! Что ж это? — причитает она, хватаясь за меня, пока я втаскиваю его в дом. Мы укладываем деда на лавку.

— Ванька, за знахаркой беги в соседнюю деревню! — кричит она.

Останавливаю жестом.

— Нет времени. Пока Ванька туда и обратно, может быть поздно. Я сам справлюсь.

Где-то в голове всплывают обрывки знаний о том, как обрабатывают раны.

— Вскипяти воду! — бросаю я.

Достаю из кармана свой нож и прогреваю его на свече, чтобы обеззаразить. Весь этот процесс занимает время, которого просто нет.

Дед стонет, его лицо кривится от боли.

— Баба Люба, тряпки чистые давай! — бросаю через плечо.

Я промыл рану, пока дед почти терял сознание от боли.

Теперь надо вытащить пулю.

Нож оказался неудобным, пришлось импровизировать. Какая-то неведомая сила будто ведёт мои руки — они двигаются чётко, без дрожи, будто не я управляю ими. Когда пуля оказалась у меня в пальцах, я оборачиваюсь к бабе Любе.