Наследник

Оставляю щедрые чаевые для официанта и поваров, заказываю доставку пары угощений в офис Династии к одиннадцати часам. А затем направляюсь к выходу. Моему водителю передали, что я выхожу, поэтому стоит мне выйти на улицу, как мой Лексус останавливается возле входа.

За полтора месяца я окончательно привёл машину в порядок. Исправил все недочёты в салоне, поставил новые фары и покрыл кузов матовой плёнкой. Не говоря уж о том, что у меня появились новые автомобильные номера — вместо кода региона на них нанесён герб Грозиных. Номер Г001АС. То есть Грозин Александр Сергеевич.

— Домой, ваше сиятельство? — спрашивает Матвей, когда я сажусь в салон.

— Да, — включая подогрев сиденья, отвечаю я.

«Домой» теперь значит не в ту квартиру, где мы жили с мамой. Две недели назад я переехал в полученную по итогам войны со Старцевым квартиру. Ещё не до конца привык к новому жилью — мне очень нравился ремонт, который там сделали, и пространства было гораздо больше, тем более для одного человека. Но порой я чувствовал себя там немного одиноко.

Впрочем, в квартире я обычно только спал, а всё остальное время проводил в городе. Так что не страшно.

Утром я просыпаюсь до рассвета. Квартира расположена на двадцатом этаже, а на улице ещё темно и тихо. Потянувшись, я подхожу к панорамному окну и наслаждаюсь видом города подо мной. Вид, конечно, не такой впечатляющий, как из кабинета князя на девяносто девятом этаже, но тоже весьма неплох.

Я уже забрался выше, чем был до этого. Не за горами новая вершина.

Приведя себя в порядок, надеваю новый костюм элегантного тёмно-синего цвета и отправлюсь сначала в спортзал, затем в башню Династии. На улице встречаю курьера из Наследника, который доставляет пирожные. Бойцы на входе приветствуют меня короткими поклонами, а затем рядом сразу же оказывается симпатичная девушка-администратор.

От меня не укрылось, как она, приближаясь ко мне, расстегнула лишнюю пуговицу на блузке.

— Доброе утро, Александр Сергеевич! — лучезарно улыбается она. — Чем могу помочь?

— Доброе утро, — я вынужден обратить внимание на табличку на груди девушки, — Алиса. У меня назначена встреча с князем.

— Позвольте проводить вас к лифту, — ненароком коснувшись моей ладони, предлагает Алиса.

— Спасибо, я знаю дорогу. Передайте, что я поднимаюсь.

— Как скажете, Александр Сергеевич. Хорошего вам дня! — говорит она и уходит, преувеличенно виляя бёдрами.

Я до сих не смог определиться, хорошо или плохо то, как стали ко мне относиться после назначения наследником. Ведь теперь не только прислуга, но и все вокруг стараются, уж простите за откровенность, подлизнуть. Кто-то весьма открыто, кто-то более изящно, но тем не менее. Очень многим людям захотелось моего внимания, и порой это утомляет.

— Доброе утро, Александр Сергеевич! Рад вас видеть! Отлично выглядите, господин! — доносится со всех сторон, пока я иду к лифту.

Два вооружённых солдата Династии следуют за мной по пятам, несмотря на то, что со мной идёт мой личный гвардеец. И я не до конца уверен, чей это приказ. Может, дедушка велел охранять меня. А может быть, Виталий велел следить. Пока что он никак не проявлял себя, но я абсолютно уверен — это временно.

И даже начинает слегка нервировать то, что всё затянулось. Чем дольше длится затишье, тем страшнее потом буря.

Когда поднимаюсь на девяносто девятый этаж, моего гвардейца просят подождать в коридоре. В этот раз меня не обыскивают, только вежливо просят оставить телефон. Кладу его в специальный ящик, не пропускающий сигнал, и захожу в кабинет к дедушке.

Тот негромко говорит с кем-то по телефону, стоя у окна. Заметив меня, кивает и жестом просит располагаться. Я усаживаюсь в кожаное кресло, ставлю коробку с пирожным на столик и жду.

— Доброе утро, наследник, — Григорий Михайлович подходит и пожимает мне руку.

— Доброе, ваше сиятельство.

— У меня сегодня много дел, поэтому давай сразу перейдём к сути. О чём ты хотел поговорить?

— О покушении, которое устроила графиня Белозерская. Она вчера созналась, что ей кто-то помогал. Я хочу знать, кто это был, потому что сама она отказалась рассказывать.

Немного преувеличиваю. Прямо ничего такого Зинаида Валерьевна не говорила. Но её слова значили именно то, что я думаю. «Не могу говорить» и «что за глупости, я действовала сама» — совершенно разные фразы.

Князь испытующе смотрит на меня, сведя густые брови, и роняет:

— Зачем тебе это знать?

— Я должен знать, кто мои враги. Иначе как с ними бороться?

— Разумно, — соглашается Григорий и, чуть помедлив, спрашивает: — Надеюсь, ты не собираешься никого атаковать первым?

— Что вы, я мирный человек. Превентивный удар я буду наносить только в том случае, если угроза неминуема.

— Я задал простой вопрос, не юли. Если ты узнаешь, кто это сделал, ты будешь мстить? — железным тоном спрашивает князь.

— Нет, — отвечаю я.

— Хорошо. Ты прав, я не должен скрывать от тебя это.

Князь жмёт кнопку на столе, и я слышу, как в двери за спиной щёлкают электронные замки. После этого Григорий Михайлович смотрит мне в глаза и говорит:

— Слушай. Только не слишком удивляйся. Думаю, ты и сам догадываешься, кто за этим стоит…

Глава 14

Молча киваю. Да, я догадываюсь, но у меня есть как минимум пара предположений. Хотелось бы понять, какое из них верное.

Князь не торопится продолжать. Хоть и он сказал, что не должен скрывать от меня это — видимо, не так уж сильно хочет рассказывать.

— Графиня Белозерская организовала всё сама, от начала и до конца. Однако её к этому подтолкнули, — говорит, наконец, Григорий Михайлович. — И сделал это твой старший дядя.

— Вы правы, ваше сиятельство. Я и правда не удивлён, — холодно говорю я.

— Ты хорошо меня расслышал? — хмурясь, спрашивает князь. — Юра не участвовал в организации покушения. Я это проверил и убеждён, что это правда. Да и вообще — если бы он сам решил тебя убить, мы бы вряд ли с тобой сейчас разговаривали.

— Вы столь высокого мнения о нём или столь низкого обо мне? — уточняю я.

Григорий Михайлович недобро смотрит на меня и говорит:

— Не забывайся, Александр. Хоть ты и стал наследником, не говори со мной в подобном тоне. Прибереги сарказм для кого-нибудь другого.

— Простите, князь. Я просто хочу понять, почему вы так думаете.

— На тот момент ты был никем и никак не проявлял себя. Это сейчас у тебя есть гвардия и какое-никакое влияние. А тогда ты был обычным подростком. Трудно поверить, кстати, что это было всего несколько месяцев назад…