Наследник

– Мы не можем быть уверены, что седьмой или двенадцатый вообще вернутся, – возразил Ерошин дребезжащим голосом. – Поэтому начинайте готовить коронацию, Николай Петрович. Только не сообщайте пока ничего кандидатке. На случае, если более подходящие все же успеют вовремя. Кстати, от них никаких известий?

– Увы, – развел руками Таймыров. – Единственно, что подтвердилось – основные события, похоже, действительно будут разворачиваться в шестьдесят четвертом секторе. Отправленная туда эскадра участвовала в бою возле станции «Иван Ефремов». Эскадра находилась в двух системах оттуда, но пришла, получив призыв о помощи – случайно встретили курьерский корабль. Станцию с трудом удалось отстоять. Дорогой ценой. А затем подошли крэнхи четырех кланов – как выяснилось позже, их аналитики тоже указали на шестьдесят четвертый сектор. Как, думаю, и аналитики «демократов» – не зря они попытались отбить станцию. Сейчас там напряженная ситуация – флоты стоят друг напротив друга, но ничего пока не предпринимают.

– Мда… – скривился Томилин. – ненавижу находиться в подвешенном состоянии и ничего не понимать.

– А кто любит? – хмыкнул Шпагин. – Но будем исходить из реальности. Дополнительные силы в сектор отправлены?

– Да, – подтвердил Ерошин. – Завтра будут на месте. Во главе с Романцевым.

– И никаких предположений, что все-таки нашли на Н237 нет?

– Увы, – развел руками директор КВИБ-1. – Но явно что-то очень важное. Посол кланов обещал что-то сообщить сегодня, но пока никакой информации от него не поступало, – но вдруг насторожился. – Погодите-ка…

Некоторое время Томилин молчал, явно считывая информацию со своей глашки, затем витиевато выругался.

– Что случилось? – уставились на него все трое.

– Посол выполнил обещание, – хмуро сообщил директор КВИБ-1. – Понятно теперь, почему американцы на все готовы. Похоже, наши ребятишки нашли координаты Хранилища, где хранятся все знания Лонхайт, и не только Лонхайт! Крэнхи ожидают этого события уже три поколения. Они когда-то нашли информацию о том, что признаком скорого открытия Хранилища будет обнаружения такого комплекса, как на Н237. И американцы об этом тоже явно знали. Только мы ничего не подозревали, похоже…

– Весело… – протянул Таймыров. – Если это правда, то возможна собачья свалка все против всех.

– Четыре клана заверили, что согласны на равную долю.

– И то хорошо. Проблема в остальных двух и наших «демократах». Последние на все пойдут, чтобы заполучить преимущество.

– Значит, они не должны получить эти данные, – сказал, словно припечатал, академик Шпагин. – И мы обязаны сделать для этого все.

– Сделаем, – в один голос заверили остальные.

Затем дружно встали и разошлись. Каждого ждало столько работы, что о сне можно было забыть. Придется принимать стимуляторы – не до здоровья сейчас.

Глава 12

Михаил, Гши, Айзат и Лху вышли из корабля и направились к ожидающим их человеку и крэнхи. Им всем было не по себе, казалось, что они приближаются к чему-то, способному полностью изменить их жизни. И от этого становилось очень не по себе.

«Тень» и «Поиск», превратившиеся в зеркальные копии друг друга, находились на висящей в бесконечном туманном пространстве белоснежной платформе шириной километров пять. Где-то вдалеке, на горизонте, виднелись какие-то спиральные конструкции того же цвета. В воздухе плыл легкий перезвон колокольчиков.

Чем ближе они подходили к ожидающим, тем яснее становилось, кто перед ними. Лейтенант Владимир Карпин и тирхет Ртэ Тхарау, исчезнувшие вместе с ушедшим в неизвестность комплексом Лонхайт. Но они были какие-то не такие, что-то в них сильно изменилось, но что именно с первого взгляда было непонятно, да и со второго – тоже.

Только когда четверо приблизились стало ясно, что глаза ожидающих потеряли зрачки и не только – вместо глаз были пугающие провалы, в которых клубился опаловый туман и изредка вспыхивали золотые и белые искры.

– Добро пожаловать… – начал Карпин.

– Прошедшие испытание… – вторил ему Тхарау.

– Мы ждали…

– Вас…

– Нам так много…

– Надо вам рассказать…

– Вам пора…

– Постигать иное…

– Время изменения…

– Пришло…

Их голоса плыли, изменялись, то повышались, то понижались, и это звучало жутковато. Почему-то сразу становилось ясно, что перед ними не человек и крэнхи, а нечто совершенно иное, нечто перешедшее даже не на уровень, а на порядок, как минимум, выше.

Михаил невольно вздрогнул, глядя на Владимира, у которого, судя по досье, остались дома старые родители и невеста, он не знал нужны ли они теперь этому существу, по недоразумению имеющему вид человека.

– Идемте… – пригласил Карпин.

– Нам пора… – поддержал Тхарау.

Они расступились, и четверо, переглянувшись, двинулись вперед. Что-то незримое проскользнуло мимо, и они оказались на плоской, как стол, вершине пика, возвышающегося над поверхностью километра на полтора, не меньше. Внизу виднелась пересеченная ручьями и расщелинами, поросшая лесом долина. Никаких других гор поблизости не наблюдалось.

– Прошу, – Тхарау повел рукой, и посреди площадки выросли из камня шесть кресел, стоящие вокруг низкого круглого столика.

Михаил покосился на Гши и сел, тот последовал его примеру, разместившись напротив, чтобы видеть глаза кровного брата. Айзат и Лху немного помедлили, но тоже опустились в кресла. А вот хозяева оказались в них мгновенно, как будто телепортировались.

– Может, нам наконец объяснят, что все это значит? – не выдержал молчания Михаил.

– Для того вас сюда и пригласили, – мягко улыбнулся Карпин, его глаза стали человеческими, обычными карими глазами. – Пришло время нашим народам начать взрослеть. Хватит уже в детской песочнице копаться.

– Это общие слова! – возмутился Гши. – А конкретика?

– Будет сейчас и конкретика, – постарался успокоить сородича Тхарау, тоже принявший обычный для крэнхи вид. – Дело в том, что в нашем и в вашем случаях был нарушен естественный цикл существования цивилизаций. Мы оказались разделены на две ветви, причем одна стремится к солидарности и переходу, а вторая – к саморазрушению. Обычно на данном периоде развития какая-либо ветвь уже побеждает, и эгрегор цивилизации становится относительно цельным, что позволяет ему существовать и развиваться. Да, в случае, если цивилизация конкурентна, она в конце концов все равно гибнет, но при этом может просуществовать даже десятки тысяч лет, правда, не развиваясь дальше – Земля, как и Крэнхау, почти достигли уровня застоя.

Он умолк, а рассказ подхватил Карпин:

– К сожалению, очень мало народов выбирают солидарный путь и достигают более высокого уровня. Но перешедшие помнят о тех, кто еще идет, и стараются помочь, при этом не имея от этого никакой выгоды, что представителям конкурентной цивилизации непонятно, поскольку они просто не способны осознать концепцию безвозмездной помощи. Поэтому для всех способных стать на Путь народов оставляются подобные информационные хранилища, причем, добраться до них могут только солидары, остальным дорога сюда закрыта. Они, однако, все равно стремятся добраться до информации в надежде, что сумеют удержаться на плаву, не понимая, что просто не в состоянии использовать большинство данных в силу естественных ограничений индивидуалистического общества. Это хранилище создавалось и информация подбиралась таким образом, чтобы индивидуалисты, даже если заполучат все это, мало что могли понять.