Наследник
Шрифт:
Виктория Черепова (Жарова)
Полтора месяца спустя
Вечером зал ресторана Наследник был забит до отказа. Стоял негромкий гомон, в воздухе витал запах корицы и мандаринов, на окнах мерцала разноцветная гирлянда, а официанты носили красные
Стало ещё приятнее приходить в этот ресторан после того, как я стал наследником рода. Наследник ужинает в Наследнике. Забавно.
Между прочим, дедушка намекнул, что как только я окончу школу, он подарит мне ресторан. Собственно, его название и говорило, что им должен владеть наследник рода Грозиных.
На вопрос о том, почему ресторан в таком случае не достался в своё время Юрию, князь ответил очень просто: «Юра посчитал ниже своего достоинства владеть каким-то рестораном». И в голосе Григория Михайловича в этот момент явно сквозила обида. Ведь, как я выяснил, ресторан существовал уже больше ста лет, и традиция того, что им владеет наследник рода, была незыблемой, пока Юрий не отказался от этой чести.
Что ж, а я не против. Тем более что мне почти не придётся заниматься делами. У ресторана есть отличный управляющий, который работает много лет. Все процессы отлажены, в Москве заведение известно, так что мне остаётся только поддерживать его работу.
Сегодня я ужинаю здесь не один. Со мной мама и, кто бы мог подумать, графиня Белозерская. Её дочери тоже были с нами, но уже ушли, так что мы остались втроём. Официант как раз унёс пустые тарелки и подал чай. Вот-вот принесут десерт, а пока у нас есть несколько минут поболтать.
— Спасибо за приглашение, Александр, — говорит графиня. — Возможно, у тебя получится избавить меня от плохих ассоциаций, связанных с этим местом. Ужин прошёл чудесно.
— Пожалуйста, ваше сиятельство, только ужин ещё не закончился. Шеф-повар приготовил для нас какой-то особенный десерт, — отвечаю я.
Фразу про плохие ассоциации я решил пропустить мимо ушей. Понятно, о чём речь — о том разе, когда мы с дедом вдвоём надавили на графиню, что впоследствии позволило мне войти в Цитату.
Впрочем, теперь графиня была даже довольна, что это случилось. Реструктуризация компании шла полным ходом. Мы продали все розничные активы, запустили интернет-магазин и по моей маркетинговой стратегии быстро выдвинули его в топ поисковых запросов. Пошла первая прибыль.
Также мы активно заключаем договоры с оптовиками, готовыми продавать нашу продукцию. В начале января, после праздников, случатся первые отгрузки, а к концу января мы будем готовы запустить новую линейку товаров под брендом Цитата-Люкс.
Одним словом, дела стремительно налаживались. После того как я разобрался с сибирской аферой и Лариным, нам больше никто не стремился помешать. Дела пошли в гору.
Кстати, о Ларине — несколько дней назад он занял должность министра. Пока что временно, но никто не сомневался, что после Нового года его официально назначат. Свою долю в Цитате он мне уже продал.
— Я рада, что мы с тобой
всё-таки сработались, — сделав глоток чая, говорит Белозерская. — Честно говоря, я не думала, что это возможно.— Всё возможно, если забыть про старые обиды, — говорю я, непрозрачно намекая на покушение. — Лично я не держу на вас зла.
«Ещё бы, — думаю про себя. — Если бы не то покушение, то мой разум переселился в какое-то другое тело. А меня вполне устраивает быть Александром Грозиным. Тем более сейчас, когда я стал наследником рода».
— Анечка, ты просто молодец, — обращается графиня к моей матери. — Воспитала отличного сына. Очень умный и хваткий юноша, уверена, он далеко пойдёт. Если бы мои дочери не были замужем, я бы все силы положила, чтобы выдать одну из них за Александра.
— Спасибо, ваше сиятельство, — с улыбкой, но довольно холодно отвечает мама.
В отличие от меня, она явно не простила Белозерской покушение и в целом предательство. Ведь когда мама была маленькой, они с Зинаидой были очень близки. Анна даже называла её матерью и довольно долгое время жила у них в поместье. Но когда она забеременела мной, Белозерские, как и все, отвергли её.
Графиня, будто угадав мамины мысли, говорит:
— Я хочу попросить прощения, Аня. Я предала тебя тогда, семнадцать лет назад. Я должна была поддержать тебя и спрятать от всех бед, но я поставила политику выше наших отношений. Прости меня.
Неожиданно, и для меня, и для мамы. Анна, бросив на меня короткий взгляд, говорит:
— Жаль, что вы подумали об этом только сейчас. Но всё равно спасибо. Мне было приятно услышать эти слова.
— Не за что, моя дорогая. Надеюсь, ты сможешь меня простить.
Что это с Белозерской? Может быть, она узнала о своей неизлечимой болезни? Или крутит какую-то новую интригу?
Заставляю себя прогнать эти параноидальные мысли. Нет, всё в порядке. Как это ни удивительно, мы с графиней действительно сблизились за последние полтора месяца. Она и у меня неоднократно просила прощения за свои проступки.
Похоже, что она действительно одумалась.
— А вот и десерт! — говорю я, прерывая неловкую паузу.
Официант с улыбкой расставляет перед нами пирожные невероятной красоты, сделанные в виде новогодних ёлок, стоящих на тарелках. Под ними снег из взбитых сливок и сахарной пудры, а сами ёлки сделаны из нежнейшего теста и сырного крема. Объедение.
Мы все не спеша наслаждаемся десертом и запиваем терпким чаем с мандариновыми нотками. Графиня, сделав очередной глоток, интересуется:
— Как твои дела в других направлениях, Александр? Слышала, твой Оруженосец расширился?
— Так и есть. Мой начальник гвардии, который по совместительству является директором Оруженосца, только вчера вернулся из Владимира, где мы открыли новое отделение. А до этого мы открыли отделение в Петербурге. Дело растёт.
— Надеюсь, таких ужасных конкурентов, как Старцев, больше не появилось? — интересуется графиня.
Я морщусь и говорю:
— Не портите аппетит, ваше сиятельство. Со Старцевым всё давно закончилось. Конкуренты появились, но мы с ними соперничаем честно. Без лишней скромности, им пока далеко и до качества наших услуг, и до масштабов.